Он стоит у самой черты бесконечного круга. Войти в него
не решается, чтобы не увлечься общим течением. И отступление дальше чревато уединением и самодовольством. «Я иду
за кем-то и верю в путь… И вот я уже не выдержал и пошел
прочь…», — как автобиографичны литературные миниатюры
Саида ТИХИЛОВА.
Человек на пути творчества
не способен идти след в след.
«Креатив», который теперь
стильно усматривать во всем,
— это кредо художника. Даже когда он иногда кисть художника
меняет на перо. Впрочем, член
Союза художников РФ Тихилов
и пером рисует. А бесконечность
мыслей, не успевающих укладываться на полотно, откладывает
про запас в притчи и эссе. И в
тех, и в других художественных
работах кладет мазок за мазком,
как кирпичи за рядом ряд в стену, где самый последний, верхний,
кем-то считаемый бесполезным,
— самый ценный. Поэтому картины Саида не успевают привыкнуть к обстановке мастерской,
а с последней персональной выставки обратный путь из 200 работ совершили лишь несколько.
Продолжая при случайной
встрече со своими «чадами»
ощущать кровное родство, тем
не менее он уже не может снять
их с чужой стены и внести изменения. Буквально несколькими
штрихами можно сделать композицию намного выигрышнее,
но… Другое дело, если работа
еще в мастерской.
— Часто возникает желание
переделать. Потому что делаешь
картину в какой-то момент, а потом
чувствуешь: чего-то не хватает.
В таких случаях Саид откладывает полотно, пока не придет нужное решение. Так было с натюрмортом «РАКУШКА, ХЛЕБ И ТРУБКА».
В течение трех лет он много раз возвращался к нему, чтобы «добить»
элементарную задачку с обычной геометрической фигурой.
— Прямоугольник не мог разместить в плоскости так, чтобы
не резало пространство. Мне
нужно было, чтобы был не предмет, а что-то другое… Нужна
была какая-нибудь одна полоска. Я ее долго искал. Нашел
— одна линия изменила все. В
один момент все сложилось. Ракушка — создание природы, хлеб
— продукт совместного человеческого труда с природой и трубка
— вещь в природе ненужная, не-
зависимая от нее, но используемая человеком. Вот эта третья
вещь никак не подходила…
От каждой неправильной линии могло качнуть в сторону. Вот
такая она — строгая гармония,
чтобы вписаться в нее, искусственно созданному предмету
приходится приспосабливаться. А художнику, взявшемуся
за это, — трудиться. «Напрасно
сидеть у берега и ждать попутного вдохновения. Оно приходит
мгновенно и неожиданно. И не
знает, какой луч света или звук,
или порыв ветра зажжет его»
— ситуация, описанная Николаем Рерихом, повторяется тысячелетиями миллион раз в день
в том месте и в тот час, когда
ХУДОЖНИК вступает в свои
права. Этим самым «порывом
ветра» у Саида чаще становится
сюжет, подброшенный нерукотворной природой и вставленный
в огранку сокровенной мысли.
И почти одновременно приходит мысль, какими красками
эффект будет
максимален.
Поэтому Тихилов не отдает
явного предпочтения одной из
них. Есть и акварельные работы, и работы,
выполненные
гуашью, маслом, темперой…
— Сюжет подсказывает, каким
материалом пользоваться. Если я
хочу построить стену, то должен
представить, какая будет стена,
а потом выбираю материал. Так
и картины. Если она смотрится в
«пожухлых» тонах, слоиста, то хочется, чтобы она была матовой,
— естественно, идеально подходит
темпера. Сухость краски может
давать контрасты каких-то цветов,
и на этом фоне ИДЕИ ХОРОШО
ЧИТАЕМЫ. Вот, скажем, у Рериха
картины написаны темперой. Если
бы он эти творения писал маслом,
они бы не так смотрелись. Эффект,
конечно, оставался бы, но не такой,
как темперой.
Опыт Н.Рериха — художника
с 40-летним стажем, прошедшего 25 стран мира, важен для
дагестанского живописца в познании беспредельного. Так же,
как открытия других предшественников. Осознание интуитивного, начавшее приходить
талантливому юноше с мерным
шелестом искусствоведческой
литературы и вниманием преподавателей художественного
училища и педагогического института, требовало технического
усовершенствования.
Мыслить и рисовать. Рисовать и мыслить. Техническим
приемам Саид учился у великих,
среди которых и итальянский художник Ренато Гуттузо, первая
половина творчества которого
отличалась символизмом. Но,
в отличие от знаменитого сицилийца, изобразившего себя в
образе молодого крестьянина
на картине «Извержение Этны»,
Тихилов не любит не только
вписывать свое лицо в общий
план, но и вообще равнодушен
к портретам. А на тематических картинах чаще изображает
одного человека. Если без второго по идейным соображениям
не обойтись, он напишет и его,
и даже третьего. Но лишнего не
допустит в картину. Сделанные
еще в студенческие годы ручкой
набросок и эскиз к массовому
этюду, созданные с помощью
зеркала, — вот весь арсенал ав
топортретов художника. «И как
бы ни старался запомнить, ничего не получается. И я все вмиг забываю. Лишь только отхожу
от зеркала» — чтобы ощутить
душевную деятельность героя эссе необязательно видеть его внешность.
Хотя Саида не занимают условности настолько,
как, например, Рубенса, но
символизм проглядывается
сквозь вуаль стиля. Его «Три
сестры у орехового дерева» отличаются от «Трех женщин» П.
Пикассо стилем. Кубические
сеньоры испанского
художника ниспровергают прежние
представления о
«грации», тихиловские горянки утверждают традиции.
— Орех считается в народе священным деревом. Некоторые говорят, что это
является символом… У каждой
вещи на картине определенная
цель. Тематически я обдумываю
каждую деталь. ИДЕЯ ДОЛЖНА
БЫТЬ НЕ СРАЗУ ИСЧЕРПАЕМА. Сама мысль должна быть…
Натуру я беру как основную форму, потому что если я начну заниматься копиями — это будет реализм. Это школа, которую многие
прошли, — я уже буду очередным
человеком. Если ты не можешь
быть первым…
Стиль, в котором работает
Саид, уже негласно назван «тихиловским» в Дагестане. И его
узнают.
— Когда в Москве была выставка, там даже обратили внимание,
что есть стиль, который можно
спокойно выставлять. Если делаешь эксперимент, он должен
быть целенаправленным. Серию
можно открыть, период. Потом
насытиться этим и найти новое…
Вот у меня есть архаичные сюжеты, я хотел подчеркнуть эмоциональность через линии, пятна…
Попал — пошла эта тема… Ну я же
не буду делать все села.
— Какое место на пейзажных
полотнах у родного Согратля?
— Есть окрестности, само село. В основном, если зака
зывают… Небольшие этюды.
Фрагменты села. Этнический
рисунок, колер где-то. Идеи
такой нет. А когда появляется
идея, пейзаж может стать общей темой. «Тень
Хаджимурада» я
увидел напротив
села на горе.
Хотя к Согратлю это никакого отношения
не имеет.
Художник,
дружащий с геометрией, признает среди учителей и создателя кубизма.
— Интересные формы у Пикассо. Необязательно быть знакомым с самим художником, чтобы
причислить его к учителям. Если
тебе дали чертежи, если ты можешь читать по чертежам, тебе
же необязательно с чертежником встречаться. Если ты видишь
картины, зачем тебе с самим автором встречаться. Картина раскрывается, читаешь ее, а потом,
когда рисуешь, какой-то элемент
можешь взять из нее для того,
чтобы потом от него отказаться…
— К какому стилю все-таки
вы относите свое творчество?
— Я даже не знаю. Я стараюсь развиваться, как могу. Какой-то кавказский …
Тихилов вновь убеждает в
том, что смешно «считать самым
главным у художника его руку».
«А рука думает, будто может
все … делать, и не видит тех нитей, которые привязаны к ней
самой» («Нити»). Но тело может стать многоруким , если две
руки принадлежат Человеку. И
руки могут выйти из земли, чтобы человек оставил след на ней.
Много рук, много нитей и линий,
много камней. И, конечно, глаза.
Как и в притчах Саида, в картинах многое кажется фантастичным. Воспринимают же его
«Страж гор» как космический
сюжет. Красные идолы на фоне
синих гор впечатляют и уводят к
иным мирам…
— Я, когда бывал в горах,
встречал груды камней какихто… Может, это были ориентиры для чего-то… Обычно так
собирают камни на местах, где
проходили события. Издалека
казалось, что это люди…
Путь написанной в 1997 году
темперой картины
автор не проследил, остался только
этюд к ней.
— Я не повторяю одни и те же
работы на выставках, даже один и
тот же стиль. На
каждой выставке
у экспонируемого
художника должна
быть определенная цель: для чего
ты выставляешь
свои работы. Показывать надо не
просто новые картины, а новый шаг,
НОВУЮ ФОРМУ.
«ПОПАЛ, НАШЕЛ, РАСКРЫЛ»
— эта формула
для художника
Тихилова все равно что для Юлия
Цезаря «Пришел,
увидел, победил»!
