ПРИЕХАЛ И НЕ ПОЖАЛЕЛ
– Когда Вы решили переехать в Россию на учебу? Впоследствии не сожалели о своем решении?
– Я переехал в Дагестан в 1991 году, поступил в Дагестанский государственный университет на факультет востоковедения. Конечно же, столкнулся вначале с определенными неожиданностями, которые происходили на тот момент в республике. Возможно, это результат «вакуума», который образовался после распада СССР, непродуманность политики со стороны федерального центра и местных чиновников. К сожалению, руководство республики не подумало о религиозном просвещении молодежи, переходной экономике, сохранении этно-культурного фонда республики. Дагестан оказался одним из самых преступных регионов страны. Помню, что после 6-7 вечера на улице уже никого из людей не бывало, поскольку все боялись. Для меня было дико, что на входных дверях стояло по 3-4 замка. Но все же была надежда на улучшение положения, Дагестан не раз оказывался на грани войны, был заложником чеченских событий. Я очень много писал об этих проблемах вместе с учеными, но на тот момент ни Правительство, ни эксперты не смогли предложить системных решений этих проблем.
– Не хотелось вернуться в Сирию?
– Нет, единственное, хотелось увидеть своих родных, землю, на которой я родился и где рос.
– Как Вы оцениваете состояние дел в республике?
– Почти за 200 лет существования дагестанской диаспоры за рубежом, к примеру, в Сирии, Турции, Иордании, на представителей диаспоры не было возбуждено ни одного уголовного дела. За что могли посадить, так лишь за политические убеждения. Поэтому мне абсолютно непонятно, почему здесь дагестанцы убивают друг друга. Как мне кажется, тут дело либо в законодательстве, либо в коррупции.
Что касается проблем экономического характера, я считаю, что появление и нерешенность проблем за последние двадцать лет является результатом непрофессионализма чиновников. У них нет понимания того, как использовать возможности республики и ее населения для интегрирования республики в мировые хозяйственные связи. Сегодня потенциальные возможности Дагестана сосредоточены в сельском хозяйстве, туризме и строительстве. Всякий раз новоявленный руководитель республики и его команда говорили о новых механизмах развития экономики республики. Однако ни один утвержденный механизм или программа не заработали именно по причине некомпетентности чиновников и их непонимания того, как необходимо обеспечить финансовое сопровождение механизмов. Не в полном объеме используются возможности географического положения, природных ресурсов, туристического потенциала (море, горы, исторические памятники и фольклор) и потенциала трудоспособного населения. Не ведется работа по стимулированию экспортной ориентации предприятий республики. Основным направлением в экспорте должен стать агропромышленный комплекс: это животноводство, к примеру, по овцеводству у Дагестана – огромный потенциал. Конечно, он не сможет конкурировать с такими странами, как Австралия, зато мог бы сыграть большую роль в продовольственной безопасности России, стран СНГ и стран Ближнего Востока.
– В чем причина, на Ваш взгляд?
– Проблемы, которые имеют место быть в Дагестане. А по факту – социально-экономическое развитие республики. Дагестан находится в нижней части списка субъектов РФ по всем показателям, со своими низкокачественными институтами, высокой долей теневой экономики, которая составляет, как мне кажется, около или более 50%. Эксперты и Правительство РФ считают, что Дагестан обречен находиться в «хвосте» списка субъектов РФ по социально-экономическому развитию, причем достаточно длительный период. Как минимум еще лет десять. Об этом говорит Российская программа по социально-экономическому развитию Северного Кавказа и, в частности, Дагестана до 2025 года.
К сожалению, ни правительство РФ, ни правительство Дагестана не могут предлагать долгосрочные решения. И вот почему. Эксперты были сконцентрированы на текущих событиях, происходящих на Северном Кавказе и, соответственно, на краткосрочных прогнозах, востребованных правительством и средствами массовой информации.
АРХИТЕКТУРА? ЕЕ ПРОСТО НЕТ
– С какими проблемами пришлось столкнуться, начиная бизнес в Дагестане?
– Во-первых, хочется сказать, что бизнес – единственная структура в стране, которая восполняет пробелы общества. Но для этого ему нужна поддержка государства, а мы видим, что этого на деле нет. Я начинал свой бизнес с партнерами в конце 90-х годов. Перед нами возникли проблемы аренды офиса, оплаты коммунальных услуг плюс налоги. В зарубежных странах первые семь лет бизнесмены не платят налоги. А тут, не успеешь оформить вывеску, являются проверяющие. К сожалению, руководство республики не стремится сделать шаг навстречу и улучшить климат бизнеса. Здесь есть так называемая поддержка в виде грантов предпринимателям, но я не знаю ни одного случая, чтобы конкурсы проходили честным путем.
– Одно из направлений вашей деятельности – строительный бизнес. С этой позиции как Вы оцениваете архитектурный фон столицы?
– Город застраивается без учета Генплана, незаконно выделяются земельные участки, архитектура оставляет желать лучшего. Складывается ощущение, что стремятся «заполнить» каждый свободный клочок земли. В идеале необходимо заложить инфраструктуру, провести коммуникации и только после этого выделить участок для стройки. У нас же все получается наоборот: вначале дают землю, возводят объект, а затем подводят коммуникации. В итоге коммуникации города несут огромную нагрузку. Вы ведь видите, что происходит с нашими улицами при малейших осадках.
Если говорить о застройщиках, то, можно сказать, они стремятся минимизировать затраты на строительство объектов, не привлекая строительные компании. Об архитектуре города говорить очень сложно. Ее просто нет. Учитывая, что в Дагестане есть свои отделочные материалы и сырье, а на рынке в наличии большой выбор современных строительных материалов, технологий, спецтехники и строительного инструментария, можно было бы соблюдать и возводить архитектурные объекты любой сложности, разработанные лучшими архитекторами. За это нужно платить. Но никто этого делать не хочет: ни частные заказчики, ни государственные.
Хотелось бы, видеть Махачкалу благоустроенной, с красивыми набережными, ландшафтным дизайном, современными ухоженными парками для людей.
– Вы планируете заняться переработкой бытовых отходов…
– Да, у нашей команды есть идея реализации проекта по переработке твердых бытовых отходов. Махачкала с ближайшими населёнными пунктами на глазах превращается в агломерацию, и создание современного комплекса по утилизации бытовых отходов уже востребовано, а скоро станет острой необходимостью. С учетом этого обстоятельства, а также с наличием возможности привлечь к финансированию институты развития, мы полагаем возможным реализовать экологически эффективный и финансово окупаемый проект в данном сегменте. Заметно, что благодаря вниманию к этому вопросу со стороны Главы республики город стал чище, а на деревьях уже не видно гирлянд из пакетов. Вместе с тем мы думаем не только о чистоте на улицах, но и о возможностях. Мы рассматриваем для внедрения здесь несколько вариантов новейших технологических решений, отличающихся по продукции на выходе линии переработки отходов. Есть вариант с выработкой электроэнергии. Есть и с производством сырья и материалов для повторного использования. Выбор будет зависеть от результатов исследований и предпочтений властей республики.
ОДИН – НЕ ВОИН
– Ввиду последних событий в Сирии, мне хотелось бы затронуть вопрос о дагестанской диаспоре. Чем занимаются наши соотечественники? Как живут в условиях непрекращающейся гражданской войны?
– Дагестанская диаспора проживала компактно в селе Дерфуль, которое находится в
– Нередко молодые дагестанцы под воздействием экстремистской пропаганды едут воевать в Сирию. Как Вы считаете, каковы их мотивы?
– Неправильно убивать людей ради идеологии. Но однозначно ответить на вопрос сложно. Проблема и в том, что республика не смогла трудоустроить молодых людей, не решила их социальные проблемы. А тут пришли люди и предложили заработать, предварительно обработав сознание молодежи идеологическими мотивами.
– То есть религиозного подтекста здесь нет?
– Это результат неправильного религиозного воспитания. В 1994 году я выдвинул Госсовету республики идею проекта религиозного воспитания дагестанского общества, чтобы не оказаться через лет 15-20 в том положении, в котором мы сейчас находимся. Необходимо было внедрить предмет религиозного воспитания, начиная с детского сада и заканчивая институтом. Чтобы каждый человек, будь он мусульманин, христианин или иудей, смог получить базовые знания в вопросах своего вероисповедания. Благодаря этому республика могла бы получить именно ту молодежь, которая нам нужна, а не ту, которая требуется западным спецслужбам. Сейчас Глава республики часто поднимает вопросы религиозного воспитания молодежи, родных языков, культуры и традиций Дагестана, но, разумеется, в одиночку он не сможет решить их. Не вижу хорошей команды, которая могла бы ему помочь по этим темам. Долгое время он пытался научить подчиненных пользоваться современным проектным управлением. К сожалению, из этого ничего не вышло. Люди старой закалки привыкли идти протоптанной дорогой. Нужны новые кадры со свежими идеями и амбициями.
