Жертва режима

Пик репрессий пришелся на 1937 год. Госмашина работала на полную мощность. А начальники на местах перевыполняли планы по спускаемым сверху разнарядкам: сколько человек из области или района надо расстрелять, сколько отправить на рудники и лесоповалы и т.д.
Местные партийные органы сами проявляли инициативу об увеличении лимита арестов и репрессий. Яркий тому пример: просьба Дагестанского Обкома ВКП(б) и решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 10 июля 1937 г. об увеличении количества репрессий по Дагестану по первой категории – до 1200 человек и по второй категории – до 3300 человек. Под этот маховик уничтожения и попал один из известных алимов, имам (и дибир) села Косрода Чародинского района Миселав Зурканаев.
Миселав-дибир, как его с уважением называли, пользовался большим авторитетом у жителей своего края. Он был духовным лидером, добрым наставником и воспитателем. Известный арабист, мастер слова, его решения по поводу тех или иных вопросов были окончательными, справедливыми, потому и воспринимались всегда с благодарностью и пониманием. Он не выступал против властей и конституционных требований, он защищал и распространял ислам, единобожие, никогда не призывал людей на борьбу с советской властью, наоборот уберегал своих сограждан от этого. Он хорошо знал законы ислама и шариата, всегда выступал за справедливость, чего бы это ему не стоило. Его наставником был известный далеко за пределами Дагестана шейх, религиозный деятель Сейфулла Кади из Ницовкра, строго придерживался его взглядов и наставлений. Миселав-дибир был мюридом Сейфуллы Кади – духовного лидера, муфтия Духовного управления мусульман Дагестана и Северного Кавказа, депутата 1-й Государственной думы России от мусульман Северного Кавказа.
Как рассказывает ныне живущая дочь Миселава Рукижат, отец предвидел свою судьбу, он говорил, что могила ему не уготована в родном селе и он не будет похоронен на сельском кладбище. Так и случилось. Предвидел он и то, что атеизм – это не вечное учение, говорил, что этому придет конец, но не очень скоро. «Это здание не вечное, оно рухнет», — предупреждал он…
В один из июльских дней 1937 года за Миселавом пришли. В тот день, — рассказывает с дрожью в голосе 80-летняя дочь Рукижат, — мы с мамой работали в поле, а отец шил шубы в соседнем селении Могроб. «За мной пришли те, которых я ждал все время, мы больше не увидимся, я должен уйти», — сказал отец своему кунаку Ясау. Кунак и другие могробцы уговаривали отца, — продолжает Рукижат, — отказаться от явки и спрятаться. «Здесь тебя защитят наши леса, горы, пещеры и мы», — говорили ему, но отец был неумолим. «Заячья жизнь не по мне», — сказал отец и явился к «пришельцам», которые ждали его на сельском годекане. Поздоровавшись с ними, отец попросил прощения, что заставил гостей ждать и сказал, что ему нужно переодеться. «Гости» пошли с ним и начали рыться в его богатой библиотеке, что-то искали. В это время подошли и мы с мамой, узнав, что за отцом пришли. Когда очередь дошла до одной книги, отец попросил обыскивающего местного начальника (того отец знал) на арабском языке не трогать, на что милиционер ответил на русском: «Как раз это нам и нужно было» и вынул оттуда назму (восхваление – Аллаха, Мухаммеда и ислама) собственного сочинения отца. Довольные «вещдоком» «гости», забрали отца и увезли в дальнюю невозвратимую дорогу. Дорогу в смерть, но не в забытье!
«Антисоветчик», «кулак», «религиозный деятель» Миселав Зурканаев был приговорен к расстрелу. Неизвестно, где и как был исполнен приговор, где похоронен Миселав и где покоится его тело.
Десятки и сотни тысяч расстрелянных. Нет, не может быть этому прощения!..
Заключением прокурора ДАССР от 13 мая 1989 г. Миселав-дибир реабилитирован, восстановлено его доброе имя.
— Но кто снимет печаль и горе детей, внуков и правнуков за злодеяния красного террора, за мучения извергов и подонков, за их насилие и издевательства над ни в чем неповинными людьми, — говорит дочь Миселава Рукижат. — Кто, как и чем оплатит нам моральный урон, неизлечимую душевную рану…
Дети и внуки Миселава не уронили своей чести: один его сын Зурканай добровольцем ушел на фронт и вернулся с победой, племянник Абдула Гасанов не вернулся с фронта, дочь Миселава Рукижат трудилась в тылу, участвовала в оборонительных работах и была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Она ветеран Великой Отечественной войны, награждена рядом юбилейных медалей.
Миселав Ахмедов – внук старшего Миселава – начальник ГИМС МЧС РФ по РД. На ответственных должностях госслужащими, врачами, работают другие внуки…
Сколько безымянных могил, сколько загубленных душ. Вряд ли найдется еще государство, так беспощадно, цинично уничтожащее цвет нации, тысячи ни в чем неповинных людей. Сколько их попало под жернова того атеистического режима, который, к счастью, закончился. Канула в прошлое та идеология, которая травила души людей. Одним из тех, кто стал жертвой красного террора, был славным сыном и одним из духовных лидеров нагорного Дагестана — Миселав Зурканаев из высокогорного аула Косрода Чародинского района.