Приехали воевать люди из других городов России. «Это очень важно, когда беда не разъединяет, а сплачивает. Такой народ и такую страну победить нельзя», – говорил он мне.
У Хаджимурада не было оружия. Однажды какой-то хитростью он выманил у боевика автомат, тот ему просто подержать дал. А рожок был полон патронов. Хаджимурад, наверное, понял, что настал его час. Он не мог не знать, что живым ему не уйти. Но он сделал то, что решил сделать: убил четверых, ранил еще двоих, пока остальные не опомнились. Ему семнадцать было. Всего на год с небольшим больше, чем мне сейчас.
– Я читал об этом парне, – сказал Виталик. – Фамилия его Нурахмаев. Хаджимурад Нурахмаев. Посмертно ему присвоили звание Героя России. Школа в Ансалта теперь носит его имя. А награду сына в Москве получали его отец и мать. О тех событиях 1999-го материалов достаточно много, так что могу дополнить рассказ Исы.
– Погоди, не торопись, – прервал его Волков. – Не совсем понимаю, насколько вяжутся эти два понятия: личная месть или просто месть, и антитеррор в масштабах страны.
– Почему не понимаешь? – спросил Иса. – В твой дом пришел бандит, который готов убить твою мать, отца, сестру, брата, ты, что, будешь спокойно смотреть?
– Не буду, голыми руками задушу. Но он – уголовник, а не террорист. Он пришел грабить, убивать, насиловать, но не запугивать целый народ – мол, смотрите, дрожите, и все, как один, делайте, что прикажу. Чувствуешь разницу?
– Нет разницы, Миша, – неожиданно мягко произнес Иса.
– В девяносто девятом у нас ее точно не было. На Кавказе живут гордые люди. Мы не прощаем даже маленького унижения. Но посмотри на то, что происходило тогда у нас, немного внимательнее и шире. Я ни слова не сказал о личной мести. Это ты сейчас почему-то о ней подумал. Бандиты хотели и Хаджимурада, и всех нас поставить на колени, завоевать, растоптать как нацию.
Отец, вспоминая те дни, объяснял мне: «Через Дагестан они решили показать всей России – бойтесь нас. И развязать большую Кавказскую войну, стравить наши народы. Не важно, что призывало к действию внутри каждого из нас – что- то очень личное или нет – все вместе мы все равно защищали нашу страну».
Понимаешь, мой отец, как и Хаджимурад, как и десятки тысяч других, воевал за своих – за меня, за маму, за сестру, за всех родственников. И вот так – каждый. А кто мы все вместе, Миша? Мы та самая страна. А против кого он воевал? Против тех, кто затем захватил больницу в Буденновске, стрелял по детям в школе Беслана, убивал в спину российских солдат, спасавших заложников. Так кто они, Миша? Не важно, как их назвать – бандиты, террористы или как еще. Они очень плохие люди. Их надо остановить, чтобы они боялись, а не мы.
– Вот уж не ожидал, Иса, что сможешь так тему разложить, – в голосе Виталика проскользнула нотка восхищения.
– Я не понимаю, о чем ты сейчас сказал. Говорю о том, что знаю. Но как говорит отец, лучше бы мы никогда этого не знали, – вздохнул Гареев.
– Кем твой батя работает? – спросил Рыжий.
– Он врач, детский терапевт. Мама провизор в аптеке. Сестра на четвертом курсе медицинского института. А я в спортивный буду поступать. Хочу Олимпиаду выиграть и тренером стать, совсем маленьких детей тренировать.
– Гарей, объяснение, в целом, принимается, – согласился Волков, обращаясь уже к Капустину, спросил: – Не раздумал о Дагестане еще рассказать?
И тут же ко всем нам:
– Спим или слушаем?
Если кто и хотел спать, то не признался. И Виталик продолжил.
– Легендарная фигура тех августовских боев Герой России, подполковник Загид Загидов, который командовал сводным отрядом дагестанской милиции.
Если конкретно расписывать каждый боевой эпизод, который проходил при его участии, получится толстая книга об умелом, рисковом командире и человеке большого личного мужества. Но я сейчас хочу сказать о другом, продолжая командирскую линию, которую начал с рассказа о Дмитрии Александровиче Разумовском. Ответственность за вверенных ему бойцов; умение выполнять тяжелейшие задачи, практически избегая потерь; не чураться любой военной работы и при этом во всем оставаться главным авторитетом для своих подчиненных, которых, если называть вещи своими именами, ты раз за разом ведешь на возможную смерть – в этом главном Загидов очень похож на других героев-командиров. И не случайно, что на его личном счету двенадцать уничтоженных снайперов врага, пять минометных точек, десятки спасенных жизней. Но такими, как Загидов, Разумовский, Ильин, Перов, невозможно стать в одночасье. Это долгая дорога. Независимо от того, где несешь службу – в «Вымпеле», «Альфе», «Витязе» или республиканском спецбатальоне Министерства внутренних дел. И где каждая операция может стать для тебя крайней – в языке «спецов» отсутствует слово «последний»; а наипервейшее пожелание всегда – за командировку в оба конца.
Послужной список Загида Асмалавовича впечатляет. Из Афгана десантник Загидов вернулся с медалью «За боевые заслуги». В середине девяностых, во время известных московских событий, уберег от смерти более двадцати гражданских – взрослых и детей, – за что был представлен к ордену «За личное мужество». Участвовал в спецоперации против террористов, захвативших заложников а Минеральных Водах. Освобождал от бандитов Кизляр и Первомайское. Именно он нейтрализовал террориста, захватившего в Махачкале автобус с людьми. Загидов, назвавшись представителем правительства Дагестана, вошел в салон и, поймав момент, вырвал из рук бандита гранатомет «Муха», обезвредив приемом рукопашного боя.
Помните, говорил о долгой командирской дороге в спецназе. У кого-то она вышла долгой и с мирным исходом. Но я почему-то первым делом вспоминаю о судьбах совсем молодых офицеров, которые, не уронив чести и достоинства, отдали свои жизни в самом начале этого пути. И понимаю, что они тоже могли стать замечательными командирами. Но не судьба…
После этих слов Виталик тихонько окликнул Женьку Яковлева, думая, что тот мог уснуть: – Жень, твой комп работает?
– Должен, – тут же отозвался Як. – Хотя об пол прилично треснулся.
Через несколько секунд голубоватое свечение подтвердило, что яковлевский ноутбук в полном порядке.
– Я тебе сейчас диск передам, посмотри, открывается или нет, – попросил Капустин. И пока Женька проделывал нехитрую операцию, объяснил: – Папа как-то принес статьи о подвиге дагестанских милиционеров – Героев России лейтенанта Халида Мурачуева и младшего сержанта Мутея Исаева. Разрешил материалы на мой архивный диск перелить. Я бы мог своими словами сейчас пересказать, но зачем, когда там все написано, как если бы автор рядом находился. Хотя и не знаю, кто он – инициалы «Н. М.» мне мало о чем говорят.
Впрочем, это и не так важно.
– Готово, открылся как миленький, – оповестил Яковлев. Он вскочил с койки, прошелестел до Виталика и передал тому комп. – Отформатировал, шрифт больше сделал, так что тебе лишь перелистывать. Справишься?
– Попробую, – в тон ему ответил Капустин. – Ежели чего, на помощь призову.
– Мужики, кончай междусобойчик разводить, – вмешался Рыжий в их высокоинтеллектуальную беседу. – А то и спать хочется, и послушать.
– По ходу сокращаться буду, предупредил Виталик, – чтобы не повторять одни и те же факты.
Когда в августе 1999 года административную границу Республики Дагестан в Цумадинском и Ботлихском районах перешли вооруженные до зубов отряды бандитов из Чечни и наемников-ваххабитов, остальное приграничье заступило на боевые позиции. Пост «Телевышка» являлся одной из важнейших стратегических точек, позволявших контролировать подходы к Новолакскому и Казбековскому районам и городу Хасавюрту.
И вот наступило 5 сентября 1999 года. Лейтенант Халид Мурачуев был старшим смены. С ним – младший сержант Мутей Исаев и еще четверо бойцов.
Всего шестеро. Повседневное течение службы нарушилось тревожной вестью: в Новолаке идет бой. Милиционеры распределили оружие и боеприпасы. Они знали, что непрошенные гости к ним рано или поздно, но обязательно пожалуют – значение охраняемой высоты говорило само за себя. Что тем временем происходило в Новолаке, они слышали по рации. И понимали, что их товарищам-милиционерам и бойцам липецкого ОМОНа приходится очень нелегко. Двое младших братьев Мутея Исаева, Зайнулах и Зураб, тоже сотрудники милиции, ополченец старший брат Заур в тот момент, как и все защитники Новолака, сражались не на жизнь, а на смерть. И хотя этим шестерым на «Телевышке» было приказано во что бы то ни стало продержаться до прихода подкрепления, Мурачуев предполагал, что им, скорее всего, придется надеяться только на себя. Хотя и в нем, и в его товарищах, конечно же, жила надежда: если будет бой, то будет и помощь. Но искаженные помехами голоса в рации свидетельствовали о другом: боевики пытались взять Новолак в удушающее кольцо, и все силы, что могли им помешать, были задействованы в отражении этой атаки.
Бандиты не заставили себя долго ждать. Шли нагло, не таясь. Защитники замерли. На обращения врага по рации не отзывались и старались не выказывать никаких признаков жизни. Решив, что телевышка не охраняется, те совсем близко подошли к позициям милиционеров, и тогда Мурачуев громко скомандовал: «Огонь!» На какое-то время враг растерялся, замешкался, и этим воспользовался Мутей Исаев, нанеся сокрушительный удар из автоматического гранатомета, в ленте которого 29 смертоносных патронов, и каждый сделанный им выстрел находил цель. После первого боя на подступах к их позициям остались семь десятков боевиков.
На трофейных кассетах, захваченных у врага, будет видно, как Басаев указывает Хаттабу в направлении телевышки и объясняет, насколько сильна оборона высоты. Станет известно, что именно там бойцы уничтожили двоих из семи братьев одного из главарей нападавших – Ахматова. В отместку тот прикажет не щадить семьи милиционеров.
Воспользовавшись затишьем, Халид вместе с Мутеем осмотрели оружие, пересчитали оставшиеся боеприпасы. Имея медицинское образование, лейтенант обработал раны товарищей.
После незапланированных и ощутимых потерь боевики приостановили наступление. Через некоторое время попытались вступить в переговоры с защитниками, взывая к соседской дружбе и обращаясь к ним не иначе, как к братьям-мусульманам. Милиционерам предлагали оставить позиции, обещали пропустить через кольцо окружения. Но те, как один, приняли решение – не сдаваться.
Готовясь отразить очередную атаку, Мутей думал о ребятах, здесь и сейчас стоявших с ним насмерть. Работая в приграничном районе, неоднократно участвуя в самых опасных оперативных мероприятиях, он знал противника и был готов к самому худшему. Но перед молодыми товарищами старался не показывать свои опасения, наоборот, как мог, пытался поддержать.
Продолжение в следующих номерах.
