— Отец мой, Емельян Яковлевич, был родом из станицы Гривенская Краснодарского края. Его отец, мой дед, считал, что без образования сын пропадет, даже с фронта писал: «Учись, хлопче, учись!» Вот хлопец и учился. Закончил двуклассное училище, а потом поступил в Кубанскую учительскую семинарию. Но тут началась революция, изменила планы и даже географию. Отца бросало то туда, то сюда, забросило и в Новороссийск. Прямо на следующий день после того, как отчалил последний корабль с теми, кто составил потом первую волну эмиграции. Через 50 лет, непривычно холодной махачкалинской зимой 1970 года отец вспомнит об этом. Топили в нашей квартире плохо, и отец ходил греться в кинотеатр. Там он впервые увидел фильм «Бег». Вернулся потрясенный, повторял: «Откуда они могли все это узнать? С такой точностью!»
Училище отец все же закончил, советской России нужны были учительские кадры, и отца, узнав, что он грамотный, буквально из строя выдернули, дали харчей на три дня, посадили на товарный поезд и отправили доучиваться в Екатеринодар, так раньше Краснодар назывался. А потом — в родную станицу преподавать. Только отец там надолго не задержался. Время от времени в станицу врывались банды, палили направо и налево, и тогда ему с классом приходилось прятаться. Так что, написал он заявление, мол, хочет продолжать образование. В Краснодаре закончил пединститут, а потом попал на высшие педагогические курсы в Москву. Туда он приехал уже с женой, моей мамой Валентиной Тимофеевной. Лекции им читали Выгодский, Блонский, Крупская, как сказали бы сейчас, «звездный преподавательский состав». Распределение в Махачкалу отца не очень порадовало, и они с мамой решили, что дольше полугода тут не задержатся.
В общем, в августе 1931-го отец с мамой и моей старшей сестрой сошли с поезда, наняли фаэтон и поехали по Буйнакского, расспрашивая встречных, где тут можно снять квартиру. Квартира нашлась на углу Буйнакского и Эфенди Капиева. Там стоял магазинчик с чердаком, переоборудованным под мансарду, сейчас его уже снесли. Вот в той мансарде мама с сестрой и поселились. А отца хозяин не пустил, и тот пристроился неподалеку, в Доме крестьянина — это между улицей Свободы и Маркова. Там улочка, переходящая в лестницу, ну на ней и стоял, а может, и до сих пор стоит этот дом. Родители вспоминали, что Махачкала начала 30-х выглядела разоренной, хотя никаких военных действий тут не велось. В магазинах, кроме совков и клея, не было ничего.
Маму сразу определили на работу в 6-ю школу, сейчас это 1-я городская больница, а отца — в институт национальной культуры. Он располагался на перекрестке Ленина и Горького, потом там было музучилище, а сейчас исламский университет.
В том же 1931 году начал работу Пединститут. Его разместили в бывшем Доме кадров, а это уже совсем «загород». Где-то по Магомеда Гаджиева, на отрезке между Гвардейским переулком и нынешней улицей Толстого стоял домик дорожного мастера. Одноэтажный, из пиленого камня, с треугольным фронтоном и гербом военно-инженерного управления — скрещенные топор и якорь. Это был край города, дальше уже начинались огороды и так до самого Вейнерского сада. А через дорогу, на склоне Маячной горки, еще не было никаких домов и паслись козы. Впрочем, одно здание там стояло. Тюрьма. И видны еще были остатки стен и башен бывшего Петровского укрепления с выступами, по которым ходили часовые. А в самом начале улицы Гаджиева жили болгары. После подавления восстания 1923 года болгарских коммунистов приютил СССР, и некоторые семьи попали в Махачкалу. Жили они компактно, там же, на склоне Маячной, построили домики и устроили пригородный овощеводческий колхоз. Ну а в 46-м им предложили вернуться в Болгарию, и они почти все уехали. Кстати, эта Маячная горка не позволяла воде со склона Тарки стекать к морю, вся влага скапливалась в лощине, и малярия была одной из самых распространенных болезней в Махачкале того времени.
Впрочем, я отвлекся. Итак, Пединститут (сейчас там Сельхозинститут) был далеко за городом. Преподавателей туда подвозили на извозчике, который в определенное время ждал их на Соборной площади. Опоздавшие топали пешком. Отец рассказывал, что в те годы часто можно было видеть картину — студенты, выстроившиеся цепочкой от дверей института до самого Вузовского озера, передают друг другу ведра. Это значило — водопровод опять неисправен. Возможно, именно такую живую цепочку отец и увидел, впервые подъезжая к институту, где будет потом преподавать долгие годы. История эта была чистейшей импровизацией. В коридоре института нацкультуры отец столкнулся с Саидом Омаровым (сейчас его имя как выдающегося деятеля народного образования Дагестана увековечено на мемориальной доске ДГУ). Они познакомились еще в Москве, на тех самых педагогических курсах. Но времени для разговоров и воспоминаний не было. «Емельян, ты? — окликнул отца Омаров. — Выручай! Преподавательница психологии слегла, малярия у нее, нужно подменить!» Отец там же на Инженерной (ныне пр. Гамзатова) поймал линейку и помчал к Пединституту, припоминая курс лекций, что читал им в Москве профессор Капустин.
На втором году жизни нашей семьи в Махачкале родителям выделили первую квартиру. Во дворе Военно-инженерного управления, что по бывшей Инженерной, стояли опустевшие конюшни. Их почистили, оглянулись — ну, кому тут нужно жилье? Интеллигенции? Вселяйтесь!
Я родился в 1939-м, маму к тому времени перевели во 2-ю школу завучем начальных классов и выделили новое жилье. Это было невзрачное одноэтажное строение прямо в школьном дворе. Помню крылечко, пучки сушившейся калины, две комнаты анфиладой и маленькую прихожую с плитой и прочими хозяйственными узлами. Когда началась война и школу отдали под госпиталь, мы переехали на Малыгина, 1. Нехитрую арифметику, связанную с этим домом, я помню до сих пор. 41 ступенька и 108 шагов до туалета и общего крана во дворе. Только в 1965-м нам провели воду и перенесли «удобства» в квартиры.
Этот трехэтажный дом стоит до сих пор. Сейчас перед ним и сквер, и фонтан, а в моем детстве все это пространство было заставлено частными домиками. И по улочке, которая шла от нашего подъезда к нынешней Советской, я бегал со страшно неудобной шестилитровой канистрой в керосиновую лавку. Это было приземистое саманное здание с грязным окном, почти не пропускавшим свет, и земляным полом. В пол была вкопана цистерна, и оттуда ручным насосом продавец в замасленном фартуке накачивал керосин в небольшую емкость. А потом мерной кружкой разливал покупателям в канистры.
Сейчас трудно представить, что на перекрестке Дахадаева и Малыгина прямо у стадиона «Динамо» стояла водонапорная башня, похожая на ту, что и сейчас еще стоит у вокзала, только приземистее, шире. А вместо здания городской администрации был скверик, и за двумя рядами тополей возвышались капитальные строения Лорийских казарм. Площадь была вымощена булыжником, и не Ленин там стоял, а Сталин. Одна рука вытянута вперед, в другой — свиток. Как нам объясняли — Конституция. По цементным гладким скосам позади трибуны мы, мальчишки, любили съезжать на собственных задах, а ребята постарше катались стоя.
Хочется припомнить все, чего сейчас уже нет. Створный знак, например, указатель фарватера для морских судов. Он стоял на возвышении, на перекрестке нынешних улиц Маркова и Гусаева. Длинный стержень и на нем, один над другим, два черных диска диаметром в полтора метра.
А рядом шумел, перекрикивался базар. И весь этот шум и гомон разбивался о стены собора Александра Невского, как волна разбивается о прибрежные камни.
Кстати, с храмом отдельная история. Ходили слухи, что группа верующих обратилась к правительству с просьбой вернуть им храм, в котором к тому времени устроили склад. Ну и власти, мол, от греха подальше решили собор ликвидировать. Для чего якобы вызвали подрывников из Баку, потому что в Махачкале никто на такое не решался.
Рассказывали, что ограда, отделяющая алтарь, была сделана из стволов старых кремневых ружей. Сам я этого не видел, но вот могилу рядом с собором помню хорошо. На надгробии была надпись славянской вязью, и говорили, что там был похоронен первый настоятель храма.
Редакция просит тех, кто помнит наш город прежним, у кого сохранились семейные фотоархивы, звонить по номеру: 8-988-291-59-82 или писать на электронную почту: pressa2mi@mail.ru или mk.ksana@mail.ru.
