«Если вы есть…»

Да, может, это и прозвучит как сакраментальное «К нам едет ревизор!», но к нам снова приехал Максим Шевченко. Известный журналист, ведущий программы «Судите сами» на «Первом канале», член Общественной палаты РФ – это для тех, кто не знает. Ну а с недавних пор руководитель созданной год назад в Общественной палате РФ рабочей группы по развитию институтов гражданского общества на Кавказе, ну и, как следствие, проекта «Мир Кавказу», реализуемого как цикл общественных дискуссий в разных городах и селах республик Северного Кавказа.
В прошлом году Шевченко со своей группой провел первый «тур» по северокавказским республикам. Желающим выступить на дискуссионной площадке предлагалось ответить на два вопроса: в чем проблемы и что делать? За три дня до «дискуссий» в Махачкале Шевченко с экспертами провели подобные в других городах республики: Дербенте, Избербаше, Буйнакске, Хасавюрте и Кизляре. В дискуссиях приняли участие главный редактор интернет-портала «Кавказский узел» Григорий Шведов, журналист (сын известного исламского деятеля Гейдара Джемала) Орхан Джемаль, координатор Экспертного совета при Совете муфтиев России, председатель исполкома Российского конгресса народов Кавказа Ахмед Азимов, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Руслан Курбанов, возглавляющий аналитическую группу.
Также были и другие гости из Москвы. В том числе журналист Надежда Кеворкова и эксперт Московского Центра Карнеги Алексей Малашенко.
Естественно, дал начало «действию» ректор ДГУ Муртазали Рабаданов, сказав несколько слов для гостей об университете, о том, что это старейший вуз республики, о числе его специалистов и о том, что университет рад предоставить проекту свои площадки для дискуссий. Отмечу, что и в других городах республики дискуссии прошли на базе филиалов Даггосуниверситета.
Максим Шевченко, предваряя дискуссию, подчеркнул, чтобы выступления строились на тему Меморандума о совместном противодействии насилию, экстремизму, межнациональной розни и поддержке миротворческого процесса на Кавказе, принятого по итогам прошлых дискуссий. Согласным предлагалось Меморандум подписать. Шевченко говорил о том, что рабочая группа была и в других городах республики, разговаривала с шейхами, алимами Дагестана, представителями молодежи разных взглядов и мироощущений – более исламских и более светских.
— Цель проекта, — отметил Шевченко, — чтобы Кавказ зажил более спокойной, более мирной и более целенаправленной жизнью, был устремлен в будущее, а не в прошлое и бесконечное разворачивание конфликта, из которого нет выхода. Много лет работая в Дагестане, я вижу, что ситуация ухудшается с каждым годом. Раскол в обществе становится больше. Возникают все новые и новые социальные группы, понимания между которыми становится меньше и меньше. Происходит социальная, интеллектуальная и политическая деградация горячо мной любимой республики, которая была и пока еще остается одним из интеллектуальных лидеров России по уровню людей с высшим образованием. Мы понимаем, о чем мы говорим, и мы понимаем, что мы видим, — цель – помочь народам Северного Кавказа найти взаимопонимание как между собой, так и с властью. Он подчеркнул, что первопричины проблем в республиках Северного Кавказа – разные. Если на Западном Кавказе эти проблемы имеют социально-экономический или этнический характер, то по мере движения к Восточному Кавказу поднимается религиозный фактор: разные направления ислама не могут найти общего языка.
Также Шевченко говорил о катастрофическом положении сельских школ республики, их закрытии, отсутствии там квалифицированных медиков. И что это один из факторов, которые могут привести республику к плохому финалу.
Но Гарун Курбанов, начальник Управления информационной политики и пресс-службы Президента Дагестана, сразу же после выступления Максима Шевченко, которое нам предсказывало грядущий апокалипсис, если мы наконец-то не «возьмемся за мозги», сказал много чего обнадеживающего и позитивного, но я запомнила его, кажется, последние слова: «Я возражу Максиму Шевченко. Это процесс не деградации. Это процесс развития». Естественно, Гарун Курбанов сказал, что школы не закрываются, а наоборот, открываются. Вместе и с другими сооружениями, например, спорткомплексами. Мне это напомнило строки, которые я прочла на сайте «Кавказский узел»: на встрече в мэрии с главой Буйнакска Максим Шевченко озвучил цели приезда делегации. Глава Буйнакска Гусейн Гамзатов заявил, что проблем, озвученных в Меморандуме, в Буйнакске нет.
Далее пошли выступления. Признаюсь, что эта общественная дискуссия длиной в три с половиной часа была для меня культурным шоком последних пяти лет и серьезным ударом для моей либерально-толерантной психики. Дело не в том, что за последние пять лет я не видела ничего «лучше». Мозг на этот раз не выдержал. Если бы я при этом сидела на стуле, то непременно ерзала б на нем от нахлынувшего вдруг возмущения. Но так как я стояла и права поерзать была лишена, то приходилось, нервно ухмыляясь, смотреть по сторонам, ища в людях адекватности. А «Собрание», я вам скажу, было неадекватно. Основная масса выступивших… уж извините, но мне было за вас стыдно. Я увидела людей, которые не могут контролировать себя, свои эмоции, время, не слушают (не хотят слушать и не слышат!) других, людей, которые тратили свою энергию на раздирание глотки, чтобы «выкричать» на людей поток штампов. И делали это не свои положенные три минуты, а все десять, игнорируя и перекрикивая тактичные просьбы Шевченко соблюдать временные рамки и говорить по делу. Я увидела людей, которые, извините, не могут «фильтровать базар». Я говорю не о всех выступивших, а ровно о тех, кого это касается.
Лидер каратинского джамаата Магомед Ахмеднабиев, видимо, решил, что форум «Мир Кавказу» создан специально для анализа, структурирования и решения проблем каратинского этноса, не желающего называть себя аварцами. Рассказ о страждущих каратинцах, кажется, продолжался бы вечно, если бы Ахмеднабиев не позволил себе импульсивного «в Дагестане нет ни одного алима!».
На это моментально среагировал мужчина, сидевший в зале, «облив» каратинца потоком агрессии. Завязалась перепалка, и сидящий в зале перешел на оскорбления, назвав выступающего, цитирую, скотиной. Шевченко от неожиданности аж встал и потребовал прекратить перепалку и сидящему в зале извиниться перед выступающим. Тот, видимо, ничуть не сожалел о сказанном, так как повторил оскорбление снова. Мне было стыдно, что Шевченко (!) пытался объяснить этому мужику из зала, что сыпать оскорблениями при женщинах и пожилых людях – это верх невоспитанности. «Ведите себя как мусульмане, как дагестанцы», — обратился Шевченко. У меня невольно появилась ухмылка: не такое слышала дагестанка в своем присутствии из уст «дагестанца». И не такое мусульманка слышала из уст «мусульманина». В свой лично адрес тоже. Ну, все это псевдо. Это была первая причина моей ухмылки. Уж очень высокого мнения Шевченко о некоторых из нас. А вторая – о кодексе чести дагестанца дагестанцу напоминает недагестанец. Не это ли деградация?
Ильясхаджи Ильясов, который представился богословом, особо подчеркнул, что он кумык, начал рассказывать о разрушенном селении Эндерей и уже собирался в подробностях углубиться в историю села (благо, вовремя прервали). Тогда Ильясов, вобрав в голос все возмущение, которое только возможно, выпалил: «Я не хочу жить по законам западных проституток! Я дагестанец!» Ильясов, наверно, посчитал эти слова изюминкой своего выступления, а во мне оно вызвало еще больше негодования.
Вышел выступать Гусейн Магомедов, эксперт Общественной палаты РД. Сказал, что он – аварец и будет говорить только тогда, когда выступавший каратинец извинится за сказанное, что в Дагестане нет ни одного алима: «Пусть этот человек сначала извинится!» Шевченко тогда спросил Магомедова: «То есть Вы не будете говорить?» Так как извинений не последовало, Магомедов возмущенно сказал, что будет. Уж таких стремительных перемен позиций я не наблюдала!
Вообще прошедшая дискуссия напоминала парад суверенитетов дагестанских народов. Еще и представитель ногайской национальности выступал, посвятив весь свой спич бедственному положению Ногайского района, углубляясь и в то, что труба с нефтью проходит на территории Ногайского района, а администрирует все это Тарумовка. Хотелось крикнуть: «Ребята! Мы пришли сюда обсуждать безработицу ногайцев и отсутствие письменности у каратинцев?! Разве для этого?!»
Были и адекватные выступающие.
Магомед Сулейманов, председатель молодежной профсоюзной организации, раскритиковал некоторые СМИ, обвинив их в призывах к экстремизму. Он буквально метал громы и молнии в зал, вопрошая, сидят ли тут представители «Черновика», «Кавказского узла» и «Матерей Дагестана». Сулейманов заключил, что Меморандум подпишет, но после «Черновика», «Кавказского узла», «Матерей Дагестана» и Багаудина Узунаева.
Магомед Хадулаев, председатель Дагестанского отделения Российского Союза ветеранов Афганистана, подчеркнул, что теракты происходят, а первые лица, отвечающие за нашу безопасность, не уходят в отставку. И пока это происходит, все, что мы говорим и обсуждаем, это «чIанда!» (Для неаварцев объясню, что это слово переводится как «чушь»).
Выступил председатель гильдии молодых юристов Исрапил Таркинский. Молодой человек, говоря о культуре поведения, обратился к мужчинам, сидящим в зале, сказав, что ему в силу своего молодого возраста даже неудобно говорить об этом взрослым людям.
Выступали также президент информационно-аналитического центра «Ракурс», член ОП РД Абдурахман Юнусов, директор некоммерческой организации «Толеранс» Абсалуддин Мурзаев, генерал-майор в отставке Омар Муртазалиев, корреспондент «Первого канала» и член ОП РД Алик Абдулгамидов, эксперты Руслан Курбанов, Ахмед Азимов и многие другие.
Хаджимурад Камалов, директор ООО «Свобода слова», сказал, что «Меморандум надо подписать. Он хороший. Мы безоговорочно подписываем его». Замечу, что (к моему удивлению) многие выступавшие не очень-то соглашались с первым пунктом Меморандума, который говорит о том, что преступник не имеет национальности, и нация не несет за него ответственности. Также и Камалов добавил, что нация должна нести ответственность за преступление. Общество должно нести таубу, покаяние, что должно стать внутренними механизмами для исправления. Документ глубоко продуман, лаконичен и емок, заключил Камалов.
Выступил также председатель Союза журналистов Дагестана, главный редактор аварской газеты «Истина» Али Камалов. Он отметил, что не хочет пускаться в рассуждения, которые и так всем известны, а просто расскажет историю учителя физики из селения Хуштада Цумадинского района, который два года назад был удостоен звания «Учитель года», а сейчас два вооруженных молодых человека пришли к нему в дом и попросили покинуть село. А причина в том, что после недавнего убийства начальника ФСБ Цумадинского района и троих милиционеров собрался сход, там выступили люди, говорили, что нельзя так поступать: «Что же вы делаете?!» Учитель тоже выступил, прежде всего, как учитель, как порядочный человек. Как итог – его выгнали из села. И никто из правоохранительных органов и силовых структур не встал на защиту этого человека.
Орхан Джемаль подчеркнул, что, наверно, это одна из самых грустных для него поездок в Дагестан. Национальные трения для Дагестана, я считаю не столь существенными. Дагестанцы умеют выходить из таких ситуаций.
Страшная проблема – внутриконфессиональный раскол. Самое удивительное – в этой проблеме нет того, кто хороший, и того, кто плохой. Нет четких сторон: силовики – лесные, — говорит Джемаль, — мне не раз приходилось слышать от сотрудника правоохранительных органов, который говорил: «Я понимаю этих ребят!» Но это не мешает ему делать недопустимые вещи – убивать их. Джемаль говорит, что тарикатисты подписывают Меморандум, но на вопрос: готовы ли они к диалогу с салафитами, говорят, что и рядом с ними не стояли! Даже подписав, люди не пойдут на диалог. Джемаль отметил, что салафиты в разговоре настроены более мягко и конструктивно, но никто от имени салафитских джамаатов не подписал Меморандум, соглашаясь с тем, что «готов разговаривать с тарикатистами и «мочить» их не буду». Журналист сказал, что те, кто совершил теракты в московском метро, перешли грань дозволенного. И с теми, кто перешел эту грань, не нужно солидаризироваться. Но абсолютно непозволительные вещи делали и правоохранительные органы. Те, кто солидаризируется с лесом, салафитами, но считают, что нельзя отстаивать свои позиции кровью, и те суфисты, считающие, что не надо уничтожать религиозных оппонентов, должны договориться о том, что они не будут убивать друг друга. Джемаль выразил сожаление, сказав, что по итогам этой поездки у него есть сомнения, что Дагестан к такому разговору готов. Причем и та, и другая сторона. Что очень печально.
Также он отметил по поводу первого пункта Меморандума, стоит ли называть национальность преступника. «Я не понимаю, как мусульмане могут говорить об ответственности кого бы то ни было по национальному признаку, потому что, согласно нашему вероучению, Бог не возлагает чужой ноши ни на кого. Каждый отвечает за свое, и не более того», — заключил Джемаль.
Григорий Шведов сказал, что не может тут выступать с позиций эксперта. Шведов подчеркнул: мое видение – можно говорить, а можно делать. Если вы существуете за пределами этого зала, куда вы пришли как неравнодушные. Если Вы есть, если вам есть, что сказать, и если вы готовы не молчать. Если вам это нужно. Изменения возможны, если каждый займет свою позицию в публичном пространстве.
Завершил форум Максим Шевченко, сказав: «Дальнейшая судьба Меморандума в ваших руках. Я чувствую, что не хватает публичных институтов, публичных инструментов гражданского общества, есть энергия, которая не выпущена. Нет дискуссий, которыми изобилует не только западный, но и исламский мир. Если мы не возьмемся за прогрессирующую болезнь, уже никто не сможет помочь: ни Президент России, ни Президент Дагестана. Таблетками душевную болезнь не исцелишь. Надо посмотреть в глаза своим страхам и попытаться их победить. Нет другого способа. Это были тяжелые четыре дня. Но это были очень важные и актуальные четыре дня. Мы всегда будем стараться».
Красиво, грамотно и жизнеутверждающе. Обычно, я не верю в действенность таких слов. Но сейчас это тот случай, когда мне хочется в это поверить. А Максиму Шевченко спасибо. Не за проект, не за приезды и не за дискуссии. За то, что сохраняет уважение и корректность в ситуациях, когда они кажутся просто немыслимыми. Ну и за то, что в своих «Особых мнениях» на «Эхе Москвы» называет нас республикой высокоинтеллигентнейших и умных людей. Потому что мог бы назвать иначе. Уж поводы мы даем. Или это просто мне до сих пор стыдно?