Исполнительный директор фонда «Пери» Полина Филиппова рассказала интервью-агентству «Диалог» о том, каким будет этот проект и почему фонд «Пери» стремится сохранить культурное наследие страны.
По ее словам, данный проект способен объединить не только Европу, но и весь мир.
«Наша задача в том, чтобы привлечь к этому как можно больше стран. Сто пятьдесят лет назад Генри Коул, создав эту конвенцию, обратился к монаршим семьям Европы. Можно себе представить, что принц Альберт написал своему троюродному брату, принцу Саксонии, тот подписал и так далее. Но сейчас, конечно, нас интересует не только Европа. Это обязательно и страны Азии. Это должен быть всемирный проект, и он должен работать. Генри Коул создавал подобную конвенцию, чтобы иметь доступ к шедеврам музеев всего мира, потому что он строил новый музей, ему нужны были копии, и этот документ стал инструментом для их получения. Мы надеемся, что та конвенция, которую нам удастся сформировать, отразит те международные практики копирования, сохранения и оцифровки культурных ценностей, которые существуют в разных странах. В последнее время часто звучит слово «Пальмира». Но восстановить арку нельзя, потому что ее не оцифровали. И другие объекты, может быть, менее знаменитые никогда не будут восстановлены, потому что они не были сохранены. Сейчас тот острый исторический момент, когда необходимо документировать ценности до того, как началась война или пришли вандалы, террористы», – рассказывает Филиппова.
Она отмечает, что данная конвенция должна быть не просто документом. В первую очередь, она должна защищать мировые шедевры.
«Мне кажется очень важным, чтобы это был не символический документ. Хотя на самом деле сотрудничество на культурном уровне в непростое политическое время оставляет нам тот воздух, который необходим, чтобы развивалась дальнейшая история. Важно, чтобы это был документ, по которому потом разные страны мира могли бы адаптировать собственное законодательство для того, чтобы обеспечить доступ и обмен культурными ценностями. При этом в конвенции должны гарантироваться права музеев, их первенство. Часто бывает, что происходит оцифровка, а музей даже не понимает, кому принадлежит право, где стоит сервер, как воспроизводить объекты, потому что они просто с этим не знакомы. Здесь огромное поле для нарушений и злоупотреблений. Очень важно, чтобы люди знали и понимали, чтобы у них был законодательный инструмент, который их защитит, и который защитит те шедевры, которые у нас хранятся. При этом музей сможет ими делиться, рассказывать о том, что у него есть. Я не предлагаю все выставки выложить в открытый доступ. Хотя на самом деле в идеале когда-нибудь было бы очень хорошо, если бы это было всемирное, открытое, доступное, бесплатное. Но это дело будущего. Сейчас важно, чтобы учёные и исследователи просто знали, где что есть, чтобы ученые и исследователи могли», – считает исполнительный директор.
Куратор проекта считает, что документ, помимо регламентации законодательных актов в деле копирования культурных ценностей, заставит и руководителей стран работать в этом направление до того, как культурные объекты будут разрушены.
«Это первый и очень важный момент – привлечь внимание к этому, законодательно регламентировать, обезопасить музеи, этический вопрос, вопрос оригинала-копии. Сколько вообще можно сделать копий? Условно говоря, технологически мы сейчас можем воспроизвести все, что угодно и искусствоведы не отличат. Но сколько раз? Какие здесь этические, законные ограничения? Я не дам ответа на этот вопрос. Они должны быть выработаны. Поэтому мы берём на разработку год. К концу 2017 года документ увидит свет. Это очень и очень востребованная история. Мы стали получать очень много запросов. К несчастью, есть войны, но разрушают не только войны, разрушает человеческое равнодушие и массовый туризм, кстати. Почему, например, стали делать копию гробницы Тутанхамона? Потому что это один из самых посещаемых туристических объектов в мире, и когда там регулярно делают фото со вспышкой (что ни говори, кто-нибудь всё равно будет снимать со вспышкой), естественно, она разрушается. Очень интересный момент: одна часть саркофага из гробницы Сети находится в одном музее, вторая – в другом, третья – в третьем. После оцифровки можно собрать всё воедино и придать первоначальный вид. Условно говоря, в музее стоит одна колонна какого-то портика, а можно будет показать, как это выглядело реально. Это гораздо более информативная и содержательная история, чем просто увидеть одну колонну от огромного портика. Мне кажется, музей всё-таки должен рассказывать историю, а не просто быть сундуком, набитым огромным количеством богатств, а мы – как царь Кащей над златом чахнуть», – подытожила Филиппова.
Шуана Магомедова
