У англо-саксонских племён ещё в древние времена была создана эпическая поэма «Беовульф», у карело-финнов – эпос «Калевала», у восточных славян – героическая песнь «Слово о полку Игореве»… И вдруг в нашу компьютеризированную и техногенную эпоху, прямо сейчас, на небосклоне молодой дагестанской профессиональной музыкальной культуры возникла эпическая опера «Шарвили». Действительно ли это знаковое событие для культуры Дагестана? А зачем оно простым дагестанцам? Как нам к этому относиться? Возникла масса вопросов, на которые мы и попытаемся найти ответы с авторами этого необычного произведения.
МАГОМЕД ГУСЕЙНОВ
Художественный руководитель дагестанского государственного Театра оперы и балета, член Союза композиторов СССР, заслуженный деятель искусств России. Он же, собственно, и автор эпической оперы «Шарвили», поэтому все важные и самые первые вопросы мы адресуем именно ему.
– Магомед Азизханович, как возникла идея создания эпического полотна «Шарвили»?
– Идею эту я вынашивал давно. Как известно, при создании оперы композиторы обращаются к различным жанрам художественной литературы: эпосам, мифам, летописям, поэмам, повестям, романам и т.д. Несомненно, во многом от удачного выбора литературной основы зависит успех у зрителей оперного произведения. В выборе литературной основы для своей оперы у меня не было никаких сомнений: опера должна быть написана по сюжету лезгинского народного героического эпоса «Шарвили».
– Почему Вы решили обратиться к лезгинскому эпосу, кроме просвещенных лезгин, кто знает эпос Шарвили? Не лучше ли было обратиться к широко известным литературным произведениям мировой классики?
– Нет, не лучше. По произведениям русских и зарубежных классиков написаны десятки, сотни выдающихся оперных произведений композиторами прошлого, которые вошли в золотой фонд мировой музыкальной культуры. Обратиться к тем же сюжетам, по которым написаны многие великие оперные сочинения, было бы с моей стороны не серьёзно. А к сюжету лезгинского народного эпоса «Шарвили», восстановленного З. Ризвановым и Б. Салимовым, должен был обратиться я. Буду рад, если и другие дагестанские композиторы напишут произведения, посвящённые герою эпоса «Шарвили» и другим значительным событиям из истории нашего Дагестана.
– Скажите, а Вы воспользовались своим положением художественного руководителя для того, чтобы реализовать проект «Шарвили»?
– Как я мог пользоваться своим положением худрука театра? Просить членов худсовета, чтобы мою оперу приняли? Нет, это не по мне. Я представил компьютерную запись музыки и партитуру оперы на рассмотрение художественного совета театра. После бурного обсуждения она была принята. Ведущие солисты театра, руководители творческих коллективов единогласно высказались за принятие и постановку оперы в нашем театре. Опера была обсуждена и художественно-экспертной комиссией Министерства культуры, где также получила положительную оценку. Хотя для постановки оперы было достаточно решение художественного совета театра.
– В программке я прочитал, что некоторые картины оперы написаны в музыкальном размере 5/8. Что это такое, это какой-то экзотический размер, как например, гекзаметр в стихах, которым была написана гомеровская «Илиада»?
– Восточная музыка в основном пишется в размере 6/8, а размер 5/8 сейчас можно услышать в круговых народных танцах и песнях Болгарии, Армении и других народов. Старинные лезгинские народные песни и мелодии, написанные в размере 5/8, я взял из талантливой работы композитора-музыковеда С.А. Керимова «Музыкальное творчество лезгин». Эта дипломная работа большого знатока лезгинской и музыки других народов Дагестана С.А. Керимова была издана небольшим тиражом Дагестанским Домом народного творчества в 1960 г. Сегодня размер 5/8 редко встречается в дагестанской музыке. А жаль. Этот размер придаёт музыке особый колорит, упругость. В старину под него танцевали, а ведь действие в опере происходит в I веке до нашей эры, то есть это атмосфера той эпохи. Конечно, очень много пришлось прочитать, додумывать, домысливать о той эпохе главному художнику театра Ибрагимхалилу Супьянову, режиссёру-постановщику Диане Бижитуевой, художнику по кастюмам Хадижат Алишевой.
– Почему опера написана на русском языке?
– Сегодня нереальны оперные постановки на национальных языках народов Дагестана. Тем не менее «Шарвили» – это национальная опера на русском языке.
– А много ли было таких вот национальных опер?
– Не много. Г.А. Гасанов «Хочбар», Ш.Р. Чалаев «Горцы», Н.С. Дагиров «Йырчи Казак». Повторюсь, коллектив нашего театра с радостью будет работать над новыми оперными сочинениями дагестанских композиторов.
– Магомед Азизханович, постановка оперы «Шарвили» – это событие в музыкальной культуре республики. С чем Вас и поздравляем.
ДИАНА БИЖИТУЕВА
Два года назад она окончила РАТИ (Российская академия театрального искусства), факультет режиссуры музыкального театра, курс профессора Дмитрия Бертмана, художественного руководителя театра «Геликон-опера» в Москве. За плечами Дианы дипломный спектакль-опера П.И. Чайковского «Иоланта». Сейчас Диана – главный режиссёр Театра оперы и балета в Махачкале.
– Диана, Вы режиссёр оперы «Шарвили», скажите, кроме режиссуры, каким вкладом в работу над оперой Вы гордитесь.
– Самое важное звено в работе над этим спектаклем, чем я могу гордиться, – это то, что я изменила и дополнила само либретто. В первоначальном варианте там присутствовал Аждаха шестирукий, некое мифическое существо, из-за этого в опере возникал элемент сказочности, что-то такое надуманное, нафантазированное. Мне, конечно же, хотелось превратить миф, сказку о Шарвили в реалистичное, историческое произведение. Я прочла очень много литературы о той эпохе, философов и историков того времени и открыла массу интересного для себя. Например, до нашей эры на территории современного Дагестана находилось Албанское царство и именно в I веке до нашей эры на реке Куре, на территории современного Азербайджана, была битва с римским полководцем Помпеем Великим. В битве против римских легионеров участвовал царь тогдашней Кавказской Албании Аройс со своим войском. Также обнаружен интересный факт: выходец из народа дал решительный отпор римским легионерам.
– То есть получается, такой кавказский Илья Муромец. С одной стороны, там есть много вымышленного, мифологического, а с другой стороны, это реальное историческое лицо, так?
– Да. И благодаря этому поменялся жанр самой оперы, она превратилась в героико-эпическую вместо мифа, сказки…
– Но, насколько я знаю, элементы сказочного и даже мистического есть в эпосе «Беовульф», но тем не менее это только украшает его. Почему бы и здесь его не оставить?
– Элемент сказочности остался. Если Вы видели саму оперу, то она начинается с рождения Шарвили, появление младенца на руках матери, буквально на наших глазах через одну арию он превращается в мальчика, который помогает по дому, стучит молоточком, мастерит стул. Потом это уже зрелый мужчина-воин, готовый стать на защиту своего народа. То есть растёт не по дням, а по часам.
– Ну да, как у Пушкина в «Сказке о царе Салтане». Вы говорите, что внесли столько изменений в либретто, а разногласий с автором не было?
– Нет, что Вы, я всегда с ним советовалась, прежде чем что-то изменить. Мы делали только ту корректуру, которая помогала обогатить произведение. Всё выстраивалось в процессе диалога.
– Диана, были ли у Вас трудности в работе с актёрами? Всё-таки это исторический материал, события происходили в глубокой древности. Трудно ли было настроить актёров на понимание этого материала?
– Вы знаете, тема войны понятна многим дагестанцам, практически каждое столетие на территории Дагестана происходили военные конфликты: в 66-65-х гг. до нашей эры битва с Помпеем и Крассом на реке Куре, которая и описана в опере, в III веке нашей эры это иранские завоевательные войны, потом Великая Отечественная, недавние события 90-х годов, о которых бы не хотелось вспоминать, то есть у дагестанцев это всё на уровне подсознания. Поэтому настраивать особенно не приходилось, всё понималось с полуслова. В основном в хоре участвуют возрастные актёры, поэтому им было не сложно понять и выразить это эмоционально. Перед началом работы я, конечно, собрала актёров и объяснила им жанр, стилистику нашей будущей постановки, ввела в историческую эпоху. Я пыталась добиться от них реалистичности в исполнении, избежать пафоса, который обычно возникает, когда начинают работать над античными произведениями.
Основная нагрузка в разучивании вокальных партий с певцами легла на плечи дирижёров. Ну а я, перейдя к сценическим репетициям, усиливала интонации в работе с актёрами…
– Не видя ещё оперы, многие удивлялись одеждам, в которые одеты актёры. Что это за наряды?
– Это римские хитоны, в которые были одеты завоеватели. У древних албанцев одежда несколько проще, это куски материи, подпоясанные в талии. Были одежды из шкур и кожи, о которых упоминает древнегреческий историк и географ Страбон. Кстати, мы в своей программке для зрителей дали цитату из трудов Страбона.
– По каким критериям вы отбирали актёра на роль Шарвили?
– Ну, конечно, самый первый критерий – это вокальные данные. Нужен был хороший баритон. Может быть, по внешним данным хотелось бы видеть актёра М. Абасова, но он тенор, поэтому не сможет петь низкие баритоновые партии. Мы взяли на эту роль сразу двух актёров: Арсена Велибекова и Сергея Позднякова.
– Удалось ли Вам услышать мнение зрителей о своём спектакле?
– Да, простые зрители говорили, что эта постановка новая, свежая, интересная. Говорили, что необычная даже в плане одежды, наши традиционные черкески, к которым зритель уже привык, если вспомнить оперы «Хочбар», «Йырчи Казак», сменились на древнеримские хитоны и одежды древних албанцев. Конечно, классические хитоны известны людям ещё из школьных учебников по истории, а вот одежду древних албанцев никто не знает, что-то и нам пришлось дофантазировать. Страбон пишет об одеждах албанцев как о кожаных набедренных повязках, но нам пришлось ещё учитывать и эстетический момент при разработке их одежд, ведь на сцену в одной набедренной повязке не выскочишь!..
– Диана, скажите откровенно, хватило ли выделенных денег на постановку.
– Впритык! Хотелось бы что-то ещё доделать, улучшить, ещё бы парочку микрофонов купить, световую лампу для пушки. А так, конечно, ощутима спонсорская поддержка, видно, что мы потратились и на одежду, и на оформление. Огромное спасибо спонсору Сулейману Керимову, без него опера «Шарвили» была бы невозможна.
– Вы считаете, что своей постановкой Вы внесли некий вклад в культуру Дагестана?
– Конечно. Даже в плане образовательном. Ведь очень многие не знают, что эти земли завоёвывал Древний Рим, что мы воевали с легионерами, об этом в школе тоже не говорят. А молодёжь тем более не знает, она ведь умные книжки редко читает. А элемент образования несёт в себе культурное и духовное развитие. Здоровая культурная личность не позволит себе преступлений или плохих поступков в отношении других людей и народов. Что уж говорить, многие дагестанцы даже не знают, что в Махачкале существует Театр оперы и балета, некоторые зрители, придя на «Шарвили», вообще впервые оказались в театре!.. Несколько родителей говорили мне, что после просмотра спектаклей в нашем театре, их дети искали в YouTube оперные и балетные выступления. Вот оно настоящее влияние искусства! Молодёжь надо воспитывать через прекрасное!
– Спасибо, Диана. Будем надеяться, что это не последняя опера в нашем театре, и Вы ещё порадуете дагестанских зрителей прекрасными постановками!
