На этой неделе 15 февраля Россия отметила День памяти воинов-интернационалистов. Дата приурочена ко дню вывода последних колонн советских войск из Афганистана, в понедельник была 32-я годовщина этого исторического события.
На фоне пандемии отметить День памяти, как в прошлые годы, не удалось, однако эта дата не осталась без внимания и мероприятия в Дагестане все же состоялись. Так, 15 февраля в Махачкале возложили цветы к памятнику воинам-интернационалистам, подобные церемонии прошли и в других муниципалитетах республики.
Также на этой неделе состоялись традиционные встречи молодежи с участниками военных событий. Одна из них прошла в филиале Всероссийского университета юстиции (в народе – Правовая академия): к студентам пришли руководитель Дагестанской организации Российского союза ветеранов Афганистана Магомед Хадулаев и его заместитель Муслим Шавлухов.
После мероприятия мы поговорили с Магомедом Хадулаевым о войне, нынешних проблемах ветеранов-«афганцев» и воспитании молодежи.
«НЕ ХОТЕЛ Я ТУДА ПОПАДАТЬ»
– Магомед Мутаевич, как Вы оказались в Афганистане?
– Я был призван в ряды Советской армии в 1984 году студентом Политехнического института, было мне тогда 18 лет. Вместе с другими ребятами 3,5 месяца проходил танковую подготовку, и – Афганистан. Из 144 человек, которые были в учебной роте, 129 попали на войну.
– Вы тогда знали, какие процессы происходят в Афганистане и почему вас туда направляют?
– Скажем так, имели некое представление, но очень небольшое. Это сейчас в век интернета информация добывается очень просто, а тогда практически никаких источников не было. Про Афган говорили очень мало, говорили редко. Мы только знали, что люди там погибают, привозят гробы.
– Какой Вы видели свою миссию?
– Простой танкист. Я был 18-летним пацаном, какой я мог видеть свою миссию? Не хотел я туда попадать вообще. Зачем мне это надо было? Но попал. А коль попал, значит, надо вернуться домой.
Я вначале не понимал, как можно в людей стрелять. А когда в первый же день встал на пост, и начали снаряды летать, я подумал: «Ничего себе! Я еще ничего не сделал, а уже несколько раз надо мной пролетело». И тогда я понял, что все по-настоящему.
– Сколько Вы пробыли в Афганистане?
– Около двух лет.
– Как бы Вы, исходя из личного опыта, ответили на вопрос: «Что такое война»?
– Мне сейчас 54 года, и я уже более спокойно отношусь к войне. А в 18 лет какое отношение у меня могло быть к ней? Ужас! Просто ужас! Ты реально понимаешь, что тебя в любой момент могут убить.
В детстве иногда снится, как падаешь с обрыва. Вдруг просыпаешься и понимаешь, что это всего лишь сон. Война – это реальный кошмар, от которого ты не просыпаешься.
– Что было самым тяжелым?
– Когда ты не можешь помочь. Помню одного командира ранили, пуля застряла в плече. Мы это видим, а помочь не можем. Везли его 60 с лишним километров до врачей на танке. Нас самих во время следования не раз могли убить, мы последние 20 километров с боями пробивались. Довезли, но на операционном столе он умер, бедный. Вот самое тяжелое, когда ты не можешь помочь.
– Многие люди, прошедшие войну, рассказывают, что после возвращения домой их мучают кошмары. Вы с этим сталкивались? И как скоро удалось вернуться к нормальной жизни?
– Я приехал домой в мае 1986 года, и летом мне часто снились сны, но не кошмары. Мне снилось, что я нужен там, в Афганистане.
Войти в обычный жизненный ритм было непросто. На войне ты привыкаешь к состоянию постоянной боевой готовности. Ты точно знаешь, что нужно делать сегодня, что надо будет сделать завтра. К тому же я был командиром танкового подразделения и должен был думать не только о себе, но и взводу задачи ставить. Военные операции стали чем-то обыденным, ты все время задействован. Ты – нужен!
А когда вернулся домой, никакой ты уже не замкомандира взвода, ты – простой студент. Ты уже не регулируешь ситуацию, ты уже не на войне. Вот этого боевого порядка дома не хватало.
– Спустя годы как Вы оцениваете афганский конфликт? Насколько был оправдан ввод советских войск на территорию этой страны?
– Мне кажется, не очень продуманным был ввод наших войск туда, потому что сразу были большие потери. Очень много потерь, которых мы могли бы избежать, если бы действовали более продуманно. Но самое главное – вышли неправильно. Нам поверил народ Афганистана. Быть там девять с лишним лет, а потом бросить и уйти… Неправильно зашли, но еще более неправильно вышли.
«ЗА ДРУГИХ ГОЛОДАЛИ»
В последние годы в Дагестане ветераны-«афганцы» в медиапространстве чаще всего упоминаются в контексте жилищного вопроса. Так, осенью 2019 года около 50 «афганцев» устроили голодовку в махачкалинском парке воинов-интернационалистов с требованием предоставить им обещанное 30 лет назад льготное жилье. Акция тогда продлилась около недели.
– Магомед Мутаевич, ветераны, вышедшие на голодовку, настолько отчаялись ждать жилье?
– Голодовка 2019 года – это не первая, а третья подобная акция в Дагестане. Основная проблема в том, что далеко не все «афганцы» нашей республики стоят в очередях на жилье по разным причинам. Кого-то забыли внести в списки, где-то эти списки потеряли, кто-то не успел встать на учет до 2005 года (в жилищные льготники попадают ветераны боевых действий, вставшие на учет до 1 января 2005 года. – Прим. «МИ»). И таковых в Дагестане – большинство, и в основном те, кто жил в районах. Например, в Дербентском районе около 160 «афганцев», и ни один из них не стоит в очереди. Это и привело к первой голодовке в 2008 году.
– Выходит, протестуют в основном те из ветеранов, которые не внесены в списки получателей жилплощади?
– Да, голодали ребята, которые не стоят в очереди. Тогда, в 2008 году, председатель правительства Шамиль Зайналов собрал нас и сказал, что будут выделены деньги на строительство дома для ветеранов-«афганцев». Потом у нас сменился руководитель республики, пост занял Магомедсалам Магомедов, и чтобы привлечь его внимание к проблеме вновь, устроили голодовку в конце 2010 года.
Деньги из бюджета республики все же были выделены, и при Магомедсаламе Магомедалиевиче дом на 60 квартир для «афганцев» был построен. Но в итоге квартиры дали тем, кто встал в очередь до 2005 года, хотя строился он для тех, кто не успел этого сделать. Ни одному участнику голодовки квартира не досталась. Выходит, за других голодали.
– К чему привела последняя голодовка 2019 года? Вопрос сдвинулся?
– Руководство республики попросило нас создать фонд, и было обещано, что в рамках этого фонда «афганцам» будет оказываться помощь. Мы официально создали через Минюст фонд (Фонд поддержки ветеранов Афганистана Республики Дагестан. – Прим. «МИ»), но на него не было перечислено ни копейки.
И вот до сих пор не понятно, как быть с теми ветеранами, которых нет в списках, сформированных до 2005 года. Когда им улучшат жилищные условия? Я сейчас добиваюсь встречи с Сергеем Меликовым, и на этой встрече это будет вопрос номер один: как быть с теми, кто не стоит в очереди? Они такие же «афганцы», не менее заслуженные.
В завершение этого блока добавим, что вопрос улучшения жилищных условий участников афганских событий был подробно рассмотрен 15 января на совещании под руководством врио Главы Дагестана Сергея Меликова. В ходе обсуждения руководитель региона сообщил, что в этом году предполагается улучшить жилищные условия 195 ветеранов. Но опять же, поддержка будет оказана лицам, вставшим на учет до 1 января 2005 года.
Вместе с тем Глава республики подчеркнул, что необходимо решать и вопрос тех, кто на учет до этой даты не встал, так как, по его словам, де-факто они тоже имеют полное право на получение жилья.
По данным Министерства труда Дагестана, в республике количество «афганцев», вставших на очередь до 1 января 2005 года, составляет 685 человек, а после – 2 тыс. 246 человек.
«МЫ МОЖЕМ С НИМИ ПОДЕЛИТЬСЯ, МЫ МОЖЕМ ИХ ПОПРОСИТЬ»
– Какие задачи Вы перед собой ставите, как руководитель Дагестанской организации Российского союза ветеранов Афганистана?
– Главное для меня было, есть и будет – здоровье «афганцев», улучшение их жилищных условий и военно-патриотическое воспитание молодежи. Вот три основных принципа моей работы.
Очень хотелось бы пожелать нашим ветеранам и их близким крепкого здоровья, и, естественно, просьба к «афганцам» не забывать работу с молодежью. Встречайтесь, общайтесь с ними, даже если вас за это не благодарят. Молодежь – это наше будущее, и нам нужно заниматься ее воспитанием.
Очень важно, с чем школьники или студенты уйдут с таких встреч, что у них в головах останется. Мы не можем их заставлять, но мы можем их попросить быть людьми – вот самое главное прикладное значение таких мероприятий. Очень важно, чтобы наша молодежь росла правильной, уважительной, умной, патриотичной.
P.S. В боевых действиях на территории Афганистана в 1979-1989 годах приняли участие более 3,3 тыс. человек из Дагестана. Из них около 140 воинов не вернулись домой, отдав свою жизнь при выполнении интернационального долга.
Зиявутдин ГАДЖИАХМЕДОВ
