История этноса в деталях

Так как на основании предварительно дошедшей до меня информации мне думалось, что майданы откроются в
11 часов, я поехала туда к этому времени, но оказалось, что уже в 10 утра народ активно гулял у праздничных шатров, наполненных атмосферой национального колорита, сочных красок и – экзотикой. К сожалению, уже именно экзотикой это кажется нам, современным дагестанцам, с каждым десятилетием все дальше и дальше географически и ментально уходящим от своих родных гор, где когда-то осели или даже возникли наши предки, мест, которые мы по привычке продолжаем называть своими родовыми селами.
У входа на ту часть проспекта, которая в этот день стала эпицентром народных гуляний, в целях безопасности и во избежание форс-мажоров, были установлены металлоискатели и дежурили представители правоохранительных органов. Но справедливости ради надо сказать, что у «оборудованного» входа не было никаких очередей, не было навязчивой предусмотрительности со стороны работников правопорядка, наоборот: они были вежливы, поздравляли, никаких вам подозрительных взглядов и проверки сумок. Наверно, поэтому присутствие полицейских как у входа, так и по всей территории, на которой расположились майданы, нисколько не смущало: это были такие же дагестанцы, такая же часть народа, как и мы с вами, которые праздновали вместе с нами, правда, празднуя – работали.
Впрочем, празднуя, работала и я. Таков, как говорится, нелегкий труд журналиста и полицейского. За день до праздника мы с сотрудниками поделили между собой майданы. Кому-то достался один, кому-то – несколько. Так как мне достался майдан лезгинский, то, оказавшись на месте событий и не совсем еще понимая, где какой этнос презентует свои национальные символы, я в поисках «нужного» принялась заглядывать во все шатры, попадавшиеся мне на пути.
Мое эстетическое странствие началось. Азербайджанский майдан встретил распространившимся по всей его территории, таким ароматным, таким знакомым и любимым всеми дагестанцами запахом шашлыка. А дальше была «степь»: национальные песни, танцы, кухня, костюмы ногайцев. Потом уже лакцы, приветствовавшие отдыхающих своими зажигательными ритмами, шоу канатоходцев, предметами домашней утвари, глиняными фигурками и даже знаменитой лакской обувью. Затем был самый обширный и многолюдный аварский майдан, а перейдя дорогу, я оказалась на даргинском майдане. О нем наиболее отчетливо в моей памяти сохранился образ двух даргинских женщин в национальных даргинских платьях и белоснежных платках, держащих огромный поднос со всевозможными гастрономическими изысками даргинской национальной кухни и, конечно же, настоящим ее венценосцем – любимейшим мною даргинским чуду.
И вот я начала приближаться к цели, своему майдану. Начались шатры народностей Южного Дагестана – табасаранский майдан, татский и – наконец, прямо рядом с памятником Юсупу Акаеву – лезгинский майдан. Я, как человек, уже успевший немало наслышаться о шедеврах национальной лезгинской кухни, а особенно о многочисленных разновидностях лезгинского чуду (некоторые из них мне посчастливилось даже попробовать), сразу пошла смотреть именно на это. На столах стояли большие подносы с разными видами чуду: с мясом, зеленью, и еще много-много других, названия которых я, к сожалению, не смогу вам назвать. И я отмечу, что, наверняка, пришедшим на этот майдан лезгинская еда пришлась по вкусу: чуду люди поспешно разбирали, пробовали, вокруг столов занимались дегустацией мужчины, от чего подносы с чуду стремительно пустели. Не остались равнодушными к кулинарным изыскам и так называемые VIP-гости, которые во главе с мэром Дербента Имамом Яралиевым были замечены мною сидящими за щедро накрытым столом.
Еще большую красоту и национальный колорит «гастрономической части» майдана придавала пожилая женщина, одетая по всем канонам самобытной лезгинской «моды», которая сидела на коврике и прямо на глазах у гостей майдана раскатывала тесто и готовила начинку для лезгинского чуду, так что любая хозяйка, увлекающаяся кулинарией, могла, что называется, подсмотреть рецептуру и технологию его приготовления.
Майдан лезгинской культуры не ограничился демонстрацией национальной кухни, но пока я совсем далеко не ушла от этой темы, продолжу свое повествование рассказом об отдельном столе с корзинами фруктов, растущих в Южном Дагестане и привезенных сюда именно из лезгинских районов. Ароматный виноград, черный, белый, промышленных сортов, столовых, орехи, душистые яблоки и груши, корзины, которые уже были полупустыми, так как желающих попробовать сочных южных фруктов было тоже немало.
Далее можно отметить насыщенную культурную программу майдана с выступлениями лезгинских ашугов и зурначей, вокруг которых останавливались люди, чтобы послушать завораживающие голоса и мелодии. Была и экспозиция картин художников М.А. Агабалаева и загадочного мастера под инициалами «Х.М.». На картинах – портреты пожилых людей, сцена купания лошадей, изображение чарующей природы и просто человеческого бытия в горном ауле. Отдельных экспозиций были удостоены шедевры испикской керамики из Сулейман-Стальского района и знаменитые на весь мир лезгинские ковры.
Понравился и искусно сооруженный специально для майдана родник, у которого стояли молодые девушки в национальных нарядах и держали кувшины для воды. Но самым большим впечатлением стал высокий статный молодой мужчина с усами, который мне попеременно напоминал то средневекового рыцаря в доспехах, то русского богатыря. «Но что он демонстрирует на лезгинском майдане?! Неужели лезгины раньше так ходили?!» – удивилась я. Как оказалось, молодой атлет в экзотическом костюме был не средневековым рыцарем и не русским богатырем, а прообразом Шарвили – героя национального лезгинского эпоса. А рядом с ним стояла милая девушка в длинном национальном платье, длинной косой и цветочным венком на голове. Образ древнеславянской девушки, скажете вы? Нет! Как оказалось, это образ лезгинской девушки, и были времена, когда она ходила именно так. К сожалению, эпические персонажи и история Кавказской Албании ушли в далекое прошлое, но остались неотъемлемой частью красивой, самобытной и богатой культуры лезгинского народа.