На уговоры супруга вернуться в Дагестан не поддалась. Видела, как 18-летние ребята попадали в госпиталь без руки, лишившись ноги. «Со школьной скамьи туда отправляли, а мне было 23 года, по отношению к ним чувствовала себя старшей. Когда я только приехала, в Мазари-Шарифе мы с мужем сели в самолет, чтобы лететь дальше. И тут вижу, приземлился транспортный самолет. И из него выходит длинная колонна солдат, совсем мальчишек. Их привезли на бойню… Муж, как военнослужащий, конечно, многое оценивал по-другому. Я говорила ему: «Этого же мальчишку вырастили, души в нем не чают, столько в него вложили. И куда таких привезли? Они что, умеют воевать? Да ни черта они не умеют…»
Не сказать, что в последующей мирной жизни судьба всегда оказывалась благосклонной к семье Геличовых. В 2001 году в Чечне при исполнении служебных обязанностей погиб их 27-летний сын Рустам, капитан ФСБ. Без сомнения, все пережитое подготовило и подвигло Патимат Муртазалиевну с ее природной доброй энергией, стремлением приходить на помощь людям, возглавить вновь появившуюся общественную организацию.
НАЧАЛО РАБОТЫ
Не обойтись без общих слов: они до конца выполняли свой воинский долг, остались верны присяге и интересам Родины; проявили воинскую доблесть, мужество и героизм. И после этого самым большим ударом для ветеранов Афганской войны стали откровенные заявления, причем чуть ли не официального характера, что та война была никому не нужна. С соответствующими выводами, общественными настроениями, отношением к самим участникам войны. С этого начались все их беды. Взять ту же проблему обеспечения ветеранов жильем. В течение 25 лет можно было шаг за шагом решить ее. В результате мы имеем не просто правовую, но и нравственную проблему с глубокими корнями.
Впрочем, говорить надо не только об «афганцах». С ветеранами других локальных войн и вооруженных конфликтов обходились не лучше. Возьмем тех же участников венгерских событий, которых в республике было более полутора тысяч человек. Они также не смогли утвердиться в своих законных правах. Почему они не пользуются положенными льготами? Почему нет памятника погибшим в венгерском конфликте, когда даже умершим чиновникам устанавливают мемориальные плиты?..
Первоначальным толчком к созданию ДРОО «Содружество женщин» послужила встреча с женщинами-ветеранами войн и вооруженных конфликтов, организованная Министерством по делам молодежи и туризму республики в 2002 году. На встрече присутствовали представители Правительства Дагестана и администрации Махачкалы. Говорили и о том, что после возвращения «афганцев» на родину никто не поинтересовался, как живут вдовы и семьи погибших «афганцев». Пришли к выводу, что есть крайняя необходимость в создании подобной организации. И поскольку у меня, жены боевого офицера, проработавшей медсестрой в госпитале, тоже ветерана, уже имелся определенный опыт общественной работы, на меня возложили обязанности руководителя. Я не сумела отказаться, когда сказали: «Патимат, ты должна…»
Поначалу у нас не было ни офиса, ни понятия о том, где взять средства на проведение работы. Но откликнулись многие известные в республике люди, некоторые из них впоследствии стали членами нашего попечительского совета. Нам оказали поддержку ветеранские и другие общественные организации, правительство республики, администрация Махачкалы. Мой муж, Гаджи Муртазалиевич Геличов, ныне полковник ФСБ в отставке, на первых порах не особенно благосклонно относился к моим стараниям, но потом понял, насколько необходима помощь людям, опаленным войной, а в первую очередь женщинам и детям. И он стал нашим постоянным и надежным помощником.
«КАК БУДТО ХОЖУ ПО КЛАДБИЩУ…»
Вдовы военнослужащих… У меня в папке были списки более двух тысяч вдов. Поздняя ночь, дома все спят. А на моем столе включена лампа. Лежат списки. Вот такая кипа открыток. Взглядом то в список, то в открытку. Подписываю открытки, чтобы отправить их завтра семьям погибших, поздравить с наступающим праздником. А у самой такое ощущение, как будто хожу по кладбищу и воочию вижу мертвых ребят… Со многими семьями мы подружились, для детей я стала тетей Патей. У них номер моего телефона, они обращались ко мне, если возникали какие-то проблемы, или о чем-то требовалось посоветоваться.
Мы получили несколько президентских грантов, республиканских и федеральных, реализовали разные проекты. Но кроме их реализации, проведения многочисленных мероприятий, никогда не прекращалась повседневная работа. Каждый день к нам приходили люди со своей болью, заботой, с просьбой о помощи, чтобы просто излить душу… Пришел один «афганец», весь высохший, явно нездоровый. Что случилось? У него был маленький участок земли в городе, его отбирают. Я ходила куда надо, подключила кого надо, отправили письма кому надо и отстояли участок ветерана. Причем от очень известного в республике человека… Как-то появился «афганец», здоровенный мужчина. Без лишних слов заявил: я пойду и убью ее. Господи, кого это? Оказывается, врача. За что? Она три тысячи просит за направление в ВТЭК, чтобы восстановить инвалидность, а у него денег нет… Вспоминаю детей. Погиб отец, работник правоохранительных органов, а ребенка не могут забрать с кладбища, сидит у могилы. А другой подросток в подобной ситуации бросил университет и вообще убежал куда-то в горы. Их приводили к нам матери, с ними наш психолог работал. Таких случаев не сосчитаешь…
КНИГА О РУССКИХ УЧИТЕЛЬНИЦАХ
Я придаю большое значение работе по увековечению памяти о самоотверженном труде, приравниваемой к подвигу, русских учителей, врачей и инженеров, приехавших в Дагестан в тяжелые для нас десятилетия прошлого века. Нельзя недооценивать тот вклад, что внесли эти благородные люди в культурное и экономическое развитие дагестанцев. Считаю, что надо брать пример с Махачкалы, где создан комплекс, посвященный русской интеллигенции, и возводить подобные памятники и в других городах и районах республики. С нашим участием был установлен памятник русским учителям в селе Уркарах. Мы собрали для издания отдельной книгой большое количество текстов и фотоматериалов о русских учительницах, в свое время работавших во всех городах и районах Дагестана. Книга уже подготовлена к печати и выйдет в текущем году. Это первый, но не единственный издательский проект, намеченный нами.
ДОМ ДЛЯ ВЕТЕРАНОВ
Дагестанцы долго еще не забудут о голодовке, которую в Махачкале, разбив палаточный городок в парке, объявили участники боевых действий в Афганистане. Таким образом они хотели привлечь внимание властей к своим жилищным проблемам. Акция окончилась трагически. Один из ее участников, награжденный орденом Красного Знамени и медалью «За отвагу», умер на третий день голодовки. А в газете появилась статья, где ветераны заявили, что готовы пешком дойти до Красной площади в Москве, по пути собирая и других недовольных «афганцев», поставить палатки на Красной площади и жить там, пока на них не обратит внимание президент страны…
Это событие сильно подействовало на Гази Газиева, депутата НС РД. У него возникла мысль о строительстве дома для ветеранов, и он встретился со мной. Я, конечно же, с большой радостью поддержала его. Во время той акции и после нее я близко познакомилась с каждым из ветеранов, знала их положение, им нельзя было не сочувствовать. И дело пошло: писали письма, ходили по инстанциям, договаривались с ответственными лицами. Я присутствовала и выступала на бюджетной комиссии, объясняла и упрашивала. И какая это была радость, когда заложили фундамент 60-квартирного дома для ветеранов Афганской войны. И как больно и обидно, что до сих пор не получается порадовать новоселов. Лучше не говорить о своих чувствах…
Для себя я ни у кого ничего не требую, мой быт устроен, мои дети не голодают. Но самое большое счастье – это радовать других. Стыдно и больно говорить, но в нашей республике участники войн и вооруженных конфликтов, матери, похоронившие своих сыновей, вдовы погибших офицеров и солдат, дети, оставшиеся сиротами, живут в унизительном для современного человека положении. И это в Дагестане, где так часто, к месту и не совсем, любят говорить о традициях высокой нравственности.
В Дагестане общественных организаций ветеранов немало, но они слабы, разобщены, деятельность их малоэффективна. Главное, они не могут договариваться между собой и сообща добиваться серьезных результатов. С какого-то времени я стала понимать, что что-то идет не так, хотят, используя «афганцев», решать отнюдь не проблемы ветеранов… Давно настала пора создать объединенную дееспособную организацию для решения стоявших перед нами проблем. Я все больше убеждаюсь: у дагестанских ветеранов войн и вооруженных конфликтов должен быть один лидер, человек авторитетный, порядочный, компетентный. И сказать волевое слово, раз и навсегда решить вопрос. Дойти с этим до самих верхов. Да сколько надо-то денег, чтобы всех нуждающихся ветеранов вселить в дома? Стыдно ведь говорить, что их нельзя найти в богатейшей стране.
«НАБОЛЕЛО…»
Порой обо мне, женщине, думают: «Кто ты такая? Сидела бы дома…» Скажу, почему я не сижу дома. Потому что наболело. И вижу, что мужчины не могут решать какие-то вопросы. Есть дела, которые лучше исполняются женщинами. Обратили внимание, что все социальные проблемы – женского рода? Наверное, это не случайно. Наверное, некоторые проблемы требуют к себе именно женского подхода.
Мужчины во все времена признавали власть женщины над своими сердцами. Женская власть – это единственная сила, которой мужчины активно не сопротивляются, под которой не сгибаются, напротив, мужают. Так почему же они, охотно пускающие нас в свои сердца, не желают пустить нас во власть? Почему так мало женщин в верхних эшелонах дагестанского руководства? И тут не следует прикрываться ни традициями, ни исламом. Посмотрите на мусульманскую страну Египет, где в парламенте 65% составляют женщины.
Сегодня женщины умело руководят общественными организациями. Они демонстрируют волю, характер, а главное – любовь и заботу о тех, кто остро нуждается в поддержке и помощи. Мужчины великодушно дарят нам свободу, скажем им за это спасибо. Но мы не должны освобождать себя от ответственности за то, что происходит в республике. Мы должны быть готовы взять на себя часть мужских обязанностей и забот…
