Жить прекрасным и нести красоту

Неизменно во всех поездках его сопровождают кисти и краски. Для него не существует условностей, когда рисовать и где. Он может приступить к работе здесь и сейчас, вдохновленный притяжением природы или видами города. Свою удивительную работоспособность он объясняет просто: не мыслю себя без искусства…
– Как подходите к выбору сюжета для будущего этюда?
– Нет ничего, что не представляло бы интерес для художника. Если мне понравилось дерево, я могу сесть подле него и изобразить его на холсте. Важно не что писать, а как это сделать. Любой художник испытывает внутреннюю жажду быть лучше, совершенствоваться. Он ходит на выставки, смотрит на работы других художников и, выходя на этюды, мысленно сравнивает себя с другими, пытаясь себя превзойти. Но, чтобы постоянно развиваться, надо много трудиться.
– Как сегодня вы оцениваете свои ранние работы и то, что вы делаете сейчас?
– Я замечаю ошибки, которые делал раньше, но не обращал на это внимания. И сегодня я не всегда доволен своими творениями. Если работа признана, это еще не означает, что она не подлежит обсуждению. У каждого художника свой взгляд, своя точка зрения.
– Это как спор об истине. У каждого своя правда?
– Можно много хвалить человека, но правда в том, как он проявит себя в той или иной ситуации. Так и художник. Его оценивают по тому, как он пишет. При этом он всю свою жизнь должен быть сам себе и зрителем, и профессиональным критиком.
– Вы чувствуете себя узнаваемым в Дагестане?
– В 1995 году меня знала вся Махачкала. Сейчас ситуация другая. Конечно, у меня остались здесь друзья. Но не уехать за пределы нашей республики я не мог. Ведь это была реальная возможность получить какие-то новые навыки, знания. Художник везде художник. Я много общаюсь с творческими людьми. Если художник работает и выставляется, он может полностью реализоваться. Я, к примеру, выставляюсь наравне с выпускниками Российской академии художеств. Я член Союза художников Санкт-Петербурга и России.
– В Финляндии у вас есть конкуренты?
– Там художник в основном занят, скажем так, «кабинетной» работой: он делает иллюстрации к журналам, газетам. С натуры не пишет. А ведь это большой труд. Художником по идее может стать каждый, а творцом – единицы. Кроме правильной техники, надо еще уметь правильно мыслить. Есть художники, есть люди, действительно преданные искусству. Я, например, мог бы стать бизнесменом и оставить искусство. Но я не представляю себя в другой работе. Жить прекрасным и нести красоту людям – я считаю, что это превыше всего на земле.
В будущем хочу реализовать свой проект: школу искусств, где дети смогут проявлять свои творческие наклонности, таланты. Это будет изостудия для детей, которые не представляют своей жизни вне искусства.
– Все, чего вы уже достигли, не приходит в одночасье. В какой момент жизни приходит осознание, что вы поднялись на очередную ступень?
– Когда много трудишься, совершенствуешься незаметно и даже не замечаешь, когда приходит признание.
– Может, иногда нужно переступать какие-то законы искусства, чтобы превзойти самого себя?
– Я импрессионист. Пишу широкими мазками. Чтобы научиться писать широко и пастозно, надо развивать свое видение. Со временем вырабатывается скорость написания работы. Иногда рука не поспевает за мыслями. Иногда я долго сижу перед холстом, могу день так просидеть и ничего не делать, а когда пойму, что и как должно быть изображено на холсте, принимаюсь за работу.
– Вы говорили о самокритике… Бывая на выставках, я очень редко слышу критику в адрес художников. Как правило, звучат только положительные отзывы, а хотелось бы послушать настоящую критику из уст профессионала.
– Критика должна быть объективной, чтобы искусство держало планку. Приведу вам пример. Если в Союзе художников России работа художника не понравилась одному из членов жюри, ставится вопрос о том, стоит выставлять эту картину или нет. Многие картины не попадают на выставку. Пусть художник обижается, но это не повод для жюри оценить его работу положительно.
– Дагестанским художникам трудно реализовывать свои произведения. Многим приходится заниматься дизайном. Как вы считаете, в наши дни художнику возможно жить только за счет своих продаваемых картин?
– Скажу о себе: сколько я пишу, столько и покупают. Надо много работать и мастерски преподносить свои работы. Думаю, не покупают у тех, кто мало работает. Надо выходить на улицу и писать с натуры, чтобы тебя знали в лицо и видели, как ты это делаешь. А как по-другому? Когда я ставлю этюдник и пишу с натуры, у людей появляется ко мне живой интерес. В Дагестане я заметил немногие художники выходят рисовать в город. Когда рисую, меня непременно обступает молодежь, им очень интересно наблюдать, как создается картина. А ведь в этот момент незаметно для них происходит процесс познания. Они начинают интересоваться искусством. И это прекрасно.
– Как вы пришли к импрессионизму?
– Вся жизнь состоит из восприятия. Допустим, я вижу это дерево прекрасным. И я должен доказать остальным, что мое восприятие не обманчиво. Ставлю этюдник и начинаю писать. Моя задача показать, что мне понравилось, а не то, что есть на самом деле. Ведь люди не видят дерево так, как художник, потому что объект зрительно воспринимается ими целиком. Через кисть художника они начинают воспринимать то прекрасное, что есть в дереве. Конечно, все это приходит с опытом. У каждого свое развитие. Для художника это развитие восприятия.
– Это эмоциональное восприятие?
– Это сравнимо с тем, как зритель ходит по залу и неожиданно останавливается перед какой-то картиной. Может, он сам не замечает, но он ищет себя. А художник должен так нарисовать, чтобы зритель задержался около его работы. Можно изобразить все, что угодно, но надо так нарисовать, чтобы человек захотел, к примеру, такой же портрет. Иногда, глядя на картину, человек говорит: «Я тоже так могу». А пусть он попробует написать, как Репин или Суриков. Но почему же он даже вслух не заикнется, что может повторить нечто подобное? Потому что он чувствует силу их искусства.
Картина заключает в себе посыл. Поэтому она должна спокойно сосуществовать в европейском пространстве, укладываться в рамки всемирного восприятия. Но художники не всегда учитывают это и пишут работы, не понимая, что искусство – это большая политика. Это символика жизни, куда ты вкладываешь определенный смысл. К примеру, картина «Бурлаки на Волге». Корабль олицетворяет собой страну, а бурлаки, это трудовой народ, на котором держится государство. Этим картина ценна. Персики символизируют детство. Это значимые детали. Каждая картина должна быть прочитана, как целая история. К созданию работы нельзя подходить просто.
И неважно, сколько раз участвовал художник в выставках. Важно, что он говорит своими картинами зрителю.
– Как вы оказались в Германии?
– Так сложились обстоятельства. И я там тоже рисовал. Считаю, что художник никогда не пропадет, если у него есть холст, кисти и краски. Он всегда может работать и сдавать свои картины в галереи.
– Может, на Западе художник и не пропадет, потому что там иное отношение к искусству?
– Да, и это очень важный момент. Вообще художнику необходимо выезжать. В этом случае он видит разницу между собой и другими художниками, получает определенный навык в развитии, и ему хочется трудиться, чтобы не отставать от других.
– Возвращаясь к вопросу о создании изостудии. В какой-то момент художнику хочется поделиться своим мастерством с учениками. Вы готовы делиться своим секретами?
– Хотелось бы давать уроки детям, но раскрывать секреты не считаю нужным. Дети их просто не поймут. Им надо просто трудиться, а я буду их направлять. Они смогут выставляться наравне с детьми из центральной России и узнают, как они работают. Если почувствуют перспективу творческого развития, будут стараться. Нам очень не хватает поколения культурно обогащенных людей. Нам не хватает патриотизма.
Когда я делаю выставку за пределами республики, меня спрашивают, а что, на Кавказе есть художники? Люди там по-другому представляют наших людей. Даже когда в Санкт-Петербурге я пишу на улице, на меня смотрят настороженно, неужели кавказцы так умеют, но не могут сдержать похвалу.
– Вам нравится писать малоформатные или большие работы?
– Формат вообще не имеет значения. Можно нарисовать работу размером с ладонь, главное – ее ценность. Раньше голландские мастера писали очень реалистически. В то время не было фотоаппаратов, и делался акцент на точном изображении действительности. Со временем искусство меняется. Главное то, что искусство – это воспитание и духовное самообогащение.
– Художник – это образ жизни?
– Это наука открывать каждый раз что-то новое.