Размышления об этическом кодексе журналиста, или куда приводят федеральные каналы

Помню, что написала много и о многих, не помню уже всех перечисленных мною журналистских имен, достойных восхищения. Но отчего-то хорошо запомнилось перечисленное среди них имя Караулова. Наверно, потому до сих пор и запомнилось – потому что стыдно. Но, как говорится, если бы молодость знала… Будучи еще школьницей, во мне вполне органично уживались обожание «Свободы слова» Савика Шустера и просмотры карауловских «Моментов истины». Да, то, что Караулов, к примеру, «мочил» в «моментах» Зюганова, мне представлялось, конечно, не «заказухой», а верхом журналистского бесстрашия: «Посмел поднять голос на Зюганова! Какой молодец!».
Сейчас, когда юношеский максимализм и вера в адекватность всех журналистов приутихли, мне стало страшно. Оскорблявшее меня раньше унизительное, придуманное народом «журналюга» (хоть говорилось не в мой адрес) сейчас меня не то что перестало оскорблять – я стала понимать его значение, и то, что самая неблагодарная профессия из всех, что существует, это профессия журналиста. Вы спросите, почему? Потому что многих благодарить, действительно, не за что.
Начала писать этот сумбурный текст о журналистах, будучи сама журналистом, потому что на прошедших выходных, как никогда прежде, внимательно посмотрела субботний и воскресный вечерние выпуски программы «Вести» – и до сих пор нахожусь в состоянии культурного шока. Не поделиться впечатлениями, соблюдая принцип «о коллегах либо хорошо, либо никак», не могу.
Обычно я стараюсь по возможности смотреть центральные выпуски новостей, чтобы знать, о чем нам вещает федеральный канал. Поэтому время от времени включала и «Вести» на России-1, но картинкой, не особенно вслушиваясь в то, что говорят дикторы. И вот в субботу краем уха услышала анонс вечернего субботнего выпуска «Вестей» с Сергеем Брилевым, в котором он анонсировал интервью с полпредом президента РФ в СКФО Александром Хлопониным, где последний должен был рассказать о своем отношении к последним «проделкам» кавказцев – «дагестанской свадьбе со стрельбой» в Москве, о которой подняли шумиху все центральные СМИ. Ну, думаю, надо будет посмотреть. Так как субботние «Вести» анонсируются весь день, то этот анонс про интервью Хлопонина в течение дня я слышала не раз, и даже уже с новыми брилевскими комментариями к нему: «Выкрутасы уроженцев Северного Кавказа в глубинных регионах России». Именно это предложение меня повергло в шок: «Как журналист может позволять себе такие оценочные суждения (молчу, что ксенофобские) в новостях?!» и решила смотреть.
В подводке к интервью Брилев говорит: «…но есть на Кавказе сейчас точки куда тревожнее. Дагестан. Вот уж всероссийская головная боль». Как все могут догадаться, Хлопонин ничего особенно обидного для нас не сказал. Только то, что сорванцов надо воспитывать и отшлепать по попе. В принципе никакой другой мысли из уст Хлопонина не прозвучало. Но Брилев СВОЕ мнение высказал до показа сюжета. Не хочу сейчас рассуждать на тему, как же нас не любят в Москве, как же ненавидит нас Брилев и что всем дагестанцам надо против него консолидированно ополчиться. Потому что подобное мы в принципе слышим о себе часто, и меня это уже по сути никак не трогает. И еще, потому что самое интересное я услышала на следующий день. Уже от Дмитрия Киселева. В итоговых воскресных «Вестях». Как оказалось, манера «аналитиков» канала Россия-1 – не просто говорить оскорбительные вещи в адрес кавказцев, а в принципе говорить оскорбительные вещи.
И снова услышать «нужное и важное» мне помог анонс итоговых «Вестей», который вещал о психотерапевтическом цвете пиджака Ангелы Меркель. И вещал об этом пиджаке уже Киселев. Решила посмотреть. Но услышала такое, что Брилева затмило раз и навсегда. Приведу вам лишь некоторые отрывки киселевских подводок к новостям. К сюжету об американских военных в Афганистане: «Тихое бешенство солдата американской армии». О выборах в Координационный Совет оппозиции: «Выборы в Координационный Совет оппозиции – это смех… вот, мы показываем их, даже делаем им рекламу. Смотрите, сколько влезет. Никто их не ущемляет». Далее подводка к новости о задержании турецкими властями российского самолета, следовавшего в Сирию: «Турецкие спецслужбы вели себя как средневековые янычары… это ставит изрыгающую огнии Турцию в смешную позу». О выборах на Украине: «То, что мы видели, – это карнавал националистов». И все это он произносил с такой издевкой и презрением в голосе, что мне показалось странным, почему не было налившихся кровью белков глаз.
Во-первых, как журналисту, мне кажется странным сам факт подачи новостей в форме авторской аналитической программы. Во-вторых, кроме откровенных оскорблений в адрес героев новостных сюжетов и уничижительных слов я ничего аналитического не услышала. Изливать свою желчь Киселев свободно мог в «Историческом процессе» (что он успешно и делал), потому что зритель знал: есть Сванидзе, есть Киселев и есть программа «Исторический процесс», в которой два человека спорят о фактах истории. Человек, смотрящий в этот момент телевизор, знает, что это Киселев, и киселевская желчь – это его мнение, высказывание которого предусматривает формат программы. Но когда речь идет о новостях…
Многие мне возразят, что, мол, это центральное телевидение, это госканал, это пропаганда, которой в принципе он, наверно, и должен заниматься… Но пропаганду тоже можно облачить в нормальный вид, сделать хорошую мину при плохой игре. Говорить сплошными оценочными предложениями и нагло, откровенно оскорблять – это пропаганда? Это хамство. Мне страшно за страну, в которой ТАКИЕ журналисты вещают в прайм-тайм с главного федерального канала. Журналисты, которые не знают или знают и не хотят соблюдать один из основных принципов журналистской этики – никогда не оскорблять героя своего материала, кем бы он ни был.
Буду всегда безмерно благодарна журналисту Елене Масюк за слова вовремя ею сказанные, а значит, вовремя мною услышанные: то, каким человек станет журналистом, зависит от его человеческих качеств. Если человек подонок, он и в журналистике будет вести себя так же.
После того как побывала на журналистском форуме, где были представители СМИ более чем половины регионов страны, я поняла, что ничего хорошего нам, кавказцам, а значит, и стране, не светит. Когда штампами рассуждает просто обыватель, у меня не возникает ощущения раздражения или неловкости – ну, мало ли, человек, может, находится в неведении – но когда это делает журналист… Разве главная отличительная черта профессии журналиста от других не заключается в том, чтобы в этом самом неведении не находиться? Журналист тоже человек, скажете вы, у него тоже есть свои принципы, взгляды на жизнь, «любови» и «нелюбови». Но когда он начинает говорить с высокой трибуны, основываясь на них, он становится просто человеком, а значит, перестает быть журналистом.
Я глубоко убеждена в том, что важно не где ты работаешь, а как работаешь. Не важно, ты журналист федерального СМИ или регионального, работаешь в государственном СМИ или независимом.
Татьяна Миткова тоже ведет новости на НТВ – пропагандистском федеральном канале. Но обратите внимание, насколько тактично и с каким достоинством она это делает. Любой журналист, с какой бы трибуны он ни вещал, может сохранить свое лицо. Если, конечно, оно у него есть.