Вхождение Дагестана в состав России – историческая необходимость

В этом году исполняется 200 лет со дня присоединения Дагестана к России. Стало быть, было достаточно времени, чтобы нам понять и осознать, что Россия сыграла огромную позитивную роль в судьбах Дагестана как автономной государственности и его многонациональных народов. Следует подчеркнуть, что абсолютное большинство дагестанцев осознало это и благодарно России. Они не представляют Дагестан без России и вне России, которая является их общей Родиной.
Дагестанцы понимают, что материальное положение, возможности своего духовного прогресса, мир и покой Дагестана и их семей и в дальнейшем зависят от уровня экономического и общекультурного развития России, ее военной мощи и социально-политической стабильности. Поэтому их патриотизм носит подлинно общероссийский характер. Но были и есть значительные слои населения, которые не все это еще осознали, хотя не являются противниками нахождения Дагестана в составе России. Существуют еще небольшие группы населения, которые пытаются доказать, что Дагестан мог бы со времени присоединения к России до наших дней существовать как независимое государство. Но мало-мальски знакомый с той социально-политической действительностью и объективно мыслящий человек не может не признать, что в тот период это было невозможно. Он мог бы оказаться в колониальном положении или марионеткой одной из восточных стран. Россия была не только сильнее их, но и стояла на более высоком уровне экономического и культурного развития. Вхождение Дагестана в состав России в тех исторических условиях было вполне закономерным и прогрессивным актом. А теперь? Теперь этот вопрос приобретает многосторонний характер. Тогда вопрос касался по существу только политической стороны: мог ли существовать Дагестан как независимая страна в тех условиях? Нам представляется, что и сейчас в условиях глобальных процессов Дагестан не может существовать как независимая страна. Он неизбежно стал бы марионеткой западных или мусульманских стран. Дагестан не в состоянии и экономически обеспечить себя. Это положение не только поставило бы Дагестан в полную политическую и экономическую зависимость от других стран, но и привело бы страну к нищете. Надо иметь в виду и то, что в Дагестане сейчас около 3 миллионов человек и десятикратно, а может быть, еще больше выросли потребности населения по сравнению с досоветским периодом.
Когда мы приводим эти аргументы, иные, недостаточно сведущие о сегодняшних возможностях республики, говорят, что в Дагестане есть богатые источники, которые могут обеспечить процветающую жизнь для граждан. Они называют их: икру, рыбу, виноград и виноградное вино, скот (мясо), Каспийское море и его берег для здравниц и домов отдыха и т.д. На одной рыбе и мясе невозможно жить, к сожалению, и их у нас не так много. Мало у нас и природных богатств, но если даже их было бы огромное количество, то нужно иметь еще и огромные финансовые средства и технические возможности, чтобы их ввести в действие. А их у нас нет. Как известно, мы имеем большие возможности для развития энергетики. Но Дагестан своими силами не может их реализовать. Опять нужны деньги, специалисты. Существующие гидроэлектростанции построены за счет России, ее финансов, техники и специалистов. К тому же, чтобы ввести в действие имеющиеся источники, нужны годы и годы. А до этого кто будет нас кормить? Поэтому разговоры о наших экономических возможностях для самостоятельного существования в данных условиях являются необоснованными и легковесными. Почти все категории государственных служащих и интеллигенции республики получают зарплату от России. Техника, транспорт для всех отраслей народного хозяйства от России, пенсии, льготы для инвалидов, многодетным матерям, стипендии для студентов, аспирантов и докторантов – из России. Так почти все из России. По данным средств массовой информации, 85-87% бюджета республики также из России. Какая другая страна могла бы так о нас заботиться? Эта не только и не столько заслуга российского правительства, сколько природное благородство и традиция русского народа.
Но нельзя вечно находиться на иждивении России. Нужно настойчиво вводить в действие свои источники и добиваться непрерывного роста доходов с тем, чтобы в ближайшем будущем перестать быть дотационной республикой. Мы считаем, что это должно стать главной задачей республики на ближайшие годы.
Но положение осложнилось тем, что переход к новым общественным отношениям привел к развалу экономики, неописуемому росту преступности и коррупции, резкому падению уровня культуры и морали. Пришедшие к власти «демократы» первой волны оказались разрушителями налаженного в годы советской власти народного хозяйства, бессовестными и ненасытными грабителями народного добра. Старались от них не отстать и наши дагестанские «демократы». За бесценок приобрели заводы, санатории, бытовые и торговые комплексы, универмаги. Захвачен весь берег Каспийского моря, не считаясь с тем, что он составляет федеральную собственность. Остается только городской пляж доступным для простого человека. Что делать беднякам, если и городской пляж приватизируют? Неужели нужно лишить граждан и того, что как бы дано богом? Правящие силы страны и Дагестана должны осознать, что складывающееся положение в стране – вопиющая социальная и правовая несправедливость может вызвать серьезные социальные конфликты. Но в том, что сложилась такая обстановка в стране виновна не Россия, а определенные социально-политические силы России, которые, используя слабость горбачевского руководства и безответственность Б. Ельцина захватили власть и создали анархию и вседозволенность, позволившие им овладеть народным добром.
Как известно, в августе 1999 года в Дагестан вторглись из Чечни значительные вооруженные силы, состоящие из представителей многих народов, в том числе мусульманского Востока. Вряд ли можно сомневаться в том, что они были выкормлены и обучены группировками экстремистского направления стран мусульманского Востока и имели целью при удачном исходе акции создать вначале исламское государство в составе Чечни и Дагестана, а затем включить и другие республики Северного Кавказа. Не случайно они много лет носились с идеей создания Кавказской федерации. Поборники этих идей исходили из того, что Россия ослабла, ее соединения, посланные в свое время против Чечни, потерпели поражение, а высшее военное командование во главе с министром обороны бездарно. По всей вероятности, авторы стратегии вторжения думали, что в этих условиях Россия не станет и не может серьезно помочь Дагестану. Борьба с вторгшимися силами была серьезным испытанием способности Дагестана мобилизовать свои силы и отстоять конституционный строй. Дагестанцы с честью выдержали это испытание – повсеместно встали на защиту родной земли. Стратеги вторжения также думали, что поскольку они выступали под знаменем ислама, то дагестанцы поддержат их. Но они ошиблись. Духовное управление мусульман и исламские деятели многих сел выступили вдохновителями борьбы дагестанцев против завоевателей. Самое главное – блестяще выдержали этот экзамен и русско-дагестанские отношения. Конечно, дагестанцы не сомневались в том, что российско-дагестанская дружба, проверенная столетиями, и на этот раз подтвердится. Российские вооруженные силы пришли на помощь. Без этого дагестанцам пришлось бы трудно. Они выступили по необходимости, были плохо вооружены и не были обучены военному делу. Однако они всегда отличались любовью к родной земле, мужеством и готовностью пожертвовать собой, если этого требует Родина.
Президент и правительство страны стали часто обращаться к проблеме восстановления и развития образования, науки и культуры. И в этих вопросах есть определенные сдвиги. Но они пока незначительны. У нас была одна из лучших систем образования. Многие западные деятели, в том числе президент США Клинтон, отмечали это. Мы сами разрушили эту систему. Теперь выпускники средних школ в своем большинстве малограмотны, слабо владеют, а многие вообще не владеют программными знаниями не только по естественным, математическим и техническим наукам, но и по гуманитарным. Вузы вынуждены набирать студентов из этих выпускников. При сложившихся условиях на приемные, переводные и государственные экзамены неизбежно влияют многие факторы: доллары, личные связи, шантаж, влиятельные чиновники, кланы и т.д. Иногда преподаватели оказываются в таком положении, что и при большом нежелании вынуждены ставить положительные оценки. Здесь в ходу выражения: «невозможного нет», «мы живем не в вакууме» и т.д. Я был на текущих экзаменах в государственных вузах и узнал, что во многих из них уровень знаний студентов довольно низкий, но намного выше, чем в коммерческих вузах и филиалах. И коммерческие вузы могут дать хорошие знания, если имеются целенаправленные и настойчивые стремления руководителей и необходимые для этого условия: аудитории, технические средства обучения, подготовленные преподавательские кадры и т.д. Но в них, как правило, таких условий нет. Есть филиалы, которые размещены в 1-2 комнатах. Но почему бы отделу образования и науки правительства, министерству образования и науки республики не организовать проверки коммерческих вузов и филиалов и поставить вопрос о лишении лицензии тех из них, которые не отвечают требованиям. Мы не отдаем отчет о том, сколько вреда приносят стране такие учебные заведения, наводняя страну неучами.
Как правило, выпускники таких вузов и филиалов раньше устраиваются на работу по «специальности», так как они в своем большинстве ориентируются на нечестный путь продвижения. Как известно, в шести государственных вузах Дагестана обучается 79800 студентов. Республика не может даже 1/20 часть выпускников этих вузов трудоустроить по специальности. Но зачем создаются новые государственные вузы в республике и для чего нужно было получить в российских вузах целевые места в этих условиях? Другое дело, если бы речь шла о специальностях, которых нет в дагестанских вузах.
Еще при А.Д. Даниялове я написал записку в обком КПСС с обоснованием целесообразности объединения дублирующих факультетов в ДГУ и ДГПУ. Кажется, что такое решение было принято, но вопрос остался не решенным. Почему бы не вернуться к этому вопросу?
Не лучше положение науки в России и в Дагестане. Дело не только в том, что она слабо финансируется. Издается не меньше литературы в стране и в Дагестане, чем в советский период. Существуют так называемые гранты, выиграв которые, можно получить неплохую сумму для научных исследований, а также спонсорская и благотворительная помощь в исследовании проблем и издания литературы. Но беда в том, что в своем большинстве издаются несерьезные работы и воспоминания биографического характера, авторами которых являются отставные чиновники и преимущественно работы людей, которые не овладели методологией научных исследований и концептуально-логическими способами освещения проблем. И из стен научных учреждений выходит немало легковесных работ, не представляющих научно-позитивную и воспитательную ценность. Дело в том, что резко снижена требовательность к научным работам даже в научных учреждениях. В 2005 году Государственной премией Республики Дагестан в области гуманитарных наук была отмечена, по словам членов конкурсной комиссии, совершенно слабая работа, поскольку не было лучшего исследования, а в 2006 году не было вообще отмечено ни одной. Региональный общественный фонд им. шейха Абдурахмана-Хаджи ежегодно объявляет конкурс на три лучшие работы в области гуманитарных наук, но далеко не всегда поступают достойные монографии. Поэтому и здесь невольно снижаются требования. По данным средств массовой информации в Дагестане, количество кандидатов и докторов наук растет в геометрической прогрессии. В 1991 году здесь было 15,5 тысячи кандидатов и около 280 докторов наук, а в 2003 году первые выросли до 25 тысяч, а вторые до 800 человек. Такой рост объясняется тем, что, с одной стороны, крайне снижена требовательность к ним, а с другой – представляется возможность за деньги приобрести их. Докторами наук стали и люди, которые не в состоянии самостоятельно написать простую справку.
Разумеется, что в этом нельзя винить только властные органы. Этот вопрос связан со многими обстоятельствами. Здесь нередко сказывается заинтересованность ректоров вузов и директоров институтов, научных руководителей и консультантов, соискателей, председателей ученых советов по защите диссертаций, безразличие или нежелание членов совета ссориться и стать врагами руководителей, председателей советов, соискателей и их родных. Нередко и объективный ученый вынужден голосовать за бессовестного халтурщика, поскольку в стране и соответственно на Советах сложилась такая ситуация, когда объективный ученый остается в единственном числе, вызывая на долгие годы неприязнь соискателей, его родных и покровителей. У нас есть случаи, когда, работая по 20 и более лет в вузах и научных учреждениях, не могли написать даже солидную статью, а выезжая в центральные города за 15-20 дней становятся докторами наук по теме, о которой они понятия не имели. Это знают все работающие с ними рядом, но никто не хочет опротестовать такое решение, и ограничиваются кулуарным осуждением. Серьезную роль в установлении объективного отношения к прохождению диссертаций могли бы играть руководители научных учреждений и вузов, но и они не хотят заниматься этим вопросом по той или иной причине.
Я не сомневаюсь, что руководители страны заинтересованы в развитии науки, но то, что происходит в стране, не согласуется с такой точкой зрения. Низкая зарплата, отказ от учета профессионального уровня, опыта работы и результативности при назначении зарплаты свидетельствует об этом. Подлинный ученый, работающий много лет с высокой отдачей, и купивший вчера диссертацию получают одинаково.
Эти вопросы можно и нужно решать общими усилиями властных структур, руководства научных учреждений и вузов, а также научной общественности. Но организовать и возглавить работу по преодолению указанных негативных явлений нужно соответствующим властным структурам.
В заключение хочу сказать, что Россия – наш общий дом, без которого наша жизнь не мыслима, и все сознательные дагестанцы заинтересованы в ее развитии и расцвете. Хотим поверить, что все трудности, переживаемые страной, будут преодолены, и жизнь всех народов, в том числе дагестанцев, станет более обеспеченной, высококультурной и нравственной.
Дагестанцы возлагают надежды и на нового президента республики, который хочет быстро и качественно изменить положение.