Необогретое лаской сердечко

Маленькие ручки, строящие игрушечный замок, хлопающие голубые глазки, русые кудри, искренняя и теплая улыбка… «Когда меня заберет мама, мы будем жить в таком большом доме», — как бы говорит она. Сиротка, как и каждый ребенок, находящийся в детском доме, мечтает обрести друзей или семью, пусть даже еще не родную.
Количество детей в приюте постоянно меняется, но среднее число не превышает обычно100 человек. На данный момент в приюте находится 73 ребенка. Больше половины детей — из семей, где родители находятся либо на лечении в психиатрических или туберкулезных клиниках, либо в местах лишения свободы, некоторые — из малообеспеченных семей. Кто-то из родителей возможно вернется за ребенком, как только наладит свое материальное либо физическое положение. Но не каждый малыш сможет понять свою мать, оставившую его хоть и на время в приюте. И где-то глубоко в душе, в маленьком ранимом сердечке будет таить на нее обиду.
Матери Пахрутдина, Раисат Алигишиевне тоже было нелегко сделать такой выбор: «Отдать своего ребенка в детский дом — это одно из самых тяжелых решений, принятых в моей жизни. Я инвалид первой группы. Не могу ни готовить, ни убирать. Инвалидом стала по халатности врачей, и никакой компенсации за это не получила. Но при первой же возможности я заберу своего мальчика. Хотя я очень довольна здешними воспитателями и врачами. Когда прихожу навещать Пахрутдинчика, он поначалу со мной даже не разговаривает, а потом не хочет отпускать.
По пятницам родители имеют право навещать своих детей. Каждый ребенок встречает и провожает их по своему: кто-то со слезами на глазах, кто-то крепкими объятиями пытается удержать мать в надежде, что она его больше не покинет, а кто-то с горькой обидой даже не смотрит в сторону уходящих родителей. Дети-сироты, к которым родители вообще не приходят, заглядывают с глубокой надеждой в глаза любой женщине, мечтая произнести лишь одно слово, и это слово «МАМА».
Как только распахивается дверь детской комнаты, малыши как по команде оборачиваются в надежде увидеть свою родную или хотя бы не родную, но будущую мать. И со словами: «А Вы к кому? А Вы чья мама?» торопливо подбегают к новому гостю. Но, к сожалению, не всегда получают желаемый ответ.
Н. Акаева: «Сейчас мне 18 лет, так получилось, что в 17 я забеременела. Отец ребенка сказал, что выход из любой ситуации всегда найдется и что будет помогать. Спустя некоторое время он исчез. Делать аборт уже было поздно, но и оставлять ребенка с собой я не могла. Многие из моей родни не приняли это мое решение и даже перестали со мной общаться. Я решила отдать ребенка в приют. Навещать его у меня не получается, я сейчас работаю. Но быть может, в будущем, когда у меня будет семья, я заберу девочку», — говорит родительница.
Оказывается, для того чтобы быть со своим ребенком, нужен какой-то смысл и решение. И пока родители будут искать этот смысл, дети будут копить горькую обиду.
По словам социолога Габибат Амаевой, малышам, находящимся в приюте, в материальном плане всего хватает – и еды, и одежды, и медикаментов. Но все это, как и многое другое, все равно не заменит простого человеческого тепла, которого им всем так недостает.
Каждое утро, перед завтраком маленькая Милана подходит к окну и смотрит в него. Детский взгляд, искренняя и чистая улыбка лишь обложка тетради, внутри которой неумело нацарапано необогретое родительской лаской сердечко…