Дагестан всегда славился своей многонациональностью. В нашей республике исторически проживало очень много русских, армян, евреев, грузин и даже греков! За последние пятнадцать лет их почти не осталось. Главная задача сейчас – сохранить хотя бы то, что есть, чтобы не лишиться части дагестанской культуры.
Керим Бекшоков и Арсен Бабаев – представители адыго-карачаевских республик, живущие в Дагестане. Адыго-карачаевское общество уже на стадии создания. По их инициативе. Поможем им будучи дагестанцами сохранить индивидуальность и свое немногочисленное общество, очень дефицитное в Дагестане, крупнейшей республике Северного Кавказа.
— Почему именно сейчас у вас возникла такая инициатива?
А.Б. — Мы хотим, чтобы люди знали, что есть такое общество.
К.Б. — Сейчас вообще идет бум социальных сообществ типа Одноклассники. ru и т.д., все люди пытаются объединиться для разных целей, поэтому хорошо бы знать своих земляков на территории республики, а не случайно узнавать, что в соседнем дворе родственник живет. Такое общество было бы полезно для развития культурно-исторических взаимоотношений между Дагестаном и другими республиками. Все-таки интеграция сегодня выгодна в экономическом и культурном плане.
— Статистика говорит о том, что дагестанцев, проживающих в Адыгее, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, намного больше, чем представителей этих же республик у нас.
К.Б. — Но это правильно. Во-первых, если суммарно брать, дагестанцев вообще больше всего на Северном Кавказе. Во-вторых, отсюда центробежные силы сильнее. Дагестанцы уезжают не только в другие республики Северного Кавказа, но их много и в Сибири, и в Москве. Это диспропорция, что отсюда дагестанцев больше уезжает, чем сюда приезжает. Все, кто здесь живет из кавказских республик, либо родились, либо выросли здесь, а таких случаев, чтобы за последние двадцать лет сюда приехали из других республик, я просто не знаю. Если только присылают по служебной линии. Начальником службы судебных приставов здесь был кабардинец. Его прислали сюда из Ростова. Он здесь поработал и уехал обратно.
— Вы говорите, что последние двадцать лет сюда никто не приезжает. То есть сама обстановка в Дагестане не располагает к тому, чтобы сюда приезжали?
К.Б. — И из-за этого. Многие уезжают, хотят вернуться к своим корням. Но в основном когда уезжают – хотят жить там где лучше. Дагестанцы, которые были в Нальчике, говорят: такой хороший город!
— У вас есть требования социальной поддержки к руководству нашей республики?
К.Б. — Мы только начали создавать свое общество. Я пока не знаю, какие проблемы у нас есть отдельно от других дагестанцев. Мы не собираемся требовать к себе более качественного отношения или чего-то в этом роде. Мы – граждане Российской Федерации и вправе хотеть улучшать свою жизнь.
— А как вообще будет называться ваше объединение?
А.Б. — Адыго-карачаевское общество Дагестана. Мы хотим, чтобы знали, что есть такое общество, есть представители этносов этих республик, проживающих в Дагестане уже не одно десятилетие.
— В Дагестане больше всего кабардинцев?
А.Б. — Кабардинцы составляют 50% от всех, карачаево-балкарцы – 21%.
— Какой принцип деления этих народов на тюркские и нетюркские?
К.Б. — Карачаево-балкарцы – это тюркские народы, все остальные – нетюркские. Это так называемая адыгская группа. Абхазы и абазины тоже нам родственные. Многие адыгские национальности вообще исчезли как таковые.
— Какие у вас корни?
К.Б. — У меня отец кабардинец. В свое время он сюда переехал на работу в Мединститут. Так и работает. Мы здесь выросли, выучились и работаем. Я здесь живу с 1976 года.
А.Б. — Я с 1975 года. Он (Керим Бекшоков — Прим. «МИ») относится к адыго-кабардинской группе, я – к карачаево-балкарской. Адыго-кабардинская группа родственна дагестанским аварцам и даргинцам, карачаево-балкарцы — кумыкам. Кабардинцы живут в предгорной части и на равнине, а карачаево-балкарцы – это горные народы. В Дагестане наоборот: кумыки живут на равнине, а аварцы в горах.
— У вас не было желания уехать отсюда?
К.Б. — Нет. Я здесь на своем месте.
— Вы считаете себя дагестанцами?
К.Б. — Ну, естественно. Я живу здесь с четырех лет. Конечно, приятно поехать на родину, увидеть родственников, но живем мы все-таки здесь.
— Чем отличаются люди из других северокавказских республик от дагестанцев?
К.Б. — Когда меня спрашивают: как там у вас в Нальчике? Я всегда привожу пример: когда происходит авария в Махачкале, первым делом выскакивают два водителя и начинают друг на друга кричать, бить ногами по машине и т.д. Один раз в Нальчике я видел: столкнулись две машины, выходят два водителя, делают салам алейкум, тут же достают из бардачка бутылку водки, садятся в машину, спокойно обмениваются своими данными и разъезжаются – все без крика, без шума. Там люди спокойнее.
— Говорят, что у кавказцев один менталитет. Мне почему-то кажется, что мы – совершенно разные люди. Может, чеченцы и дагестанцы чем-то похожи.
К.Б. — Ну, чеченцы и дагестанцы вообще, конечно, близки друг к другу. Все-таки у кавказцев есть что-то общее. Это чувствуется, когда далеко отсюда уезжаешь. Там все нас оценивают как один этнос.
— В последнее время в Чечне и Дагестане происходит арабизация общества. Как с этим в других республиках?
К.Б. — Там эта тенденция, конечно, тоже есть, но не такая сильная, потому что у нас, по крайней мере, в Кабарде, сильны национальные обычаи и традиции, а не исламские. Об именах и фамилиях я вообще не говорю. Там это четко соблюдается. Свадебные и похоронные ритуалы там, конечно, доисламские.
— Здесь тоже некоторые говорят, что дагестанцам навязывается такая культура, которая изначально нам не была свойственна: не надо нам арабской культуры, у нас есть своя — кавказская.
А.Б. — Все-таки мы русско-язычные народы.
К.Б. — Наверно, не обязательно, принимая ислам, переходить на рельсы арабской культуры. Все-таки арабская культура – это культура кочевников, пустынников, это не для нас.
А.Б. — У нас разный менталитет.
— Ваше общество не будет заниматься агитацией типа приезжайте в Дагестан?
К.Б. — Да, в первую очередь, это общество предполагает культурный обмен, соответственно, и агитацию, что в Дагестане спокойно, приезжайте к нам, привозите свои актерские коллективы, можно организовать обмен. По уставу у нас будет общественная некоммерческая организация.
— Кроме культурного обмена, чем еще будет заниматься ваше общество?
А.Б. — Все пока на стадии формирования.
— К.Б. Мы собираем информацию, кто где живет. Собираемся зарегистрироваться в Регистрационной палате.
— Вам родственники не говорят: как вы можете там жить?
К.Б. — Конечно, говорят. Особенно, когда были взрывы, теракты.
А.Б. — Человек живет там, где живет. Если людям создают условия, они уезжать не собираются. А раз они уезжают, значит, где-то лучше, чем в Дагестане.
К.Б. — Человек ищет там, где лучше.
А.Б. — Может, потому что до сих пор не было такого общества, каждый жил сам по себе, поэтому все рассеялись, уехали. В мае намечается приезд ансамблей «Вайнах», «Алан», «Балкария». Если такие мероприятия будут проводиться в Дагестане и если будут созданы какие-то экономически благоприятные условия, то люди здесь будут оставаться. Мы-то все дагестанцы, но генетически и этнически мы имеем корни в Адыгее, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. В 1989 году в Дагестане было 940-950 человек, сейчас – 465. Т.е. за 15 лет это количество сократилось в два раза. А число дагестанцев, проживающих там, – 6900 – так и сохранилось. Может, там больше соблюдаются конституционные нормы.
— Но дагестанцев тоже много вернулось в республику после перестройки. Это же не потому, что в Дагестане лучше, чем там, где они жили. Просто, может, люди боятся притеснений?
А.Б. — Дагестанцев ни в Кабардино-Балкарии, ни в Карачаево-Черкесии, ни в Адыгее не притесняют и даже не думают об этом, потому что это не такие народы.
— У нас в Дагестане любая политика объясняется национальной принадлежностью. Как делят власть между собой, к примеру, кабардинцы и балкарцы?
А.Б. — Там существуют национальные квоты.
К.Б. — Национальный принцип там стараются соблюдать, чтобы всем равномерно распределить должности. Там и русских чуть ли не половина населения.
— А кто там должен быть во главе республики? Кабардинец или балкарец?
К.Б. — Кабардинец, потому что кабардинцев там больше по численности. Балкарцев – 12% от всего населения. Президент – кабардинец, премьер-министр – балкарец. В принципе все, как в Дагестане.
А.Б. — В Махачкале проживает всего 129 адыгов и кабардинцев, 31 карачаево-балкарец. Есть и смешанные браки с кумыками.
К.Б. — Там есть фамилии дагестанского происхождения и здесь, к примеру, Кабардиевы.
А.Б. — Кабардино-черкесы и карачаево-балкарцы, как осетины, здесь не могут создать свою диаспору. У нас много здесь и родственных связей, но нужно сохранить свою индивидуальность. Для этого мы создаем свое общество. В Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии очень уважительно относятся к дагестанцам, а дагестанцы, видя такое уважительное отношение к себе, вдвойне уважают коренных жителей.
К.Б. — Просто хотелось бы создать свою социальную сеть, чтобы хотя бы знать друг друга, общаться. Вообще мы себя рассматриваем как связующее звено между Дагестаном и этими республиками.
А.Б. — Потому что здесь нет полномочного представительства этих республик, т.к. всего только 460 человек проживают здесь. Если поделить, то это 260 кабардино-балкарцев и 120-140 карачаево-черкесов. А дагестанское полномочное представительство там есть, потому что там их, соответственно, две и четыре тысячи.
Мы не хотим заставлять не уезжать отсюда. Есть статья Конституции о свободе передвижения. Просто мы хотим сохранить здесь эти этносы, не растворяясь в крупных дагестанских этносах, и чтобы они имели возможность жить, как все: в экономическом плане и создавать семьи, воспитывать своих детей.
— Что вы подразумеваете под экономическими условиями?
А.Б. — Те же самые предпринимательство, бизнес, коммерция. Чтобы не было каких-то искусственных наскоков налоговой инспекции, изъятий товара и т.д.
К.Б. — От этого все страдают, мы же не только за себя отвечаем.
— Я так понимаю, что студенты из республик Северного Кавказа не хотят приезжать сюда учиться?
К.Б. — В свое время, кстати, приезжали. Мой отец здесь закончил Мединститут. В Нальчике нет Мединститута, только медфакультет. Многие учились здесь. Целая группа кабардинцев-юристов была в ДГУ. Их сюда по квоте направили.
— Отсюда туда охотнее едут учиться.
К.Б. — Все дело в конкуренции вузов. Если ДГУ себя на Северном Кавказе лучше всех покажет, может, будут ехать.
А.Б. — Керим, являясь замдекана биологического факультета ДГУ, может привлекать студентов из Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Но они отучатся и уедут, а мы здесь выросли и живем. Мы не разделяем по отцу, по матери, смешанные браки с дагестанцами, мы – одно целое.
К.Б. — В принципе, наше общество открыто для всех. Может, кого-то интересует чисто наша культура в научном плане – пожалуйста.
— То есть вам без разницы, по отцу или по матери?
А.Б. — Да. Если даже кто-то один из родителей – это наш человек. Мы – то общество, которое всех считает своими, не разделяя, кто к нам имеет большее отношение, а кто – меньшее.
— Главное, чего вы хотите – это наладить между собой контакт?
А.Б. — Да. Мы – русскоязычное общество, для которого главным является не языкознание, а то, что мы составляем определенный этнос и имеем право бороться за свои экономические и другие права.
— Вы хотите здесь жить, но чтобы у вас были комфортные во всех отношениях условия?
А.Б. — Да. Мы стремимся, чтобы дагестанское общество не теряло свои этносы в лице карачаево-балкарцев и адыго-кабардинцев, а также хотим, чтобы сохранились дагестанские этносы в адыго-карачаевских республиках, чтобы не прерывались эти связи.
