Табасаран – дело тонкое

Как я там оказалась, в столь не забытом Богом, конечно, но все же далеком от моих корней и жизненных интересов Табасаранском районе? Всему виной происки подруги, которая уже два месяца с небольшими передышками агитировала меня приехать к ней в гости. По мере того как праздник Ураза-байрам близился, агитация и просьбы стали поступать заметно чаще. Вдобавок ко всему, мой неприезд, если верить словам моей подруги, угрожал серьезной обидой с ее стороны и что еще хуже – возможным экстренным прекращением нашей многолетней дружбы. Поразмыслив, я поняла, что от сумы, тюрьмы и Табасарана лучше не зарекаться, и решила поехать, чтобы избежать гневного шквала, который грозил мне обрушением.
Ехать меня настоятельно просили восьмого числа, то есть в среду, так как в Хучни праздник отмечали девятого. Подруга объяснила, что маршрутки в Хучни бывают только до двух часов дня, что надо поторопиться. Меня это очень удивило и не меньше возмутило. Ну не привыкла я подстраивать свои планы под график поездок междугородных маршруток. Поэтому, наверно, вы поймете мое состояние, когда я по дороге на южную автостанцию сидела в пробке и не один раз, а телефон все звонил и звонил с вопросами: на пути ли я в Хучни. При ответе «нет», подруга требовала немедленно мчаться на автостанцию. Она даже не хотела понимать, что как раз это-то делать (хоть и тщетно) я и пытаюсь.
Не буду описывать, с каким трудом я добралась до автостанции и села в маршрутку, скажу только, что все же добралась и села. Место мне, конечно, попалось самое «хорошее» и «удобное» – у выхода и без спинки! И если учесть, что мне предстояло трястись в дороге три часа и что по тому, как водитель управлял этой адской махиной, можно было сказать, что он неадекватен. В общем, всю дорогу я сидела, вцепившись обеими руками в железное ограждение перед собой (не знаю, как его назвать), но тем не менее меня колбасило из стороны в сторону, а мой скарб метало по всему салону. Время от времени, конечно, я пыталась привести свои сумки в чувство и сделать так, чтобы они спокойненько лежали возле меня, но все безрезультатно.
Так и доехала. Стал накрапывать дождь, который постоянно лил все дни, пока я была в Хучни. В общем, погода помешала мне почувствовать всю прелесть пребывания в Табасаране. Первая моя претензия к дождю – это то, что я не смогла посмотреть крепость семи братьев и одной сестры. Вторая – наше посещение знаменитого водопада в Хучни было очень недолгим, потому что, пока мы там фотографировались, дождь из мороси перешел в ливень. Знаменитый водопад. Я очень много слышала о нем. Говорили, что очень красивый, но некоторые уверяли, что ничего особенного и красивого в нем нет. Ну, думаю, гляну. Водопад оказался очень красивым. Туристов, конечно, не было: не то время уже. Но, говорят, летом тут отдыхает очень много народу. Третий форс-мажор, который я не прощаю дождю – мы не смогли спуститься к речке.
Хучни – село как село. Районный центр с двумя школами, небольшими административными зданиями, больницей, поликлиникой, парком, автостанцией и магазинами. Но природа… Очень красивая. Село окольцовано горами, покрытыми густым лесом. Рельеф села неоднороден: одни улицы с домами расположены выше, другие – ниже.
Табасаранцы – очень гостеприимные люди. Это я испытала на себе, поэтому говорю об этом с полной уверенностью. Причем, гостеприимны они по-особенному, по-восточному что ли… Каждая семья, в которой я побывала, делала все, чтобы среди них я чувствовала себя своей. И я чувствовала, хотя ничего, что говорят они, не понимала. Я, человек, который в незнакомой среде и при чужих мне людях чувствует себя не в своей тарелке, как раз в свою тарелку и попала. Побывала я преимущественно у родственников своей подруги. Признаюсь, что выросла в северном регионе Дагестана, многие годы, кроме степи вокруг себя, больше ничего не видела и к Южному Дагестану никакого отношения не имела. Поэтому-то и было для меня в Хучни все интересно.
Давайте перейдем к самому близкому для нашего сердца и желудка – к еде. Поделюсь с вами своими наблюдениями. Табасаранцы готовят очень много мясных блюд. Чуду с мясом, думаю, тоже изыск народов Южного Дагестана, потому что у нас в семье, к примеру, чуду готовят только с картошкой, брынзой или творогом. Голубцы и долма – тоже одни из часто повторяющихся блюд. Еще пшенная каша. Причем, предварительно обжаривается. Сладкий плов (его мы тоже не готовим), фаршированная индейка, ее я тоже ела впервые. Что я могу о ней сказать? На любителя, конечно. Мясо жестковато. Еще одно блюдо – табасаранский хинкал. Тонкий. В качестве гарнира к аварскому хинкалу я привыкла есть сметану, заправленную чесноком, или курицу с картошкой, но никак не то, что к хинкалу подают у табасаранцев. Это что-то коричневое, похожее на урбеч (думаю, многие поймут, о чем идет речь), со слов подруги эта кисловатая жидкость делается из сливы или кураги специально для хинкала. Добавляют чеснок – и готово. Признаюсь, сначала я недоумевала: зачем табасаранцы добавляют к хинкалу урбеч?! Но как оказалось, это не он.
В быту табасаранцев, по крайней мере родственников моей подруги, я заметила одну деталь: когда приходят в гости, мужчины сидят в одной комнате, а женщины – в другой. И стол, соответственно, накрывается порознь. Мне показалось это очень странным. Даже в нашей немного консервативной аварской семье мужчины и женщины порознь сидят только во время мавлидов и поминок, а в кругу родственников все сидят вместе. В тех домах, где я побывала, обязательно на полу вдоль стены были сложены подушки, чтобы можно было на них сидеть. Это тоже мне показалось национальным колоритом, тяготеющим к восточной культуре. И еще одно: на моем родном диалекте нет слов, которые бы означали обращение к конкретному человеку. Например, нет слов «дядя», «тетя», приставки, которую используешь при обращении ко взрослым. У нас обращаются просто по имени. И нет обращения на «вы», всем говоришь «ты». Этот факт меня всегда немало смущал и смущает. Когда говоришь на родном языке, взрослому человеку приходится «тыкать», а к дяде обращаешься просто по имени. А вот у табасаранцев – нет. Тут и «баджи», и «ими», и «джан»… «Гелим-баджи», — если я правильно поняла, используется при обращении к дядиной жене. «Баджи» — к старшей сестре. Дядину жену табасаранцы называют тетей, в то время как у нас дядина жена – это дядина жена. В общем, мне это все безумно понравилось.
  Хучни – село, которое стало комфортным для проживания. Провели воду, газ, заасфальтировали дороги. У многих жителей Хучни в домах есть горячая вода. Из слов мамы и тети моей подруги я поняла, что этот коммунальный рай у них относительно недавно. Дороги асфальтировали всего-то два года назад. А свои походы к речке за водой и то, как они еле передвигались по глинистому месиву в дождь, как их мужья рубили лес и кололи дрова для топки, — женщины все это хорошо помнят. Тетя подруги вспоминает, как в молодости ходила к речке за водой с двумя кувшинами. Один – пятнадцатилитровый – взваливала на плечо, другой – десятилитровый – несла в руках, в то время как сама весила всего-то сорок пять килограммов. Взвалив эту ношу, шла не по дороге, а по склону, чтобы быстрее было, потому что маленьких детей оставляла под присмотром соседки. И часто случалось, что, спускаясь по склону, падала вместе со своими кувшинами. Поэтому-то теперь они и имеют то, что имеют, – хондроз и другие всевозможные болезни – сетуют женщины. Я сейчас пишу об этом, а сама думаю: как часто слышала и слышу подобные рассказы из уст своей мамы, дядиной жены, соседки… Какое же все-таки тяжелое прошлое они пережили. Труд кавказской женщины, горянки, поистине героизм. Берегите наших женщин! Они этого достойны. Будь то табасаранка, аварка, лачка или какой-то другой национальности. Вот такими неожиданными для себя мыслями я заканчиваю свой рассказ. А казалось бы, просто съездила в Хучни на праздник.