В этом году исполняется 70 лет со дня смерти Сулеймана Стальского (1869-1937). Неординарный поэт, познавший в начале своего жизненного пути невиданные потрясения безысходной жизни бедняка в годы «наступательного строительства нового мира» был выдвинут судьбой на вершину славы.
По истечении многих лет, после его смерти (в роковом 1937 году), мы, почитатели поэта новых поколений, имея возможность изучать вырванные в идеологически закаленные времена страницы истории, убеждаемся в том, что фигура Сулеймана была не столько триумфальной, сколько трагической, потому как и он, и все творческие личности того времени, были заложниками своей эпохи. Он и сам это глубоко осознавал и в одном из своих стихотворений, приветствуя делегатов Первого съезда писателей Дагестана, говорил:
— Товарищ Сталин — наш учитель,
Светящий нам в каждом собрании.
Содержащиеся в его клетке Соловьи, Вы, добро пожаловать.
Эти строки из его стихотворения ни разу не печатались на русском, но входили почти во все издания поэта на лезгинском языке, включая сборники, издававшиеся после XX съезда коммунистической партии, что свидетельствует о небдительности цензоров, отвечавших за печатные издания на родных языках.
Для пресловутых «критиков» поэта, коих было немало при жизни, и после его смерти, да и для тех, кто пытается ниспровергать его в наши дни, приведенных строк было бы достаточно, чтобы глубже понять трагические закономерности судьбы и самого творчества «восторженного певца строительства новой жизни».
У сокрушителей творчества Стальского четко проглядывают только им присущие свойства: это, прежде всего, люди, не имеющие четкого представления о поэтическом мастерстве вообще, мало знающие жизнь, судьбу, творчество и общественную деятельность поэта, не знакомые с историей литературы. Это крикуны, избравшие своей профессией «кусание» для привлечения к своей заурядной персоне хотя бы мало-мальского внимания. Они точно усвоили: легче оболгать мертвого, и чем субъект нападения масштабней по значимости, тем шире слава ругателя.
Меня недавно удивил такой эпизод из жизни одного из критиков. Этот «ревизор» новейшей отечественной истории, выступил в прессе с просьбой приобрести у него скульптурные портреты трех именитых дагестанских поэтов, отзываясь о них как о достойных представителях нашей духовной культуры, что вполне заслуженно. К слову, хотелось бы отметить, что и эти три поэта тоже не отстали в воспевании советской власти и ее вождей. Почему-то злость борца с коммунизмом обошла стороной героев его прекрасных работ. Досталось лишь Сулейману Стальскому. Чем бы мог это объяснить рядовой лепитель образов, ну совсем непохожих друг на друга советских поэтов Страны гор?
Отвечать глашатаям нашего «скомканного времени» можно только стихами самого поэта, так как в иной защите Сулейман Стальский не нуждается. Его прежде всего надо читать (вернее было бы, — уметь читать) на языке оригинала, поскольку переводы его стихов на русский язык совершенно не равнозначны тому, что имелось в оригиналах, записанных из уст поэта его помощниками. Бывало, что некоторые переводчики писали за поэта, тем самым, по одной лезгинской поговорке, «делали свой хлеб мягким», прикрываясь именем известного человека. Это касается исключительно тех стихов и поэм, которые имеют отношение к вопросам политики и идеологии того времени, а также к вождям революции.
Сулейман Стальский, несмотря на то, что издан и переиздан многократно, все же остается автором, чье творческое наследие не собрано воедино и не изучено до конца. Незнание или непонимание его творческого многообразия, однобокое толкование поэзии ашуга некоторыми «исследователями» вводит неискушенных читателей в заблуждение.
Сулейман Стальский был и остается современным поэтом Кавказа и России в том смысле, что его стихи прекрасно читаются в контексте нынешнего времени и создают впечатление, что созданы в гуще перемен и событий, свидетелями которых являемся все мы, живущие в новом столетии.
Поэт белое называл белым, черное—черным, красное—красным. Он воспевал, но не льстил, уважал, но не прислуживался, был непримирим ко лжи, независимо от того, от кого она исходила, презирал жестокость, подлость и лицемерие. Он был честен и прямолинеен, благороден и справедлив и в жизни, и в творчестве. Понятия поэт и человек в нем гармонично сочетались.
Наверное, поэтому строки многих его произведений стали народными поговорками и пословицами, и вряд ли в русской — советской литературе найдется национальный поэт, сопоставимый в этом плане с Сулейманом.
Хотел бы предложить вниманию читателей в собственном переводе подборку стихов поэта, из большого количества неизвестных даже лезгинскому читателю стихов. Надеюсь, что сквозь оболочку языка перевода нетрудно будет разглядеть и понять, как закономерен и актуален «Гомер XX века», востребованный читателем и в XXI столетии.
