Брюссель…
Столица Европейского Союза, город, потрясший меня настолько, что из всех увиденных городов Европы его я, вне всякого сомнения, выбрала себе в фавориты. И если бы вы у меня спросили: где ты хотела бы жить? — ответила бы: конечно, в Брюсселе. Почему? Да просто, потому что очень красиво. Немыслимо красиво. Настоящий музей под открытым небом.
В Брюсселе нас сопровождала профессиональный гид… И как назло, у нашего фотоаппарата сели батарейки. Так что фотографии либо вообще не получились, либо получились плохого качества. Но даже это не смогло нам испортить настроение. Все было настолько величественно и прекрасно, каждая улица была совершенным шедевром и связана с каким-то историческим событием.
Мы были возле дома, где в 1840 году Карл Маркс написал «Манифест коммунистической партии». Рядом — храм, созданный в стиле пламенеющей готики… В музеи и храмы Брюсселя мы не заходили, не было времени. Мы бежали от одной достопримечательности к другой, и даже этого было вполне достаточно, чтобы в полной мере насладиться видением прекрасного. Сумерки придавали особую таинственность очертаниям города. Вечерний Брюссель, светящийся сотнями, тысячами огней, остался в моей памяти, как непреодолимая мечта человека о лучшей, прекраснейшей жизни.
Мы проехали мимо жилого дворца короля, мимо Нотр-Дам Брюссель, разбитого в лучших традициях классического парка. Остановились возле рабочей резиденции короля, над которой развевался государственный флаг Королевства Бельгии. Это означало, что король в данный момент находится в своем королевстве.
Послушали историю памятника «Писающий мальчик». Оказывается: у одного брюссельского феодала на каком-то званом вечере потерялся горячо любимый сын. Отец сильно переволновался. И когда мальчика нашли писающим в саду, счастливый отец заказал скульптуру «Писающего мальчика» и подарил ее городу. Теперь по праздникам мальчик «писает» вином или пивом, и все горожане стоят в очереди к нему. И еще в Брюсселе я узнала, что старинные фонтаны имеют несколько отсеков питьевой воды: для людей и для животных, в частности, для коней. В стране воинов и рыцарей это кажется настолько естественным… В Европе вообще очень хорошо относятся к животным. Это тоже одна из европейских особенностей. В городах есть места, специально отведенные для прогулки с домашними животными. Осенью оставляют определенную часть урожая, чтобы диким животным было чем прокормиться в зимнюю стужу. Причем все ведь здесь частное. Мы побывали в доме интересной конструкции, что-то наподобие здания ГУМа в Москве, но это жилой дом. Два дома объединены крытой улицей, на первом этаже расположены магазины и кафе, а так обычный жилой дом. Спроектирован архитектором лет двадцати четырех. Нам рассказывали, что здесь на этой улице любило собираться общество французских писателей, в частности, в свое время здесь можно было встретить Александра Дюма. Говорили, бывал здесь также и Тургенев, проживший большую часть своей жизни во Франции. Французы своеобразно относятся к бельгийцам. Сочиняют про них всякие анекдоты, басни, небылицы, поговорки. Слышала такую: «Туда, где низкие цены, бельгиец приползет и на четвереньках».
Перед самым выездом из города мы спустились к площади. По телевидению часто показывают эту площадь. На ней постоянно идут концерты классической музыки. Это красивейшая площадь Европы. Я спустилась туда одна из самых последних, о чем после очень сожалела: не хватило времени налюбоваться атмосферой праздника и дослушать волшебную мелодию, которая там играла. Все ждали меня. В результате я ничего толком о площади и не услышала, потому что, как всегда, застряла в магазине с сувенирами. Покупала Марии Петровне наперсток с изображением дворцов Брюсселя. Сувениры тут очень дорогие. Самая незначительная мелочь от 5 евро и выше. А площадь действительно фантастическая. Она с четырех сторон окружена храмами. Молодежь там сидит прямо на земле. Она тихая, неагрессивная, с умилением слушает классическую музыку. Кстати, у нас в Махачкале сразу после приезда я тоже наблюдала подобную сцену и уже сама умилялась. На ступеньках парадного входа Русского театра сидела молодежь и что-то мирно и дружно обсуждала. Причем был вечер, и театр горел огнями. Может быть, со временем и все остальное лучшее, что есть в Европе, станет частью нашей с вами жизни. Возвращаясь к площади, говорили, что у нее потрясающая энергетика то ли из-за храмов, то ли из-за музыки, то ли неизвестно из-за чего. Но это было действительно так. Я уезжала оттуда, мечтая вернуться туда вновь.
Из города нас провожал малиновый звон колоколов церкви Богоматери Победы… Хорошо, что у нас, в России, тоже есть подобные колокола, которые звонят малиновым звоном, и, слушая их, можно мысленно вернуться на великолепные улицы Брюсселя. А рассказ о бельгийских художниках за невозможностью рассказать обо всем подробно, я просто опускаю. Как-нибудь в другой раз.
Белый город, или праздник, который всегда с тобой…
Хемингуэй называл Париж праздником, который всегда с тобой… Каким же покажется мне он, этот город, овеянный ореолом романтики, признанный столицей моды и местом встречи влюбленных; город, где, казалось бы, сам воздух пропитан ароматом лучших духов в мире?!
В предвкушении этой встречи я вспоминала все, что читала про этот город. И Флобер, и Золя, и Гюго, и Дюма-отец, и Бальзак, и Жан-Поль Сартр, и Камю — все они «немного виноваты» в том, что я полюбила этот город, еще не зная его. Воображаемый мною Париж фантастической мозаикой был собран из фрагментов их великих произведений… Но одно дело, когда ты читаешь книгу и мысленно проносишься по улицам Парижа, и совершенно другое — когда реально ходишь по расходящимся, как лучи солнца, от центральной площади улицам белого города и любуешься переливами света на волнующейся от ветра поверхности реки Сены. Почему белый? Да просто потому, что с птичьего полета, с высоты Эйфелевой башни он такой и есть. Впечатление мраморной белизны — это первое, чем меня потряс Париж.
Второе — это метро, где совсем не объявляют остановок. Ты сам должен запомнить, где и когда тебе выходить. И еще: двери в метро сами не открываются, их тоже должен открывать ты сам. Очень чистые и яркие вагоны. Эстетствующая столица моды не может себе отказать ни в чем, так что и билеты на метро у них лилово-фиолетового цвета с яркой коричневой полоской по центру. Именно эти цветовые тенденции были в моде в нынешнем сезоне. Правда, наше московское метро гораздо более грандиозное и величественное, несмотря на толкотню и угнетающе мрачную массу народа… Московское метро — это целое направление в архитектурном искусстве, а сама Москва — другая цивилизации. Жесткий и могущественный город, так не похожий на Париж.
Париж и Москву объединяет то, что они оба построены на семи холмах. Но в Париже, как в Москве, не одеваются, скорее, в Париже женщины одеваются, как или почти как в Махачкале, очень женственно, ярко и броско. Шарфы у них почти обязательны, и они их завязывают не на московский, а на европейский манер. Причем большинство мужчин тоже их носят. Даже президент Франции Николя Саркози носит яркий вязаный шарф. Кстати, о президентах. Короли Франции всегда являли собой образец стиля и моды. Возьмем хотя бы Людовика XIV, Короля Солнца, который говорил: «Государство — это я, Людовик XIV». Будучи сам невысокого роста, он ввел в моду каблуки и, как говорится, любил производить приятное впечатление на своих подданных. Немцы себе такого не позволяют. Немки одеваются гораздо скромнее, по-деловому. Немцы во главу угла в выборе одежды ставят удобство и комфорт. Ни одна немка не будет, мучаясь, целый день ходить в вечерних туфлях на 10-сантиметровой шпильке. У нее совершенно иные приоритеты.
Поразило меня и большое количество арабов на улицах и в кафе Парижа. Их там никто не упрекает: типа «понаехали». Одеваются они тоже гораздо проще наших ревнителей религии. Конечно, в хиджабе, все закрыто, но никаких излишеств. Вокруг головы повязаны небольшие шарфы, дальше — туника и брюки. Ведут себя свободно, никакого угнетения, и никакой гордости за то, что они так одеты, не испытывают. Чувствуют себя совершенно естественно и естественно себя ведут.
В Париже 10 миллионов жителей. Они делятся на настоящих парижан, которые живут в центре, и на францилиазов — периферийных жителей. Парижане очень улыбчивы, чуть-чуть небрежны, немного беспечны. У них свой особый стиль, особые манеры. Отношение к деньгам беспечное, но это только с точки зрения нашего немецкого гида.
У них принято раз в неделю приглашать в кафе или ресторан друга или подругу. Это уже традиция. В метро спускаться ленятся. По городу передвигаются в основном на машинах или пешком. Вальяжно так прогуливаются, никакой суеты.
Нельзя было побывать в Париже и не посетить Лувр. Чтобы побывать в Лувре, мы, а среди нас было большинство женщин, пожертвовали походом в магазины Парижа. А шопинг на Елисейских полях, где расположены магазины ведущих брэндов и фирм мира, могут позволить себе разве что жены арабских шейхов и наша соотечественница Ксения Собчак.
Итак, мы выбрали музей. Лувр — это бывшая королевская резиденция, которая ныне является одним из величайших музеев мира, где собрана одна из самых больших в мире коллекций искусства.
В центре дворцовой площади стоит стеклянная пирамида. Чтобы попасть внутрь, нужно войти в нее и спуститься по эскалатору ко входу. Пытаться обойти весь Лувр за несколько дней, а тем более часов — немыслимая глупость, и потому я решила для себя, что обязательно пойду в шестой зал, где вывешена картина «Мона Лиза» Леонардо да Винчи, и в залы греческой скульптуры. Тут наши взгляды с подругой разошлись, и дальше мы наслаждались искусством порознь.
Фотографировать Джоконду не разрешалось. Подходить к шедевру ближе, чем на шесть метров, тоже было запрещено. Место было оцеплено. Невозможно в сутолоке любоваться произведениями искусства. Весь этот гул и шум в залах Лувра, где были толпы туристов, производил на меня какое-то неторжественное впечатление. Хотелось уединиться, полюбоваться величественной красотой шедевров наедине. Какое тут.
Греческая скульптура произвела на меня более яркое впечатление: во-первых, тут было поменьше народу, во-вторых, скульптура сама, казалось, будто дышит, вся какая-то прозрачная, совершенная, почти живая.
