Бурлият ЭЛЬМУРЗАЕВА: «Я родилась с гитарой»

— Когда я в руки беру гитару, мне обычно говорят: «А гитара Вам очень подходит, Вы, наверное, родились с гитарой», — говорит Бурлият, и в руках у нее появляется обыкновенная семиструнная гитара. И сидя на диване, начинает петь:
Верная подруга, спутница моя,
Ты звени, как прежде, семиструнная.
Я с тобой, моя подруга, только запою
И всю грусть я позабуду,
Всю печаль свою.
Гитара в семье Эльмурзаевых была главным и любимым инструментом. Старший брат Бурлият Магомед-Расул первым научился на ней играть.
— Когда собирались гости, он играл на гитаре и пел модные тогда итальянские песни, — говорит Бурлият Шахмановна, — правда, профессиональным музыкантом он не был, работал водителем, руководителем транспортного предприятия, но музыку любил всегда. Прекрасный слух был у моей сестры Саиды, она играла на аккордеоне, мечтала стать музыкантом, к сожалению, не сбылось. После окончания школы заболела менингитом и умерла.
Любил музыку и мой отец. В нашем доме на торжествах всегда звучала музыка. Сама я музыкального образования не получила, хотя и училась в музыкальном училище, по семейным обстоятельствам училище пришлось бросить, правда, в фестивалях участвовала постоянно. В 1957 году заняла первое место на республиканском смотре, в 1960 году со всех районов выбирали лучшие номера на Декаду дагестанского искусства и литературы в Москву. На эту декаду пригласили и меня. Впервые в Махачкале на сводной репетиции увидела наших замечательных певиц: «лезгинского соловья» Рагимат Гаджиеву, Муи Гасанову, Бурлият Ибрагимову. Их песни я слышала по радио, а увидеть их воочию было моей мечтой, которая неожиданно сбылась.
В концерте я выступала в одном номере с Атаем Каплановым. Мы исполняли шуточную любовную песенку о пастухе и доярке. Аплодисментов было много: мне тогда было всего семнадцать лет, а Атаю Капланову в два раза больше. Он мне в папы годился. Эту песню впоследствии мы исполнили на сцене Кремлевского дворца. На мне старинный кумыкский наряд, с прекрасной вышивкой, украшенный серебряными нитями. Сколько времени прошло, но народный костюм я предпочитаю всем остальным. У меня до сих пор сохранился старинный платок треугольником, старинный кабалай.
Сейчас девушки увлекаются другими нарядами: покрывают голову, закутываются вверху, а внизу мини-юбки. Надевают мусульманские закрытые платья, но так обтягиваются, что смотреть неловко, а под хиджабом накрашенные губы, наращенные ресницы. О какой скромности здесь можно говорить? О каких народных традициях?
— То же самое можно сказать о представительницах дагестанского шоу-бизнеса.
— В ресторанах, а это вообще нормально, что певицы начинают свою карьеру с ресторанов, ведут себя не лучшим образом, а иногда выпивают вместе с посетителями. Это не по-дагестански и совершенно не отвечает народным традициям.
— А что касается голоса? Когда «поют» наши певицы, чувствуется, что это запись, сделанная с помощью компьютеров, звук практически вытягивается.
— Когда певцы «поют» с записью, чувствуются, что они не уважают своих слушателей. В моей жизни этого не было, так нас не учили.
После Декады дагестанского искусства в Москве Наби Дагиров, а он был руководителем Ансамбля песни и танца Дагестана, уговорил моих родителей разрешить мне работать в ансамбле. Роза Михайнович – Мизрахи была тогда руководителем хорового отделения, она со мной много занималась вокалом, а певица Аминат Ибрагимова, ныне покойная, пусть земля ей будет пухом, меня опекала, особенно на гастролях. В 1962 году мы по всей Средней Азии гастролировали почти три месяца.
— Какие песни для Вас были первые?
— Все мои первые песни пришли из кино: индийские из кинофильма «Бродяга», узбекские… Как сейчас помню: «Воды арыка текут, как живые, переливаясь, звеня и журча, возле арыка, я помню, впервые глянули эти глаза на меня».
Поет под гитару Бурлият Шахмановна, а потом переходит к цыганским романсам. Старинный романс «Разбудил меня стук в эту темную ночь» и песни из репертуара Валентины Толкуновой всегда пользовались большим успехом у слушателей.
— Когда Вы начали исполнять песни на кумыкском языке?
— Какое-то время я работала в Кумыкском театре, потом по семейным обстоятельствам уехала в Хасавюрт. Там работала в Доме культуры, руководила самодеятельностью. Главный редактор кумыкской редакции радио Камалудин Хасбулатов приехал в Хасавюрт и привез песенники с кумыкскими песнями. И я начала петь на стихи Анвара Аджиева, Шарипа Альбуриева и других поэтов.
— Сейчас поют все, если нет умения, вытянет аппаратура…
— Меня часто спрашивают, нравится или нет, как поют певицы, нравятся или нет их голоса? Я говорю: надо послушать «живьем» без специальной техники, без аккомпанемента, это очень сложно, но голос прозвучит в полную силу. Мы в хоре поем а капелла, без аккомпанемента. Сорок лет я работаю в хоре на радио, раньше были проблемы с транспортом, в командировку обычно брали двух певиц и журналиста, взять музыкантов хотя бы 3-4 человека не было возможности. И вот прямо на поле в рабочий полдень пели под открытым небом «живьем».
— Вы считаете, главное для певицы иметь хорошие вокальные данные?
— Иметь голос еще очень мало, надо этим голосом еще управлять.
У нас есть хорошие певицы и хорошие голоса. У Рукият Гамзатовой, Зайнаб Абсаматовой, Хадижат Ибрагимовой хорошие голоса, а у Джамили Гамзатовой вообще шикарный. Единственное, что не все проявляют в одежде уважение к своим зрителям. Я часто бываю на торжествах, у нас очень красиво одеваются, и концертные наряды красивые, правда, некоторые на сцену выходят не в сценических нарядах.
Беседуя со мной, перебирая струны гитары, Бурлият Эльмурзаева была одета в украшенное золотыми блестками концертное платье… Поймав мой взгляд, он пояснила: «Уезжаю на концерт в Хасавюрт, хочется быть нарядной и красивой, ведь у людей торжество».