Продолжение.
Начало в предыдущем номере
——
– Наблюдение за каждым шагом – при хождении следует смотреть на собственные ноги, чтобы не отвлекаться на окружающее и добиться максимальной концентрации внимания в одном центре.
– Путешествие «с собственной территорией, землей», то есть суфий обязан представить, что он, «оставаясь на земле, путешествует от человека (себя) к ангелу».
– Наслаждение одиночеством среди людей – занимаясь мирскими делами, суфий постоянно размышляет о Боге. Это то, что по-персидски называется «халват дар анджуман» – в своей келье среди общества.
– Запоминание финала жизни – суфий не может забывать, чем кончается любая жизнь на Земле.
– Отстранение от окружающих реалий – следует постоянно поминать Бога, обращаться к Нему с мольбами и молитвами, произносить сакральные формулы.
– Наблюдение за мыслями – необходимо тщательно оберегать свой разум от проникновения негативных помыслов.
– Собирание собственной личности – суфий всегда должен быть в полном одиночестве, где бы он ни находился и кто бы его ни окружал. При этом он беспрерывно созерцает Всевышнего Создателя.
Абдул Халик аль-Гиджувани был автором ряда трактатов по богословию и суфизму, четыре из которых сохранились до наших дней.
Преемником Гиджувани являлся Ариф Ривгари, родившийся в Ривгаре, недалеко от Бухары и умерший в 1316 году.
За Ривгари в силсиле следуют Фахнава, Рамитани, Самаси, и наконец Кулал Сохари, который унаследовал Баха эд-Дину Накшбанду, имя, а точнее псевдоним которого закрепилось за данным тарикатом.
Как передают источники, Баха эд-Дин родился в селении Касри, расположенном недалеко от Бухары в 1318 году в семье таджика – ремесленника, который был ткачем и чеканщиком. Отсюда происходит его псевдоним Накшбанд (художник), чему суфии придают аллегорический смысл. Они считают, что шейх «рисует» сакральные формулы, означающие Высшую Истину на духовной субстанции мурида, и чеканит их на его сердце.
Хотя тарикат Накшбандийя идейно обосновал аль-Гиджувани, название получил от Баха эд-Дина, а корнями через Харкани и Бистами уходит в глубь веков, по традиции его основателем считается Абу Юсуф ал-Хамадани.
Шихаб эд-дин Накшбанд соединил в одном тарикате теоретические постулаты, выработанные очень популярным в тюркской среде Центральной Азии шейхом Ахмедом ал-Йасави (умер в 1166 году) с наследием Гиджувани и, упорядочив получившуюся практику, ввел дополнительно следующие три суфийских правила:
– Соблюдение временной паузы – суфий регулярно контролирует на что и как тратится отпущенное ему время.
– Соблюдение числовой паузы – мурид, ставший на суфийский Путь и принявший на себя вирд (обязательство), должен помнить произносятся ли сакральные формулы столько раз, сколько необходимо для выполнения вирда согласно требованиям тариката.
– Соблюдение сердечной паузы – суфий мысленно представляет свое сердце с запечатленном на нем арабским вензелем «Аллах».
Требуя от многочисленных учеников неукоснительно соблюдать исламские предписания согласно шариату, Накшбанд в то время не воспринимал популизм в религии. Он считал, что такие традиционные обряды и обычаи, как многодневные посты, показное нищенство и бродяжничество, публичные коллективные радения с музыкой, пением и танцами отвлекают мистика от искреннего и чистого богослужения.
Баха эд-Дин полагал, что так называемая «силсила ал-барака» (цепь благодати), согласно которой святость от основателя братства передается к ее действующему руководителю, с канонической точки зрения не обоснована, поскольку благодать может передаваться любому мистику Самим Богом непосредственно.
Отсюда вытекает отрицание необходимости мысленного видения муридом шейха (ратибат) при медитации (мушахада), чему в то время придавалось большое значение. Кстати, мушахада в некоторых звеньях Накшбандийя продолжает практиковаться.
Баха эд-Дин Бухари отдавал предпочтение тихому зикру (хафи) перед громким зикром (джахр). Современные его последователи в различных муридских братствах практикуют оба вида зикра, причем принято считать, что пред проведением коллективного громкого зикра необходимо удостовериться не создаст ли такое мероприятие какой-либо прблемы для себя или для других.
Наименование «Накшбандийя» утвердилось за тарикатом в конце XIV – в начале XV века, хотя процесс его идентификации в качестве самостоятельного и полноценного мистического ордена еще продолжался в течение нескольких десятилетий.
Накшбандийские структуры появились на разных континентах по всему мусульманскому миру, на базе этой мистической школы возникли несколько самостоятельных суфийских формирований.
После смерти Баха эд-Дина его преемником стал один из ближайших послушников и помощников покойного шейха, получивший известность в качестве его халифы, (заместителя), благочестивый и ученый мистик Ала эд-Дин Аттар (умер в 1400 году). Слово «аттар» означает «фармацевт», «аптекарь», «химик», что, в частности, указывает на профессиональную деятельность Ала эд-Дина. Действительно, его отец содержал небольшую аптечно-фармацевтическую фирму, которая досталась в наследство помощнику Накшбанда.
Аттар занимался, помимо прочего, и алхимией, которая пользовалась большой популярностью среди мистиков. Это занятие давало возможность не только «химичить» в прямом смысле, используя разнообразные вещества, в результате чего появлялись лекарства и препараты с невиданными свойствами, но и в переносном смысле, создавая посредством мистических вмешательств в личность человека новые, более совершенные духовные качества.
Под загадочным термином «красный лев» мистики-алхимики подразумевали не столько получение на основе свинца, олова, серы, ртути и других веществ и металлов высокопробного чистого золота, сколько воспитание на базе обычных человеческих качеств высоконравственной чистой личности.
Новый и своеобразный импульс тарикат Накшбандийя получил под руководством Убайдуллаха Ахрара (1404-1490), который, опираясь на своих многочисленных муридов, стал фактическим правителем обширного региона Центральной Азии. Он выдвинул не совсем характерный для религиозного ордена лозунг: «Чтобы исполнять свою духовную миссию в мире, необходимо пользоваться политической властью».
Этим постулатом умело оперировал другой выдающийся подвижник Накшбандийя Ходжа Бакибиллах (1563-1624), который развернул бурную деятельность ордена в Индии, начав с создания в Дели Ханаки – обители, которая служила базовой штаб-квартирой для многочисленных приверженцев тариката, проживавших на различных прилегающих землях.
Последователь и ученик Бакибиллаха, получивший от него ижазу в 1598 году, Ахмад Сирхинди (1564-1624) по прозванию «Муджадиди алфи Сани» (обновитель второго тысячелетия) стал вести активную наставническую деятельность и духовную практику, в результате чего образовалось относительно самостоятельное ответвление ордена под названием «Накшбандийя-Муджадидийя». На его основе возникли различные ордены, распространенные в ряде мусульманских стран. Отсюда, в частности, произошло братство «Халидийя», названное в честь известного ученого-мистика Халида аль-Багдади (1776-1827).
В Иране общины Накшбандийя появились в XV веке, шиитские группы этого ордена действуют там и в настоящее время.
В Турции данный тарикат наряду с орденами Бекташийя и Маулавийя получил довольно широкое распространение и влияние. В конце XIX века в одном только Стамбуле действовали 52 текке-обители Накшбандийя. Опасаясь чрезмерного влияния этого ордена на общество, турецкие власти в 1925 году запретили функционирование его структур. В 50-х годах ХХ века этот запрет перестал действовать, и тарикат, несмотря на настороженное отношение правящих кругов, возобновил свою деятельность.
В XVIII веке тарикат Накшбандийя начал распространяться на Северном Кавказе. В этом регионе получило дальнейшее развитие его центрально-азиатская ветвь, проникшая сюда через Северный Азербайджан и Южный Дагестан.
—–
Продолжение следует
