МАГОМЕДРАСУЛ МАГОМЕДРАСУЛОВ: «ЛЮБИМЧИКОВ У МЕНЯ НЕТ И НЕ БУДЕТ»
Директор Аварского музыкально-драматического театра имени Гамзата Цадасы Магомедрасул Магомедрасулов о гастрольной политике и новых «опциях» театра, коллективной дисциплине, об отношениях с худруком и театральной халтуре – в интервью «МИ».
ЕЗДИТЬ НАДО…
– Буквально недавно Аварский театр был на гастролях в рамках Дней дагестанской культуры в Азербайджане. Это был первый выезд театра в эту страну за всю постсоветскую историю. Почему? Не ездили именно в Азербайджан? Или сегодня дагестанские национальные театры не востребованы в силу специфики – языка, на котором говорит не так много людей за пределами республики?
– Ну, во-первых, последний гастрольный выезд небольшой труппы Аварского театра, насколько я знаю, был в Азербайджане в 1991 году. Но факт, что театр в Закатальском и Белоканском районах, а затем в Кварельском районе Грузии пробыл около месяца, хотя выезжал на неделю. Это говорит о том, что, несмотря на проблемы, которые существовали еще в советское время, востребованность театра была и сегодня тоже есть.
Во-вторых, после развала Советского Союза обострилась национальная тема, все увлеклись политическими вопросами и, в первую очередь, выпячивался вопрос этнических дагестанцев, в частности аварцев, проживающих в Азербайджане и Грузии. И на почве этого обострения в стране возникали определенного рода национальные движения. Переписывалась история, начались попытки определения роли и места коренных жителей и «заезжих» и т.д. То есть несли всякую политическую несуразицу, которая не соответствовала действительности. Я думаю, что все это сказывалось и на общении Аварского театра с азербайджанскими регионами.
Перед крайними нашими гастролями в Азербайджан я сам специально выезжал туда за две недели до этого, чтобы убедиться, что нас там действительно ждут.
– Были какие-то проблемы? И есть ли вообще планы по зарубежным гастролям?
– Видимо, определенные категории чиновников до сих пор пребывают на тех же «волнах» и таким же образом размышляют о «будущем своей земли». Это все, конечно, аполитично и недальновидно. Когда мы приехали, руководители обоих районов, Закатальского и Белоканского, не говоря уже о самих жителях, великолепно приняли нас. И сегодня мы лишний раз убеждаемся, что надо просто чаще общаться, как это веками делали наши предшественники.
По некоторым подсчетам, сегодня в Сирии, Иордании и Турции только аварцев проживает около 600 тысяч. До недавних событий в Турции я очень часто, даже по нескольку раз в год, бывал в этой стране, потому что там живет очень большая дагестанская диаспора. Один из этнических аварцев – выходец из селения Ичичали Гумбетовского района Ахмад Чинар – сейчас является губернатором одной из провинций в Турции. Это человек очень близкий к руководству Турецкой Республики и имеющий сильное влияние. Самое приятное – он патриот с большой буквы. Чисто говорит на аварском языке, много времени посвятил изучению истории дагестанцев за пределами республики, в первую очередь в Турции.
У нас было приглашение от турецкой стороны. Была уже четкая договоренность и подготовленная программа. Но буквально перед нашим выездом произошли небезызвестные всем события и изменения в отношениях между Россией и Турцией. Сейчас, к сожалению, мы пока не можем выехать. Ждем нормализации отношений между странами.
– Раньше Аварский театр много гастролировал по районным центрам и селам республики. Существует ли эта практика сегодня?
– Начну с того, что в театре я работаю только четвертый год. Судя по истории последних 30-40 лет, Аварский театр с гастролями ни разу не бывал в Ингушетии, Чечне, Северной Осетии… За последние же годы в Чечне мы были уже два раза, в Северную Осетию и Ингушетию тоже вывозили проект, который стал уже популярным, – «У очага наших предков». Это лучшие номера из лучших спектаклей, большая часть которых на аварском языке, и народные аварские песни. И как говорят сами зрители, многие вещи понятны без перевода.
2-3 июня мы при поддержке министерств культуры, туризма и молодежи Дагестана и Кабардино-Балкарской Республики намерены провести в Нальчике Дни аварской культуры. Гастрольная деятельность будет расширяться. Буквально вчера звонила министр культуры Ингушетии Марет Газдиева, выясняла наши планы…
В некоторых дагестанских районах Аварский театр, оказывается, не был более 20 лет. Более 30 лет в более-менее компактном составе театр не выезжал со спектаклем в Гумбетовский район. Года два назад мы туда выехали вместе с вице-спикером республиканского парламента Сайгидахмедом Ахмедовым. В Гунибском районе театр не был более 20 лет. Также в течение не одного десятка лет не был в Шамильском, Унцукульком, Гергебильском районах. Я уже не говорю о Каспийске, в котором, как оказалось, театр не был 18 лет! Где находится Каспийск? Там проживает очень много аварцев. Мы создаем гастрольные проекты и представляем багаж нашего театра.
ГОЛОВА ФЕДЕРАЛЬНОГО УРОВНЯ
– Вы принимали участие в переговорах по передаче Дагестану головы знаменитого наиба Шамиля Хаджимурата. Почему в этом деле до сих пор не поставлена точка? Нужна чья-то воля или поддержка «свыше»? Может, руководства республики?
– Честно говоря, для меня это очень тяжелая тема, хотя бы потому, что я лично по своей инициативе уже лет пять занимаюсь этим вопросом. У нас есть хорошая инициативная группа, которая, если помните, открывала памятник Хаджимурату и Льву Толстому в Махачкале. После открытия мы выезжали на родину наиба Шамиля в Хунзахский район, в Ясную поляну – Музей-заповедник Толстого. У меня очень хорошие, близкие отношения с советником президента РФ, потомком Льва Николаевича Толстым Владимиром Ильичом. В общем, есть люди, которые вовлечены в этот процесс. Но на сегодняшний день вся проблема заключается в том, что этот вопрос крайне политизирован. Мое глубокое убеждение – если бы у определенных лиц и сил хватило профессионального и служебного мужества, этот вопрос был бы давно решен.
Я участвовал в первом заседании комиссии, посвященном этому вопросу. Оно проводилось под руководством заместителя руководителя Аппарата Правительства РФ Дениса Молчанова по поручению президента страны Владимира Путина. Были представители руководства семи федеральных ведомств: МИДа, МВД, Минкульта, РАН… Тех структур, которые по поручению Путина занимаются вопросом возвращения останков Хаджимурата на историческую родину. Но проблема в том, что останки находятся на территории Азербайджана, а череп по воле судьбы оказался в запасниках Кунсткамеры. При мне состоялся разговор Владимира Толстого с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, который выразил готовность оказать всяческое содействие в решении этого вопроса. По федеральным законам и по многим этническим и религиозным нормам, останки человека не могут являться объектами федеральной или региональной собственности и должны быть захоронены в одном месте. Есть этот закон, но он почему-то некоторыми федеральными структурами не исполняется. И желание потомков Хаджимурата захоронить своего легендарного предка до сих пор остается только мечтой.
Мы несколько раз обращались и к руководству страны, и к прежнему руководству республики. Письма остаются без ответа. Я лично вместе с представителями инициативной группы отвозил обращения на имя президента России и патриарха всея Руси от ДНЦ РАН, Общественной палаты РД, муфтия РД, от родственников. После чего и была создана эта комиссия при Правительстве РФ. Состоялся очень заинтересованный и позитивный разговор. Единственное – представитель комиссии от Академии наук РФ с пеной у рта доказывал, что череп – это экспонат музея, он должен храниться в Кунсткамере и необходимости в его передаче нет. Якобы ситуация в регионе может так измениться, что люди, представляющие определенные религиозные силы, могут активизироваться в какую-то деятельность. На это нами было высказано мнение, что это более чем дилетантское суждение и что есть люди, которые сыграли в Кавказской войне еще большую роль, чем Хаджимурат. Их могилы находятся на территории Дагестана, и вокруг них никакого ажиотажа мы не замечаем и вряд ли будем замечать. Тут речь идет о нравственных вещах, и с точки зрения религии, и с точки зрения гуманизма. Останки человека должны быть преданы земле.
Интересный факт, который мало кто озвучивает. За последние десять лет большая часть мужской половины потомков Хаджимурата умерла по причинам, так или иначе связанным с головой: кто-то повесился, кто-то умер от кровоизлияния в мозг, кто-то просто на ровном месте упал, ударился головой и умер… Мистика! Но лично для меня это тоже информация к размышлению.
Единственное, чего мы смогли добиться общими усилиями на сегодняшний день, – в 2001 году череп Хаджимурата убрали из экспозиционного фонда музея. Выставлять на обозрение его не будут. Череп сейчас находится в фондохранилищах Кунсткамеры. Думаю, что это не лучшее решение вопроса. Законное требование, которое выдвигают родственники, земляки и общественность Дагестана, должно быть удовлетворено.
«В ТЕАТР НИКОГО НАСИЛЬНО ТАСКАТЬ НЕ НУЖНО»
– Присутствовавший на премьере спектакля по пьесе Шапи Казиева «Предок» Глава Дагестана Рамазан Абдулатипов достаточно жестко высказался по поводу посещаемости театра и неполного зала. Восприняли ли Вы его слова как критику на свой счет? Или это было сказано в адрес аварской аудитории, которая не интересуется родным языком и национальным театром?
– Во-первых, критику надо воспринимать как должное. Хотя бы потому, что человек сказал это не просто для того, чтобы высказаться. Но проблема здесь двоякая. Дело в том, что, когда в театр приходят руководители, почему-то всем кажется, что зал должен быть полным. Нужно объективно подходить к этому вопросу. В зал насильно никого таскать не нужно. Туда приходят люди, которые знают, что такое театр, ценят не очень благодарный труд актеров, искренне любят это искусство.
В тот день в зале сложилась объективная картина. Но если раньше, до моего прихода театр в среднем посещало 20, 30, ну пусть 50 человек, то сегодня, когда сидят 250-300 человек, наверное, это о чем-то говорит.
Во-вторых, это болезнь не только Аварского театра, но и всех национальных театров. И не только. Просто в известные театры, такие как Большой, МХАТ им. Чехова, «Современник», многие ходят для того, чтобы сказать: вот я был в Большом театре, не имея никакого представления, что идет, кто будет играть, каково содержание спектакля. Мы лишены такой аудитории. К нам приходит только тот зритель, который хочет прийти, кому интересна деятельность Аварского театра.
Если мы даем возможность провести у нас в театре концертные программы на «плюсовках», люди приходят, не жалея 1000-1500 рублей. А на спектакль, на который потрачены огромные средства и полугодовой труд… Посещают более-менее премьеру.
Нужно менять специфику деятельности театра, менять репертуар под зрителя. Но полностью идти на поводу вкусов публики – тоже неправильно.
К примеру, «фанеры» в театре быть не должно. А она до сих пор была. Как может 60-летняя женщина, не имея ни голоса, ни внешности, играть влюбленную студентку? У большинства наших актеров очень хорошие вокальные данные. Раньше театр брал людей со стороны. Записывали голоса исполнителей, которые уже у всех на слуху. И, естественно, были ухмылки в зале, которые не очень приятно было видеть, потому что государственный театр и фонограмма – это вещи, которые не должны существовать рядом. Сегодня подавляющее большинство, если не сказать сто процентов, вокальных номеров исполняют наши актеры, со сцены звучат их голоса. Могу этим похвастаться. Нам тяжело было ломать этот штамп. Но он, я считаю, на сегодняшний день сломлен. Нужно очистить театр от многого, что осело тут за последние 20-30 лет. Вещи, которые не востребованы, не интересуют зрителя. Зритель другой, вкусы – не те.
Мне актеры говорят, что раньше никогда не видели, чтобы в зале были представители других национальностей. Никогда столько чиновников не приходило к нам в театр. А у нас есть контингент зрителей, которые постоянно приходят: министры, члены правительства.
– Новая «опция» театра – наушники для зрителей с синхронным переводом на русский язык. Это делается для привлечения неавароязычного зрителя?
– Да. Но с другой стороны, для так называемых аварцев, которые забыли свой родной, это служит одной из методик реанимации языка.
Саму систему синхронного перевода мы нашли через Интернет. Она одна из лучших в мире. Последнюю встречу Владимира Путина и канцлера ФРГ Ангелы Меркель на международном саммите Россия – АСЕАН сопровождала именно эта система перевода. Если есть переводчики, можно параллельно осуществлять перевод на двенадцати языках. Систему можно использовать и в полевых условиях, так как она действует через wi-fi.
При поддержке Главы РД и Министерства культуры республики мы смогли приобрести 60 штук. Но даже это хороший вклад в дело развития театрального искусства. Есть поручение Рамазана Абдулатипова по обеспечению этой системой всех национальных театров республики.
– Молодые актеры внушают Вам оптимизм? Можно ожидать, что у нового поколения актеров Аварского театра будут такие имена, как Сидрат Меджидова и другие?
– За последние три-четыре года мы омолодили состав наших актеров. Эксперимент, конечно, очень рискованный, но из тех, кого мы приняли за этот короткий промежуток времени, мало в ком ошиблись.
В фильме о Расуле Гамзатове (документальная картина Мурада Ибрагимбекова «Расул Гамзатов. Мой Дагестан. Исповедь», снятая по сценарию Главы Дагестана Рамазана Абдулатипова, написанному в соавторстве с Рустамом Ибрагимбековым. Премьера состоялась в сентябре 2014 года. – Прим. «МИ») 99 процентов актеров было задействовано из Аварского театра. Такая же картина сегодня складывается и по съемкам художественного фильма «Имам Шамиль. Ахульго», который будет снимать «Ленфильм». Сын Владимира Высоцкого Никита Высоцкий два раза был у нас в театре и даже присмотрел для себя нескольких актеров для своего фильма. Таких примеров немало…
Что касается кумиров. Я бы не хотел сейчас проводить какие-то параллели с уровнем Сидрат Меджидовой, но, думаю, что тех высот, которых достигли старшие коллеги по театру, многим из молодых актеров суждено достичь. Во всяком случае, стремления к этому замечаю у молодого пополнения театра.
Сегодня мы занимаемся не только театральными постановками, но и участвуем в проектах в сфере исполнительского искусства, кино, рекламы, конферанса. Вообще, директор должен знать о театре все от творческой стороны до технической: выплаты зарплат, хозчасти и т.д. Проект «У очага наших предков», который приносит львиную долю доходов театра, это наш собственный проект. Все постановочные вещи, которые делаются по сценарию, – тоже мои, хотя есть определенный творческий риск. Но практика показала, что этот риск был оправдан. В театре много возможностей, их просто нужно использовать.
Большая проблема, которая сегодня существует, – это отсутствие хороших администраторов. Пользуясь случаем, хочу сказать, что нам нужны два боевых человека – рекламировать и реализовывать тот багаж, который есть у театра. Нам есть, что показать, и есть, куда выехать. Я дружу со многими министрами культуры регионов, но брать всю эту ношу на себя мне очень тяжело. Нужна команда единомышленников, которую все эти годы сколачиваю и с которой намерен идти дальше.
ОСТРОВСКИЙ ПРЕТКНОВЕНИЯ
– Извечная тема взаимоотношений между директором театра и художественным руководителем. Все знают, что в театральной среде часто возникают подобные конфликты. К примеру, громкие скандалы были в Большом театре. Когда директор театра считает, что худрук не понимает ничего в хозяйственной части, а худрук – что директор театра не понимает ничего в художественной части. Есть разговоры, что у Вас тоже были подобные «трения» с художественным руководителем Аварского театра Хайбулой Абдулгапуровым.
– Конфликта никакого не было и не будет. Есть определенные амбиции. До моего прихода коллектив образно был разделен на две части. Сейчас я об этом говорю официально. Одна часть импонировала художественному руководителю, другая состояла из любимчиков директора. А остальная масса сотрудников театра не знала, на кого ориентироваться. Они приспосабливались. Не приспосабливаться нужно к ситуации, а работать. В первый день, когда меня представил министр, я сказал, моя основная цель – чтобы коллектив как единая творческая семья вместе дружно занимался одним делом. Любимчиков у меня нет и не будет. А если вам так уж хочется, то для меня любимчики – это те люди, которые работают, действительно знают и делают дело, которому посвятили жизнь.
Раньше цеплялись за каждого человека, который просто намекал, что хочет уйти из театра. Сегодня я говорю: независимо от регалий и званий, ни одного человека я не держу. Без любви к театру, тем более к своей профессии – актер обречен на скорую творческую смерть.
Поэтому, когда актеры видят, что расширилось поле деятельности, видят, что мы худо-бедно, но обозначили себя как государственный театр, а не как театральное учреждение, которое финансируется государством, когда нас начали узнавать за пределами республики, у них уже не возникают эти мысли.
Буквально через пару дней мы едем в Леваши. Есть также предложение приехать на неделю в Хунзахский район. Такого никогда не было. Мы ходили, напрашивались в залы, которых раньше было очень много и которые нечем было заполнять. Сегодня, наоборот, залов нет, многие учреждения культуры закрыты. Ни в одном районе республики сегодня нет с элементарными условиями для коллектива театра гостиницы! Поэтому долго находиться с гастролями в селах не получается. Расселяем актеров в частных домах по знакомству или нанимаем заброшенные дома. Самые большие гастроли (8-9 дней) у нас были в Хунзахском районе. В прошлом году неделю были в Шамильском районе – впервые за всю историю Аварского театра вывозили детский спектакль в полном объеме.
Обслуживание особенно сельского зрителя «для плана» была и есть самая большая ошибка многих театральных коллективов. А бывало как? Четыре-пять человек приезжали в район, ставили несколько фанерных щитов, с нарисованными декорациями – и на этом «выезжали». Это называется государственный? Показывали, извините за выражение, халтуру. Отмечу, не разделяя, намного теплее, искреннее сельский зритель. Актеры это чувствуют, и терять его – терять будущее театра. А сегодня, когда мы везем полноценный спектакль, по традиции даем еще и несколько вокальных номеров, все проходит великолепно.
За последние два-три года, несмотря на сложные бытовые условия, мы в некоторых сельских районах дали столько постановок, сколько не было за последние 20 лет. К сожалению, об этом не все говорят. Зато говорят о противоречиях между худруком и директором театра.
Сегодня ни один худрук, ни Хайбула Абдулович, ни нынешний Алисултан Магомедович Батыров не может сказать, что я не разбираюсь в театре. За три года я столько через себя пропустил. Все нюансы и творческого цеха, и производственного, и гастрольной политики…
– То есть Хайбула Абдулгапуров на сегодняшний день не работает в театре?
– Он находится в годовом отпуске, но почти каждый день бывает в театре. Он как режиссер и художественный руководитель должен поставить один спектакль. Тематику мы сейчас обсуждаем. Он настойчиво хочет Александра Островского. Но при всем уважении к Островскому нам нужен спектакль, который будет востребован дагестанским зрителем.
– В этом тоже у вас возникли противоречия…
– Нет. Это на данном этапе его и мое личные мнения. Есть художественный совет, который по моей инициативе был избран тайным голосованием. Я сказал актерам: в худсовет должны войти 30 процентов молодых, 30 процентов среднего поколения, остальные 40 – старшего поколения. Помимо них, по моей инициативе в него мы включили председателя Союза писателей республики Магомеда Ахмедова, директора ИЯЛИ ДНЦ РАН Магомеда Магомедова, театрального критика Гулизар Султанову, еще туда входил ныне покойный телеведущий, работавший в аварской редакции Газимагомед Галбацов – четыре человека не из Аварского театра. Остальные все наши. Я говорю: вы выбрали худсовет тайным голосованием. Теперь будьте добры – исполняйте его решения. Это высший орган театра. И если художественный совет решит, что нам сегодня нужен Островский, то Бога ради… Если решит, что не нужен, – естественно, и я, и Хайбула Абдулович должны подчиниться этому решению.
Бэла БОЯРОВА
