В кинофильме «Старшая сестра» актриса Татьяна Доронина сказала: «Мы – дети войны», вкладывая в эти слова большой жизненный смысл, который в наши дни очень актуален, требует решения. Но почему-то этого не хотят признавать те, кому это положено, кто должен принять закон о детях войны.
В апреле с.г. в Госдуму Российской Федерации был внесен законопроект о соцпомощи для этой категории граждан с выплатой определенной суммы и льготы на проезд. С 2008 года закон о «детях войны» действует в Вологодской, Белгородской, Амурской, Иркутской областях, в Республике Бурятия, но нужен федеральный закон.
«Дети войны» были предоставлены сами себе, выживали как могли, но еще помогали своим семьям: собирали в горах ягоды, ловили рыбу на море и продавая ее и воду на базаре, где сейчас правительственный дом. На вокзале подбирали то, что упало из разбитых вагонов – консервы, патоку. А вы знаете, что такое патока? Это был деликатес, его несли с вокзала все: и взрослые, и дети в банках, кастрюлях, ведерках. А знают теперешние дети, что такое ходить по стерне босыми ногами, собирая колоски после уборки урожая в мешочки, которые висели на шее, и соревнуясь, кто больше соберет? А ведь мы еще выступали с концертами перед ранеными в госпиталях (кинотеатр «Комсомолец»), пели, танцевали в самодельных костюмах из марли и ваты. Помогали им тем, что писали письма, читали газеты, да мало ли что мы делали – вязали носки, перчатки. Да, мое поколение все это помнит до сих пор. Плохо то, что те, кто должен помнить об этом, забыли или не хотят помнить.
А мы не знали, где будем учиться, так как школы занимались то ранеными, то беженцами. Вот сейчас в Махачкале беженцы, а ведь мы тогда бегали смотреть, кто такие беженцы – многие лежали прямо на земле на привокзальной площади, а рядом на примусах, керосинках готовили простой обед. Слава Богу, что теперешних беженцев обеспечивают жильем, помогая морально и материально.
Мои родители во время войны тоже принимали тех, кто остался без крова, у нас не было хором, мы жили небогато, было две комнаты, в которых проживали 5 человек. Одну комнату отдали беженцам. Они потом долго писали нам письма. Руководство многих областей, в том числе Дагестана, помогают им пережить горе, смерть близких, потерю крова, имущества. Наше поколение помнит обо всем этом.
Многие области приняли закон о «детях войны», а что же Дагестан? Или у нас уже не осталось «детей войны»? Нет, они еще остались и очень ждут этого закона. Мы не ждем от этого закона каких-то льгот, благ, но нам было бы очень приятно, что кто-то помнит о нас.
А.П. Хорошевская поднимала этот вопрос перед руководством, ну что же подождем, кто доживет. Но мы все-таки надеемся, что закон будет принят, хотя бы для тех, кто его дождется.
