Али Исаев – о победе, миллионном гонораре и непростой спортивной карьере
В новогоднюю ночь боец смешанного стиля из Дагестана Али Исаев победил в финале Гран-при PFL американца Джареда Рошолта и стал обладателем гонорара в миллион долларов. О том, как спортсмен чуть было не лишился заслуженной победы и почему он решил сменить трико на бойцовские перчатки – в эксклюзивном интервью Исаева «Махачкалинским известиям».
«ПОБЕДА МОГЛА УЙТИ ОТ МЕНЯ»
– Али, победа в финале Гран-при PFL стала твоим первым большим успехом в смешанных единоборствах. Бой против Рошолта оказался сложным испытанием?
– Скажу, что легко мне точно не было. Но я был готов к этому поединку, потому что после плей-офф, где я провел два боя за один вечер, понял для себя, что мне легче подраться в пятираундовом поединке, нежели встречаться с двумя соперниками в один день. И это было главной моей мотивацией.
– Интересно, что в ходе поединка ты – 120-килограммовый боец и базовый вольник ударил американского оппонента четыре раза с «вертушки». Со стороны это смотрелось немного необычно. Этот удар – твоя фишка?
– Это у меня еще с кикбоксинга. Мне всегда нравился этот удар. Почему-то получилось так, что удары ногами у меня всегда получались лучше. Так вот, однажды я увидел, как Эдсон Барбоза красиво нокаутировал своего соперника ударом с «вертушки», и подумал про себя: «Вот бы повторить это в бою». Начал с поединков в Fight Nights Global, и пошло. Прием, скажем так, зашел.
Главная хитрость этого удара заключается в том, что его никто не ожидает. Но даже если кто-то к нему готов, то при попадании устоять бывает сложно. В общем, «вертушка» свое дело делает.
– В ходе финального поединка ты оказался на грани дисквалификации за удар ногой, когда Рошолт стоял на четвереньках. Но ты промахнулся, что спасло тебя от технического поражения. Как такое могло произойти?
– Да, это был опасный момент. Перед боем к нам приходят судьи и объясняют правила, в том числе что нельзя бить соперника, который сидит на четвереньках. Я это все, конечно, знал и понимал, но эта нога полетела автоматически. Я даже не понял, что случилось. Пересмотрел момент много раз и понял, что победа могла уйти от меня, попади я. Но, видимо, было не суждено.
– Перед финалом Гран-при ты провел четыре поединка, и одним из самых интересных представляется бой против Дениса Гольцова. Ты проигрывал на протяжении всего поединка, но вырвал победу за секунду до финального гонга. По-твоему, это можно назвать удачей?
– Удачи не существует. Существует вознаграждение. Значит, Всевышний наградил меня этой победой за какое-то благое дело. В ходе поединка я чувствовал себя не очень хорошо, мое тело, можно сказать, уснуло. Первый раунд выиграл Денис, второй остался за мной, а третий уходил от меня, но я даже в мыслях не мог допустить, что из октагона уйду проигравшим. Сделал ставку на конец встречи и не прогадал.
– Можешь ли ты сказать, что Гольцов был самым опасным соперником в этом сезоне?
– Гольцов очень хороший боец. Опасный, хорошо бьет джебы, стойка на высшем уровне. Но я могу сказать одно – любой тяжеловес может ударить хорошо. Так, что противник будет нокаутирован. Да и организация PFL никогда не подпишет плохого бойца. А если учитывать, что у каждого из нас был серьезный финансовый стимул, то опасным можно назвать любого из бойцов организации.
– Да, о стимуле. На кону стоял чек на миллион долларов. Насколько мне известно, получение денег из Штатов не очень простая процедура. Ты их уже получил?
– Процесс, действительно, непростой, но я не вдаюсь в подробности. Не знаю, на какой стадии это все сейчас находится. Я просто жду, пока менеджер скажет мне, что деньги переведены. На данный момент даже об этом не думаю, не обсуждаю тонкости. Я просто отдыхаю, занимаюсь своими домашними делами, своей семьей.
– Есть соображения по поводу того, куда потратишь внушительную сумму?
– Пока нет, но знаю, что потратить нужно с головой, на перспективу. Кто знает, когда еще у меня получится заработать такой гонорар. Сейчас у меня растут дети, и нужно распределить средства так, чтобы и на жизнь хватило, и перспектива была.
– Ты относительно недавно вернулся в Махачкалу. Как тебя встретили?
– Встретили меня на высшем уровне. Были друзья, родственники и близкие. Все поздравляли с победой и спрашивали, как я себя чувствую. Но у меня тогда была акклиматизация, я приехал уставший, не помню половины из того, что было. Главное, что увидел мать. Человека, которому все равно, выиграл я или нет. Главное, чтобы домой живым вернулся (улыбается).
– А мама смотрит твои бои?
– Нет, она не может и не любит этот вид спорта. Иной раз она говорит, что мне лучше вернуться в борьбу, потому что там ударов меньше. В общем, мама не сторонница этого. Не хочет, чтобы у меня были проблемы со здоровьем.
– А ты что?
– Говорю: «Мама, подожди еще немного, скоро закончу». Рано или поздно мне нужно будет оставить это дело.
«ВЫИГРАЛ ЧЕМПИОНАТ ДАГЕСТАНА, И ПОШЛО-ПОЕХАЛО»
– Хочу спросить о твоей спортивной карьере. Большую часть жизни ты посвятил вольной борьбе. Расскажи о начале пути в этом виде спорта.
– Я никогда не был стабильным вольником. То занимался, то бросал, был сильнейшим сачком (смеется). Но был у меня тренер, покойный Магомед Хизриевич. Наверное, именно благодаря ему я начал заниматься борьбой профессионально. Потому что он видел во мне перспективу, говорил, что у меня хорошие физические данные, и всячески мотивировал. Да, это он умел…
Тогда я и сам подумал, раз об этом говорит специалист с таким авторитетом, то значит, что-то реально во мне есть. Начал заниматься, пошли результаты. Выиграл чемпионат Дагестана, стал третьим на зоне России, выиграл путевку на чемпионат России в Краснодаре, где стал третьим, и пошло-поехало: сборы, поездки за границу.
А дальше я уехал в Азербайджан, где и добился самых больших результатов. Но потом я остался без своего тренера, после чего карьера моя пошла на спад.
– Почему?
– Рядом не было человека, который умел мотивировать. Магомед Хизриевич умел найти подход и стал мне вторым отцом. С его смертью я осиротел.
– Расскажи о своем переходе в сборную Азербайджана. Как и при каких обстоятельствах это случилось?
– Были кое-какие моменты. В России я оставался в тени более титулованных и опытных спортсменов. Была сильная конкуренция, но это даже хорошо, потому что в конкурентной среде ты растешь как спортсмен. Но были моменты, из-за которых я ушел в Азербайджан. И могу сказать, что я нисколько не пожалел о своем выборе. Азербайджан для меня как вторая родина.
– А что за моменты?
– Ну… был год, когда я занял второе место на Ярыгинском Гран-при и должен был поехать на Кубок мира, но не забрали. Я подумал, что если меня не берут на такие соревнования, то что мне делать дальше. Был молодой, стало очень обидно. Представляешь, каким успехом для меня стало бы попадание на Кубок мира? Я это заслужил, и, думаю, должен был участвовать. Но ничего, я ни на кого не обижен, все прошло.
– В 2008 году ты принимал участие в ОИ-2008 в Пекине, но не добился больших успехов. Не хватило опыта?
– Я в первом же круге попал на Артура Таймазова, тогда действующего олимпийского чемпиона. И у меня не получилось его победить. Может быть, если бы я встретился с другим соперником в первой схватке, дальше бы пошло лучше, но не сложилось. Проиграл немного спорно, со счетом 4:3.
– Спорно?
– Да, во втором периоде ему ни за что присудили четыре балла. Он прошел мне в ногу, но я отбился и перевернул его, а баллы дали ему.
– Потом была Олимпиада в Лондоне. Почему мы не увидели тебя там?
– Опять же просто не было настроя. Сбавил темп, начал проигрывать. Проигрывал даже на чемпионате республики. Не было элементарной прухи, поэтому я в этот год и не попал никуда.
– Наверное, самым главным результатом в твоей карьере можно назвать золото чемпионата Европы – 2009 в Вильнюсе. Помнишь ту схватку? Была ли она для тебя принципиальной, учитывая, что Руслан Басиев представлял тогда команду Армении – самое недружественное государство для Азербайджана.
– На этом чемпионате я боролся с более сильными спортсменами, нежели Руслан, но я понимал, что это противостояние Азербайджана и Армении, есть свой политический подтекст. И это было для меня большой психологической нагрузкой. Я не хотел проигрывать, мне нужно было приехать в Азербайджан с золотой медалью. Помню, как вчера, я проиграл первый период, но вытащил схватку в самом конце. В тот день я не мог бороться так, как борюсь обычно.
«Я ПОНИМАЛ, ЧТО ВО МНЕ НЕТ РВЕНИЯ И МОЩИ»
– А потом случился переход в смешанные единоборства. Кажется, в 32 года. Достаточно поздний возраст для бойца смешанного стиля. Наверное, было сложно?
– Было очень сложно. Зайдя в клетку впервые, я подумал: «Что я здесь делаю?» Смешанные единоборства были для меня чем-то новым и необычным.
– Слышал, что после первых боев ты даже хотел уйти из ММА. Почему?
– Дело в том, что я не хотел продолжать драться так, как у меня получалось тогда. Я пересматривал поединки и понимал, что во мне нет рвения, огня, мощи. Я выходил так, будто это был мой второй бой за вечер. И я думал, если будет так продолжаться, зачем мне мучать себя и других?
Но потом мне назначили третий бой против Владимира Дайнеко. Тогда я решил подойти к подготовке более профессионально, правильно скинуть вес, хорошо подготовиться. Тогда все сложилось, и я понял, что первые бои были блинным комом, а теперь я пришел в форму и могу продолжать.
– Свои первые шаги в ММА ты делал в клубе «Горец». Какую роль в твоем становлении сыграл покойный Мусаил Алаудинов, стоявший у истоков этого клуба?
– Мусаил был человеком с большой буквы. К своей работе он относился ответственно, воспитывал многих успешных бойцов. Он, можно сказать, стал одним из главных людей, повлиявших на мою дальнейшую спортивную карьеру. Мусаил видел во мне перспективу и уговаривал начать карьеру бойца. Жаль, что он не дожил до тех дней, когда я начал выступать. Но я навсегда запомнил его слова: «лучше сделать и пожалеть один раз, чем не сделать и жалеть всю оставшуюся жизнь».
– Окажись он рядом, что бы ты ему сказал?
– Если бы он был рядом, то все, что нужно, он сказал бы сам.
– Сегодня ты победитель Гран-при PFL и один из самых перспективных бойцов-тяжеловесов мира. Что у тебя в планах дальше? Когда мы увидим тебя в UFC и увидим ли вообще?
– Да, конечно, я бы хотел попробовать себя в UFC, но мой контракт с PFL продлевается автоматически. Сейчас у меня есть травмы, надо их подлечить, а дальше я проведу пару боев и посмотрю, можно ли продолжать дальше. Поживем – увидим.
Нурмагомед АСТАРХАНОВ
