Тагир ХАЙБУЛАЕВ: «Путин был искренне рад»

— Тагир, финал получился достаточно простым, с чем это связано?
— В прошлом году я проиграл монголу, сейчас нужно было брать реванш. Я был настроен на борьбу. К тому же выбрали правильную тактику, да и тренеры мне подсказывали.
— Вы ожидали, что Россия завоюет три золотые медали в дзюдо?
— Все четыре года работы с Эцио Гамбой были плодотворными, мы по ступеньке продвигались к Олимпиаде, рассчитывали, что будет много медалей. Не загадывали, сколько именно, но прилично. У нас вся команда подготовлена здорово. Не один человек, не два, а вся команда. Это заслуга Гамбы и всего тренерского штаба.
— Перед Олимпиадой вы были главным фаворитом на победу от России. Выигравшие до вас двое ребят как-то сняли с вас груз ответственности?
— Думаю, что да. Я за них так рад! Когда выиграли первую золотую медаль, у меня слёзы пошли, честно говоря. И, конечно, я очень рад за Мансура. Мы ведь оба из Дагестана, родились там. Эти победы хорошо характеризуют работу Гамбы. Не зря мы четыре года работали.
— Как восприняли приезд Владимира Путина, этот факт дополнительно давил на вас?
— На самом деле на сто процентов не знал, что Владимир Путин на трибунах. Старался не думать об этом, чтобы груз ответственности не давил. Очень приятно было, когда он поздравил меня после полуфинала, поблагодарил. Он всегда был со сборной, приезжал к нам, мы вместе тренировались, вы знаете, что он мастер сборной по дзюдо. Он очень хотел такого результата, какого мы достигли.
— Можете вспомнить, что вам сказал Владимир Путин?
— Конкретно воспроизвести не могу, я весь был на эмоциях. Он поблагодарил, и было видно, что он очень рад!
— Вы выходили когда-нибудь на татами против Путина, несмотря на разные весовые категории?
— Нет. Не довелось. Но вообще ребята выходили, Арсен, например. Ещё кто-то, я сейчас не помню.
— Что было тяжелее — выиграть сейчас Олимпиаду или чемпионат мира в Париже?
— Может быть, сейчас и полегче было благодаря опыту. Но всё равно эмоции, конечно, разные.
— Какие были мысли, когда увидели свою турнирную сетку?
— Я такие вещи смотрю по утрам. Увидел, кто мой первый соперник, и стал на него настраиваться. Дальше не заглядывал и не заморачивался.
— Что такое сумел сделать Гамба?
— Это человек, который умеет добиваться результата, исходя из того, что у нас есть. У нас с ним стало больше и общефизической подготовки, и работы над техникой. Мы же около 300 дней на сборах. У нас большие нагрузки, но они воспринимаются легко. В этом тоже уникальность нашего тренера.
— Правда, что перестали бегать кроссы за неэффективностью?
— Да, мы убрали кроссы. Я считаю, что они больше нужны для циклических видов спорта.
— И чем кроссы заменили?
— Работой на ковре. В нашу программу входят упражнения, необходимые именно для дзюдо.
— Вы и Мансур Исаев из Дагестана, многие люди постоянно слышат, что это проблемный регион, но как удаётся в такой обстановке готовить таких спортсменов и что значат ваши медали для Дагестана?
— На самом деле в нашем регионе есть проблемы. Своими успехами мы пытаемся добиться, чтобы обращали внимание на позитивные моменты, а не на негативные. Перед Олимпиадой вместе с Гамбой мы приезжали в Дагестан, проводили там семинары, встречи, вовлекали в них детей. Старались показать позитив.
— В какой момент вы испытывали большое волнение: когда за минуту до конца схватки уступали чеху либо когда ждали решения судей в полуфинале?
— Во время борьбы переживать не получается. Идёт схватка, не до этого. Вы правильно отметили, с чехом была очень тяжёлая схватка, в конце только смог победить. С Дмитрием Петерсом в полуфинале также всё было непросто. На сто процентов нельзя было сказать, на чьей стороне преимущество.
— Вы знали, что монгол травмирован?
— Ну да. Он в полуфинале хромал ещё. Но вы знаете, может быть, он обманывал. Тут в любом случае надо настраиваться на максимум.
— Практически все ваши оппоненты были выше вас, как вам удавалось с ними справляться?
— Да, по ходу всего турнира соперники были выше меня. А за счёт чего я победил? Раз я меньше ростом, значит, у меня свои козыри.
— Все говорят о тех чудесах, что делает Гамба в России, расскажите, чем отличается нынешняя команда от той, что была четыре года назад?
— И до Гамбы у нас были неплохие тренеры, просто им, наверное, не давали столько возможностей, сколько получает Эцио. Он приехал из Европы, ему предоставили все условия, и он реализовал их на сто процентов. Программа Эцио принесла успех именно на Олимпиаде, он вёл нас именно к этому турниру. Не все четыре года мы выступали хорошо, а вышли на пик сейчас, перед самым важным турниром. Перед ним стоит снять шляпу.
— Не все болельщики смотрят дзюдо постоянно, многие видят его только на Олимпиадах. Вы бы могли пояснить, в чём вы были сильнее Дмитрия Петерса в полуфинале, когда судьи присудили вам победу?
— С Дмитрием была очень тяжёлая схватка. Надеюсь, он согласится, что я чаще пытался его бросить, к тому же у него было одно предупреждение, поэтому судьи так и решили.
— Японские дзюдоисты не выиграли ни одной золотой медали в дзюдо, с чем вы связываете такой спад?
— Честно говоря, не следил за прогрессией японской сборной по дзюдо. Мы занимались своей командой. Вам стоит поинтересоваться у японских тренеров, почему наметился спад.
— Как-нибудь подстёгивают огромные гонорары, которые сулят нашим дзюдоистам за победу?
— Я об этом даже не слышал. Честно.
— Дагестанским спортсменам платят за олимпийское золото больше, чем в других регионах.
— Правда? Ну, это тоже стимул. Но спортсмен не должен об этом думать, когда выходит на татами.
— А вы помните тот момент, когда узнали, что вас взяли в олимпийскую сборную?
— Это было месяца за два до официального объявления состава. На одном из сборов Эцио Гамба подошёл и всё сказал.
— У вас вес насколько соответствует категории?
— Я даже меньше вешу, чем надо — 97 кг. Но против тех, кто больше, у меня свои козыри. Они тяжелее, а я, значит, ловчее.
— Какие цели ставили перед собой? Только золото?
— Нет. Зачем думать о золоте или серебре? Я выигрывал у каждого следующего соперника просто. Тем более я всех своих сегодняшних оппонентов уже побеждал. Кроме монгола. Ему я проигрывал на чемпионате мира.
— Расскажите о своей семье.
— Нас в семье трое детей. У меня две сестры, одна уже замужем — у меня и племянники есть, а младшая пока дома, у матери с отцом.
— Вы уже подумали, как будете здесь, в Лондоне, общую победу праздновать?
— Это не самое важное — что-то отмечать. Это второстепенный вопрос. Думаю, за пять минут решим, куда пойти. В любую кафешку можно. Главное — командой собраться.
— 300 дней на сборах — с ума можно сойти.
— Нет, нельзя, потому что мы часто меняем место дислокации. Но иногда, правда, надоедаем друг другу. Однако вот приедешь домой — вы не поверите, обратно порой тянет.
— Конфликты бывают?
— Мы всё понимаем. Понимаем, что тяжело одним коллективом 300 дней тренироваться, потому зачастую сознательно от них уходим. У нас их не бывает.