Участнику Великой Отечественной войны, инвалиду первой группы Магомеду Мусаевичу Магомедову уже перевалило за 90, но он чувствует себя достаточно бодро и главное – помнит все даты и подробности событий более чем шестидесятилетней давности. Ему пришлось испытать все «прелести» фашистской неволи, десятки допросов и проверок спецслужб Смерша, а затем за пребывание в плену побывать в местах не столь отдаленных.
Началась война. Дахадаевский райвоенкомат дважды отказал ему в призыве в армию по состоянию здоровья. Но в январе 1942 года комсомолец Магомедов, не желая отставать от своих сверстников, ушедших на защиту Родины, пришел в военкомат и настоятельно попросил отправить его на фронт. «Стрелять из винтовки умею»,- сказал он.
Так Магомед Магомедов вместе с несколькими земляками прибыл в г. Поти. Здесь в обстановке, максимально приближенной к боевой, формировалась 137-я стрелковая рота.
На рассвете 25 февраля бойцов погрузили на большой военный корабль, взявший курс к осажденному Севастополю. Более двух суток пути в бушующих морских водах. Налеты вражеской авиации. Тяжелые бомбы рвались рядом. Но корабельные зенитки и крупнокалиберные пулеметы отгоняли «стервятников», благодаря чему корабль благополучно добрался до севастопольской гавани.
Почти восемь месяцев страна напряженно следила за героической обороной города. После ожесточенных боев сотни немецких танков, десятки дивизий ворвались в Крым, устремились в Севастополь. Враг безжалостно с особым рвением массированным огнем уничтожал здания, мирные объекты: промышленные и жилые постройки, исторические памятники. Защитники города стояли насмерть, нередко врукопашную сражаясь с противником. В одной из таких схваток здоровенный фриц едва не ранил Магомеда Мусаевича, который опередил-таки немца и заколол его штыком.
25 апреля при отражении очередной атаки гитлеровцев красноармеец Магомедов получил серьезное осколочное ранение. Его спасли земляк, неотступно находившийся рядом, Магомед Машриков и санитарка. В медсанбате, разместившемся в штольнях бывшего завода шампанских вин, на почти стометровой глубине под землей не хватало мест: раненых бойцов размещали даже на соломенных настилах на каменном полу. Здесь Магомед лечился почти месяц. Едва почувствовав себя лучше, он вернулся на фронт, чтобы сражаться с врагом бок о бок со своими земляками: Магомедом Машриковым, Расулом Алициевым, братьями Усманом и Джабраилом Алибатыровыми. Увы, этим отважным ребятам не суждено было вернуться с войны.
В начале июля 1942 года противник особенно яростно бомбил и обстреливал позиции севастопольцев. 3 июля командованием был дан приказ отступать. Техники для эвакуации не хватало, на корабли грузили только тяжелораненых. В тот день Магомед получил еще одно ранение — осколком в затылок. Перевязывая друга, Магомед Машриков не заметил немцев с автоматами…
Утром следующего дня немцы погнали огромную группу военнопленных в сторону Бахчисарая. Магомед Мусаевич с раной на шее медленно шагал, опираясь на своего земляка Магомеда Машрикова. Немецкие часовые то и дело покрикивали, чтобы никто не отставал. Грубо отгоняли стоявших на обочине дороги женщин из мирного населения, которые хотели передать пленным хлеб или картошку. Ослабевших от жары и отставших от строя немецкие часовые тут же расстреливали.
Продержав в Бахчисарае несколько дней, тысячи военнопленных погрузили в товарные вагоны и отправили в Западную Украину.
Тринадцать месяцев Магомед Магомедов и Магомед Машриков находились в концлагере, расположенном на окраине небольшого города Белая Церковь. Это были большие деревянные бараки, сооруженные на скорую руку, обнесенные высокими заборами с колючей проволокой. На каждом углу возвышались сторожевые будки, где круглосуточно дежурили часовые с овчарками. Пленные располагались на двухъярусных нарах по четыре человека. Спали на соломенных матрацах. Все были одеты в арестантскую форму с номерами, обуты в деревянные башмаки. Питание было скверное: кусок черного хлеба и похлебка из капусты, иногда давали кашу. В летнее время пленных водили на работу в каменоломни. Но вскоре наступили холода. Чтобы не замерзнуть, в ночное время пленные согревались, прижимаясь друг к другу.
Измученные, истощенные люди все же не оставляли попыток вернуться к нормальной жизни. Четверым наиболее здоровым смельчакам удалось совершить побег. Удачно. Их так и не смогли поймать. Два Магомеда тоже готовились к побегу, но нашелся предатель. Начались допросы, пытки. Магомед и его земляки молчали. Только повторяли, что они кавказцы, по-русски не понимают…
В январе 1944 года всех пленных кавказской национальности отправили в Германию. Ехали через Польшу и всюду видели огромные разрушения.
Неразлучные земляки – два Магомеда и еще четверо пленных попали к немецкому помещику по фамилии Азельман, чье хозяйство располагалось в Восточной Пруссии. Хозяин был уже в летах, не очень строгий. Рабочие трудились от зари до зари в коровниках, свинарниках, весной и летом выращивали и убирали урожай зерновых.
Но однажды случилось то, что когда-то должно было случиться: поднимая что-то тяжелое, Магомед Мусаевич потерял сознание. Хозяин срочно отправил его в местный лазарет. К счастью, врач, старый опытный хирург, тут же сделал операцию, и она оказалась успешной. Так Магомед Мусаевич избавился от старой болезни, из-за которой в начале войны его не призвали в армию.
В начале 1945 года, когда началось успешное наступление на территории самой Германии, военнопленных освободили. Но, оказалось, радовались они преждевременно — родина встретила их холодным смершевским подвалом и долгими ночными допросами.
Их собрали в одном из прибалтийских городов и содержали как заключенных. Вездесущие следователи Смерша ничего не выявляли, задавали один и тот же вопрос: почему сдался в плен?
В этом прибалтийском городе Магомед Мусаевич потерял своего старшего друга, верного земляка. После вызова на очередной допрос Магомед Машриков не вернулся. Так и осталась неизвестной судьба этого замечательного человека.
Вскоре 18 военнопленных из числа кавказцев под конвоем отправили в Дагестан. В подвале здания КГБ вновь начались допросы, очные ставки — уже на языках народов Дагестана. Вызывали и по одному, и группами. Но ничего нового в доказательство вины бывших военнопленных не смогли выявить. Потом началось судебное разбирательство. На закрытом заседании каждого заставляли подробно рассказывать автобиографию. О нахождении в лагерях, в Германии. Один из судей, который рьяно допрашивал Магомеда Мусаевича, злобно воскликнул: — Почему сдался в плен?! Почему последнюю пулю не оставил для себя?!
Магомед Мусаевич еле сдержался, чтобы не ответить ему: «Что ты мелешь, тыловая крыса? Ты хоть нюхал запах пороха?» Молча выслушал Магомед Мусаевич и приговор тройки — семь лет каторжных работ на Севере…
Здоровье у Магомеда поправилось, раны зажили, и он стал работать грузчиком, не отставая от других. Через три года его отправили в Караганду, потом он работал на строительстве нефтеперегонного завода в Омске.
Лишь в 1955 году, спустя 10 лет после окончания войны, Магомед Мусаевич вернулся в родные края. Стал работать в родном селении Викри пчеловодом местного колхоза, потом садоводом.
В 60-е годы Магомеда Мусаевича пригласили в райвоенкомат и сообщили решение Судебной коллегии Северо-Кавказского военного округа о снятии с него судимости, восстановлении всех прав ветерана, вручили удостоверение участника Великой Отечественной войны.
Он стал примерным семьянином. Вместе с супругой Халунчакар они вырастили и воспитали двух сыновей и пятерых дочерей. Все они давно трудоустроены, имеют разные специальности, свои семьи, детей. Радостью для стариков являются тридцать четыре внука и внучки, десять правнуков и еще двое праправнуков. Семеро из внуков достойно отслужили в рядах Российской армии. В основном в Воздушно-десантных войсках, как в свое время старший сын Магомеда Мусаевича — инженер Габибулла, работающий ныне мастером на машиностроительном заводе, отец четырех дочерей.
… В майском номере с.г. детского иллюстрированного журнала на даргинском языке «Лачин» («Соколенок») опубликовал небольшое письмо-поздравление Магомеда Мусаевича с Днем Великой Победы и юбилеем один из его внуков — семиклассник Малик Магомедов. Он пишет, что его любимый дедушка очень добрый и заботливый. При встречах с представителями молодежи учит их трудиться с малых лет, помогать родителям, учиться в школе хорошо, заниматься спортом, готовить себя для защиты Родины. Он — самый почетный человек селения, каждый праздник все поздравляют его первым, гордятся им и желают ему еще долгих лет жизни и здоровья.
Взволнованная письмом внука Магомеда Мусаевича редактор журнала – известная дагестанская поэтесса Аминат Абдулманапова — тут же поместила свое небольшое стихотворение, посвященное герою Великой Отечественной войны. Приводим один куплет:
Нет, не был покорен
джигит никем, ничем.
Руками богатырскими
отстоял рубеж,
Дал врагам понять, кто
такой горец,
Остался таким же
и храбрец, и мудрец!..
