Не в названии дело

«Для меня название не имеет принципиального значения. Гораздо важнее, какими полномочиями обладает глава субъекта», — прокомментировал инициативу Президент РД
М. Магомедов.
К сведению, из 83 субъектов Российской Федерации 21 — республики. Так уж получилось, что не в каждой из этих республик есть должности президентов. К примеру, в Карелии, Республике Алтай, Мордовии, Коми, Калмыкии и Северной Осетии высшее должностное лицо региона называется «глава республики». Эта тема уже возникала в 2001 году, когда началась кампания по приведению местных законодательств в соответствие с федеральным. Многие республики тогда отменяли свои декларации о суверенитете. К счастью, Дагестану не пришлось это делать, так как такой декларации у нас принято не было. Что касается президентства в Дагестане, то, начиная с середины 90-х годов, на страницах печати шли острые дискуссии по вопросу о том, нужен ли Дагестану президент. Обсуждение проблемы изменения формы государственного устройства Дагестана в 1999 году было инициировано оппозиционно настроенными к руководящей элите политико-религиозными деятелями как внутри Дагестана, так и за его пределами.
7 марта 1999 года был проведен третий по счету референдум РД по вопросу: «Считаете ли Вы необходимым введение в Республике Дагестан поста Президента Республики Дагестан (главы государства), избираемого гражданами на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании?» За позицию «Нет» проголосовало 71,68% избирателей. Таким образом, большинство жителей республики тогда отвергло идею президентского правления в РД, считая наиболее приемлемым Государственный Совет РД, который возглавил исполнительную власть Республики Дагестан. Видимо, учли такие особенности республики, как наше традиционное джамаатское мышление, экономическую зависимость от центра, высокую предрасположенность к использованию консенсусных технологий и т.д.
Волею судьбы и политической моды в 2006 году в Дагестане все-таки появился свой президент. На мой взгляд, вопрос этот не столько политический, сколько экономический. Можно согласиться с дагестанским президентом, что важно то, какими же полномочиями будет обладать глава республики, и в первую очередь по решению социально-экономических вопросов. А в настоящее время Республика Дагестан находится в списке регионов-аутсайдеров, в которых численность населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума составляет треть населения. По ВВП на душу населения и в общем рейтинге среди общероссийских регионов Республика Дагестан на 78-м месте, а по инвестиционному риску – на 81-м месте.
Но не везде так спокойно, как в Дагестане восприняли эту идею с переименованием. В Татарстане опасаются, что если институт президентства в республике отменят, то атрибут государственности будет утрачен. Такого же мнения придерживается и Координационный совет черкесских общественных объединений КБР, который считает, что непременным атрибутом национальной государственности на Северном Кавказе является «Президент республики», гарантирующий общероссийские и национальные интересы, не противоречащие Конституции РФ. У противников изменения наименования высшей республиканской должности превалирует мнение, что в перспективе это может привести к вызреванию тенденции к упразднению и самих республик.
Да, конечно, по Конституции РФ статус субъектов определяется самим субъектом РФ и является его – субъекта – прерогативой. А с другой стороны, есть логика и в словах чеченского президента Р. Кадырова о том, что президент в стране должен быть один. Мне лично близка точка зрения, что переименование должностей глав республик необходимо, поскольку слово «президент» устойчиво ассоциируется со статусом государства – с суверенитетом, а наличие того же наименования должности главы региона создает определенное несоответствие.