Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь «Шипку»?
За дверью бессмысленно все, особенно — возглас счастья.
Только в уборную — и сразу же возвращайся.
Иосиф Бродский
В 1999 году один 14-летний японский подросток вернулся домой из школы, заперся в кухне и больше оттуда не выходил. Юноша отказывался говорить с людьми и никого к себе не пускал. К тому моменту, когда история просочилась в прессу, молодой человек провел в добровольной изоляции от общества уже три года. Подросток выходил из комнаты раз в полгода только для того, чтобы помыться. Это явление получило в Японии название «хикикомори».
Хикикомори – нахождение в уединении, то есть «острая социальная самоизоляция», или в просторечии хикки – японский термин, обозначающий людей, отказывающихся от социальной жизни и зачастую стремящихся к крайней степени социальной изоляции вследствие разных личных и социальных факторов.
Сейчас в Японии количество таких затворников оценивается в 700 тысяч человек. По данным исследований, в некоторых городах в четырех стенах, не имея никакой работы, проводят время до 10 процентов трудоспособного населения. Хикикомори, или хикки, как их еще называют, днями и ночами напролет сидят за компьютерами в своих комнатах, покидая их только чтобы справить нужду или купить продукты. Живут при этом молодые люди за счет родителей или на пособия по безработице. Образ жизни хикикомори стал в Японии настолько популярным, что власти признали необходимость борьбы с этим феноменом на официальном уровне. Лечением то ли очень ленивых, то ли серьезно страдающих психическими расстройствами молодых людей начали заниматься специализированные клиники. А для того, чтобы вернуть их к нормальной жизни, были созданы клубы для необщительных людей. В последнее время все чаще говорят о распространении явления и в других странах, в том числе и в России.
Вот что пишет о себе на форуме один из российских хикки:
«Я года три не выхожу из дому, похоже, я хикикомори. Был обычным, даже веселым человеком, учился, работал, старался соответствовать нормам общества: получить “вышку”, найти работу, завести семью. Так дожил до 23 лет, а потом со мной стали случаться неприятности: расстался с любимой девушкой, меня кинули родственники на большие деньги, уволился с хорошей работы, чтобы перейти в другую фирму, а там в последний момент отказали… Постепенно начал уходить в себя, отчуждаться, терять друзей. Первое время жил за счет своих сбережений, которых при моем скромном существовании хватило на 1,5 года. Потом стал жить за счет родителей. Мне казалось, что меня высмеивают. И результат – три года одиночества и никаких целей, желаний впереди. Из дому выхожу только утром, часов в пять, чтобы купить перекусить, да иногда пробежаться на стадионе… Сейчас хочу все-таки выбраться из этого состояния отчуждения, но все попытки заканчиваются пока неудачами. Но я хочу стать частью этого, хоть и несправедливого, но общества, а не моего индивидуального мирка, в котором я заперся от всех невзгод».
«У МЕНЯ НЕТ ЦЕЛЕЙ…»
Егор работал с нами в отделе рекламы, но мы его ни разу за два года так и не увидели. Никто точно не знал, почему его нет, когда он есть, но он присылал классные рекламные слоганы на почту, потому мы разделяли толерантность нашего руководства по отношению к парню. В коллективе рассказывали, что Егор якобы несколько лет не выходит из собственной квартиры. Работает дистанционно, товары приобретает по интернету… Кто-то из его прошлого сообщал, что ни друзей, ни знакомых, с кем бы Егор поддерживал отношения, нет. Как-то я набралась смелости и в ответ на его «входящее» написала: «Почему ты не приходишь в офис? Нам очень нравится твоя работа, и большинство из нас просто мечтает с тобой познакомиться…» Ответ от Егора пришел почти сразу. Он, конечно, избежал откровений, мол, некогда… Но потом наша переписка неожиданно продолжилась, и я узнала, насколько все на самом деле сложно. Егор всегда испытывал проблемы в общении с людьми. Еще в школе ему было проще сдать письменно контрольную работу, чем отвечать у доски. Причем оценки всегда были высокими. В университете Егору стало сложнее, так как тут надо было всегда поддерживать вербальную форму общения, а ему это давалось все тяжелее. «Еще у меня были такие мысли: как же я медленно говорю и картавлю, и прыщи не проходят, как у подростка… Боже, все сейчас смотрят на меня и думают, что я идиот. Хотят, чтобы скорее заткнулся…» Он не смог вспомнить ни одного случая, чтобы над ним объективно смеялись или издевались сверстники, но ему самому было трудно поддерживать общение. Когда я спросила о его целях в жизни, он долго не отвечал (может, пытался что-нибудь припомнить), а потом обрубил: «У меня нет и не будет уже никаких желаний и целей в жизни».
«НЕ ТАКАЯ, КАК ОНИ…»
Кате было 12 лет, когда я узнала о ней. Мы жили на одной лестничной площадке. Девочка была слабослышащей с рождения. Говорила лишь жестами. Несмотря на то, что ни детского сада, ни школу не посещала – росла жизнерадостной, общительной, любознательной. Все дети во дворе к ней хорошо относились, принимали в свою компанию. Но в какой-то момент Катя перестала бывать во дворе, ограничила общение со сверстниками… Предпочитая компьютер, диван и полное одиночество. Родители говорили о том, что такое поведение их дочери связано с тем, что она стала чаще сравнивать себя с другими девочками, у которых появились поклонники… Стала ощущать себя лишней в их компании, не такой, как они. За 6 месяцев Катя покинула квартиру лишь один раз, чтобы сходить с мамой в ближайший гастроном. Родители не знают, как будут развиваться дальнейшие события, но так как девочка чувствует себя вполне хорошо дома, не жалуется – предпринимать активных действий не планируют. Считают, что это естественные изменения в подростковом возрасте.
По исследованиям японских психологов, хикикомори становятся те, кто не может найти себя в обществе, не способен выполнять социальную роль, обрести себя. По их наблюдениям, становятся хикки представители среднего класса. В бедных семьях хикикомори не встречаются скорее всего из-за того, что дети, в том числе с проблемами в общении, вынуждены зарабатывать на жизнь, другими словами, «идти в люди». Тут не до отчужденности.
В Дагестане все иначе. Тут не принято игнорировать окружение, особенно близкое, как и правила общепринятого поведения. Дань традициям часто превыше собственных потребностей, тем более психологических. Тем не менее современное общество отлично от общества даже 5-10-летней давности, появляются нововведения, тенденции, которые сменяют «совок». К сожалению, это не всегда хорошо.
«ЕСЛИ БЫ НЕ ДЕЛО СЛУЧАЯ…»
Д. была моей одноклассницей. В классе седьмом она вдруг перестала ходить в школу. Это было немыслимое своеволие для Дагестана того времени. К ней домой ходили учителя, приглашали на беседу в школу ее родителей с участием школьного психолога… Все усилия были напрасны. В школу она так и не вернулась. Сидела дома, почти никуда не ходила, друзей, увлечений не имела. К счастью, спустя несколько лет, проведенных дома, она все же прекратила добровольное «затворничество». Начала ходить на курсы визажа, затем стала работать в этом направлении… Сейчас «трудности» в прошлом. Свое нежелание тогда ходить в школу она объясняет тем, что ее не понимали, также были конфликты с классной руководительницей… «Если бы не дело случая, я так и осталась дома. Но и зарабатывать надо. На шее у родителей долго не просидишь», – говорит девушка.
«ПОЗОР ШКОЛЫ…»
Не всегда так называемые хикки становятся таковыми по собственному желанию. По крайней мере, в дагестанском обществе.
А. училась в 9-м классе, когда одноклассники стали издеваться над ней, приписывая ей неприличное (в дагестанском понимании) поведение. Они угрожали показать фотографии, которые якобы имелись, ее родителям, учителям, если она не перестанет позорить родную школу и появляться в ней. Сначала мальчики и девочки просто издевались над своей одноклассницей, затем начали конфликтовать с ней, агитировать остальных с ней не разговаривать… Девочка была вынуждена перестать появляться на занятиях. Было много разбирательств с участием педагогов, детей, родителей… Лишь спустя несколько месяцев семье удалось уговорить девочку перейти в другую школу в другом городе.
Несмотря на то, что хикки есть сегодня во всем мире, в том числе и в нашей республике, психологи, психиатры, у которых мы просили комментарий, говорят, что напрямую с такими случаями в своей дагестанской практике не сталкивались.
Кандидат психологических наук, преподаватель ДГУ Джамиля Сайбулаева также отмечает, что если и есть такие случаи, то, как правило, они носят временный характер. «Такие люди действительно не могут найти тех, с кем им интересно. Или не могут найти свое место в жизни. Работу. Тогда возникают мысли: “Другие находят, я не нахожу…” Им не хочется разговаривать с кем-то, потому что их будут спрашивать: “Почему ты не работаешь?”, “Почему ты ничего не делаешь?” Они и так по этому поводу переживают, а им об этом еще и говорят. “Изоляция” может происходить и тогда, когда случаются невзгоды в семье или на работе. Люди избегают людей. Им кажется, что другие успешнее, счастливее, чем они, и появляется желание отгородиться от тех, в ком не находится поддержка». В целом же, как отмечает психолог, потребность в общении у человека витальная, т.е. базовая: «Американский психолог Уильям Джеймс говорил по этому поводу, что потребность в общении у человека так велика, что, если он окажется в одиночной камере, будет готов общаться даже со своим палачом».
По словам Сайбулаевой, есть и те, кому действительно «затворничество» необходимо. «Если говорить о людях в пределах психической нормы, единственные представители человеческого рода, которым не нужно общение, которые действительно самодостаточные в силу богатого внутреннего мира, своих идей, это люди с шизоидным характером», – считает она.
Не будь дураком!
Будь тем, чем другие не были.
Не выходи из комнаты!
То есть дай волю мебели, слейся лицом с обоями.
Запрись и забаррикадируйся шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса.
Иосиф Бродский.
Майя ФАТАЛИЕВА
