При фабрике имелось ФЗУ – фабрично-заводское училище, где готовили будущих ткачих. Чтобы поступить в это училище в 1950-х годах приехала из города Гудермеса, что в Чеченской Республике, юная Мария Семиниченко.
Было ей 14 лет, да еще по ее просьбе добавили в свидетельство о рождении два года, чтобы приняли на учебу.
Привез Марию отец, отдал девочку в училище, сам вернулся домой. Отучилась, много лет проработала на фабрике. Во время перестройки, когда предприятие то закрывали, то открывали, отправилась на железную дорогу. Работала проводницей. Оттуда и ушла на пенсию. Ее дочь – Ирина Гаджиева работает на заводе им. М. Гаджиева.
БАРАК ИЗ МОРСКОГО КАМНЯ
– Мама познакомилась с моим отцом – Виктором Бибичевым уже в Махачкале, – рассказывает Ирина Викторовна. Его же, еще ребенком, привезли в Дагестан из Рязанской области родители Сергей и Прасковья Бибичевы сразу после войны. Отец был водителем, хорошо разбирался в машинах, умел их чинить. Однажды ремонтируя автомобиль, так и умер под ним…
Мы жили в комнате в бараке, полученной мамой от фабрики, как раз напротив нее, на ул. Ушакова. Общий коридор; туалет, вода где-то в километре от дома. Стены толстые такие были, с метр толщиной, говорили, что сложены они из морского камня. Когда дом сносили, ох и потрудились же. Его строили после войны пленные немцы.
Сегодня на этом месте стоят многоэтажки. А наш барак был крепким, все землетрясения выдерживал. Помните, что было в 1970 году? Когда к 9 часам вечера затряслась земля, в нашем бараке закрутились, завертелись лампочки, из шифоньера повыпадали вещи… Некоторые выпрыгивали из окна со второго этажа. Так страшно было.
Нас, детей, вывели во двор, усадили на раскладушку, накрыли одеялом. Помню, со мной рядом был соседский мальчик, Амир, сын тети Ани.
С соседями мы дружили, вместе отмечали праздники, да и до сих пор общаемся, с теми, кто еще жив…
Готовили еду все в коридоре, кто на керосинках, кто на керогазе или примусе.
По улице Нахимова ездила машина, развозившая керосин. Нас, детей, отсылали занимать очередь за ним. Потом, правда, появились баллоны с газом, уже на нем готовили.
Когда дом сломали, маме дали от фабрики квартиру по ул. Энгельса.
ТАБЛИЦА МЕНДЕЛЕЕВА
Недалеко от дома, где жили Бибичевы, находилась школа №5, сегодня это лицей. Школа уже в то время считалась крепкой, с традициями, и преподавали в ней сильные педагоги. Ирина вспоминает школьные годы как лучшие в жизни. Особенно благодарна она Равзанат Багаудиновне Асадулаевой, которая преподавала химию. (Сегодня директор лицея №5. – Прим. «МИ»).
– На ее уроках было так интересно, что я наизусть, как стихотворение, выучила всю таблицу Менделеева, – вспоминает Ирина. – Правда, сама химиком не стала, поступила в Махачкалинский гидромелиоративный техникум. Не то что бы стремилась стать гидротехником. Просто маме было трудно, нужно ей помогать. Понимала, что все равно где-то придется учиться.
Я во время каникул еще и на почте подрабатывала, письма разносила.
Это почтовое отделение №3 тоже находилось рядом с домом, на ул. Ушакова. Сегодня здания больше нет, новая почта располагается в глубине дворов.
Так рядом с домом, возле почты и произошла самая романтическая встреча в ее жизни.
ГАДЖИ ГАДЖИЕВ
Было жаркое лето. Выскочила Ирина из дома в коротком сарафанчике, в шлепках на босу ногу: подружки позвали. Волосы русые, глаза синие – в общем, красотка.
И тут мимо девушек идет он – высокий, красивый, в военной форме. Гаджи Гаджиев только что демобилизовался из армии, вернулся домой. А тут девчонки стоят, хихикают, на парня смотрят. Пробормотал что-то сердитое и прошел мимо.
Да только оставил свое сердце у почты этой голубоглазой девчонке. Как оказалось, Гаджи был другом того самого Амира, соседа Ирины. Через него познакомился с девушкой. Чтобы встречаться или еще чего – такого в помине не было, слишком строгая мама была у Ирины – никаких вольностей.
Виделись мельком где-то не более 5-ти раз. Гаджи жил тоже неподалеку, на улице Шаумяна с бабушкой. Звали ее Гюшвар Махмуд-кызы Курбанова, она была азербайджанкой. Маленькая, щупленькая по-русски почти не говорила.
Родители его были в разводе. Отец – даргинец, звали его Магомед-Гаджи Гаджиев. Мама – азербайджанка, Минвар Курбанова.
Отмечала как-то Ирина свое 18-летие. Вынесли из тесной комнаты всю мебель в коридор. Установили впритык два стола принесли огромный торт. Собрались однокурсники девушки, пили чай, смеялись, разговаривали.
И тут с большим букетом цветов входит Гаджи. Поздравил именинницу и тихо так на ушко говорит: «Жди сватов, мы поженимся». Как ни упрашивали гости его остаться – ни в какую, ушел.
РУЗАННА
Ровно через неделю к Бибичевым пришли гости – мама Гаджи с родственницами. Принесли подносы с подарками, Минвар Алиевна надела девушке кольцо на палец.
– Смотрит на меня и говорит, – вспоминает Ирина, – Девочка, а сколько тебе лет? Ты такая маленькая… Отвечаю: я уже в техникуме учусь! Они пришли неожиданно, я занималась уборкой, с «хвостиками» на голове, в халатике.
Уже 38 лет мы живем вместе с Гаджи. Он прекрасный муж, всегда и во всем меня поддерживает. Праздники дома отмечаем как мусульманские, так и христианские, разногласий по этому поводу у нас нет.
В браке родились дети: Ибрагим, Эльмира и Амина. Вместе пережили страшное горе – смерть единственного сына. Когда Ибрагиму исполнился 21 год, он погиб в автомобильной катастрофе.
У Ирины была подруга – Тамара Магарамова, работали женщины на заводе им. Гаджиева. Ее дочка, Рузанна, была ровесницей Ибрагима. Вместе они пошли в школу и даже сидели за одной партой. Муж Тамары уехал на заработки на Север, там и сгинул в бесконечных сибирских просторах.
Тамара с Рузанной жили скромно, одиноко, родных никого у них не было, как не было и своего жилья.
Только начала Тамара болеть, все чаще и чаще. Как-то прибежала Рузанна к Гаджиевым и говорит: «Маме плохо, помогите!» Ирина помчалась к подруге, уложила ее в больницу, та через 17 дней умерла…
Похоронили ее в родном Магарамкентском районе. После похорон Рузанна обняла Ирину и говорит: «Тетя Ира, не отдавай меня никому!»
– Я и не собиралась ее отдавать, – говорит Ирина, – она же нам как родная. Решила девочку взять в семью. Муж, как всегда, меня поддержал, хотя свекровь была против. Вырастили девочку, когда ей исполнилось 18 лет, отдали замуж по большой любви за русского парня Василия Котлярова.
Свадьбу устроили дома. Вынесли из квартиры всю мебель, как когда-то на мое 18-летие, установили столы с угощением. Молодые уехали жить в Ростовскую область.
ЗАВОД ИМЕНИ ГАДЖИЕВА
Особая и важная страница в жизни Ирины Викторовны – завод им. Гаджиева.
Флагман дагестанского производства, крупное, успешное предприятие. В 1980-х годах на нем работало более 4,5 тысячи человек.
Получилось так, что Ирина дважды устраивалась на завод. Первый раз – в начале 1980-х, второй раз – 12 лет назад.
В первый раз попала в цех № 15, где выпускали солнцезащитные очки, расчески и прочие, как тогда говорили, товары народного потребления.
В цеху трудилось 500 человек, работали в три смены, частенько выпадала и ночная смена.
Но с началом перестройки, когда все экономические связи были разорваны, многие цеха остановились. Работы для людей не было, полным ходом пошли сокращения.
Ирина не привыкла опускать руки: она освоила профессию дамского мастера и работала в парикмахерской в здании химчистки «Снежинка» (сейчас там салон «Визаж». – Прим. «МИ»).
12 лет назад случайно встретила старого знакомого, Гаджимусу Османова, он был начальником цеха на заводе. Он и позвал Ирину на работу. Говорит: «Новые очистные сооружения открываем, нужен мастер».
С того времени и связала свою судьбу, теперь уже окончательно с заводом.
Работает в должности «мастер-аппаратчик-лаборант». Занимается очисткой гальванических стоков, которые поступают в городскую канализацию.
– В цеху работает 13 человек, всего на заводе сегодня более 600, – говорит Ирина Викторовна, – в том, что предприятие уцелело, большая заслуга генерального директора – Абдулвагаба Папалашова. Он ездит по регионам, «выбивает» для нас работу. Зарплату мы получаем вовремя. Все у нас хорошо.
Дагестан для меня все – я счастлива на этой земле. Может, и были какие-то мысли уехать, но муж сказал: «Здесь наш сын похоронен, как мы его оставим?»
Наталья Бученко
