Недавно на очередном заседании Президиума Российской академии художеств в Москве доценту Дагестанского педуниверситета Наталье Мусаевой присвоено звание Почетного академика РАХ.
Награждение – это целый церемониал: взволнованному главному герою под аплодисменты членов президиума надевают четырехугольную шапочку и мантию, вешают на грудь медаль, вручают удостоверение, большой наградной лист.
Эту торжественную миссию всегда выполняет президент Российской академии художеств народный художник СССР Зураб Церетели.
Попутно Наталье Федоровне объявили задокументированную в Дипломе благодарность за участие в Международном форуме, который прошел в сентябре в стенах РАХ, как одному из докладчиков.
Наталья Мусаева – кандидат искусствоведения, преподает на кафедре живописи ДГПУ.
С БЕРЕГОВ ВОЛГИ
Пути-дорожки жизни кружат, сворачивая и сплетаясь, пока не сольются в широкую и прямую дорогу судьбы. Так вышло, так сложилась жизнь: Наталья Федоровна, родившись когда-то в городе Горьком (Нижний Новгород), сегодня достойно представляет Дагестан на таком высоком уровне.
– Действительно, я родилась в этом городе, но не помню его, – говорит Наталья Федоровна, – мой отец, Федор Павлович Евдокимов, был кадровым военным, семья переезжала с места на место. Хотя, конечно, они оба, отец и мама Юлия Сергеевна, были родом с волжских берегов.
В семье бытует легенда, что прапрадед мой Василий Соловьев, был священнослужителем, но, женившись на цыганке, сан свой потерял, стал расстригой.
Бабушка по матери, Анна Ивановна Дубашева, тоже была очень интересным человеком: ее наградил орденом Ленина и орденом Трудового Красного Знамени сам всесоюзный староста Калинин (Михаил Калинин – председатель Всероссийского ЦИК. – Прим. «МИ»). Такие награды просто так не вручаются, нужно заслужить.
Анна и ее муж Сергей Малахиевич
учительствовали в Повольжье, оба были большевиками, после Октябрьской революции участвовали в процессе коллективизации, когда нужно было создавать колхозы.
Бабушка рассказывала, что ей приходилось ездить по селам и дворам, нарядившись в мужской тулуп, засунув в зубы цигарку, чтобы издалека ее принимали за мужчину. Она прожила до 1972 года, сама со мной занималась, помогала делать уроки.
Мне больше запомнился Таганрог, где наша семья осела после демобилизации отца из армии.
ТАГАНРОГ
Таганрог с годами не меняется: тихий провинциальный город. Можно приехать после долгой разлуки, вдохнуть свежий морской воздух и вновь окунуться в годы своей молодости.
Евдокимовы поселились в центре города, Федор Павлович работал секретарем горкома партии, Юлия Сергеевна преподавала английский язык в Таганрогском пединституте.
Родители Натальи Федоровны – люди интеллигентные, образованные. В семейной библиотеке насчитывалось до 40 тысяч книг.
Конечно, хотели видеть свою дочь в интересной творческой профессии.
Начали с музыки. Приобрели для нее фортепиано, наняли учительницу. Но не сложилось: педагог била девочку линейкой по рукам, и любовь к музыке была отбита. Правда, она проучилась еще четыре года в музыкальной школе, но в 14 лет ее бросила.
В другой творческой области повезло больше: взрослые заметили, что Наталья увлеклась рисованием: копировала чужие рисунки, а однажды нарисовала с натуры карандашом собственную руку.
Тотчас же определили подростка в местную художественную школу.
– У меня неплохо шла лепка и рисунок, – рассказывает Наталья Федоровна, – а живопись не очень. Педагоги мне так и говорили: «Рисуешь хорошо, а живопись у тебя неважная: нет колористического видения».
Я решила: ну, что ж, если не суждено мне быть художником, пойду в искусствоведы. Уж очень хотелось остаться в искусстве.
Конечно, в художественной школе у нас были уроки по истории ИЗО и другим предметам, но знаний, там полученных, было недостаточно для поступления в Академию художеств.
Я решила поработать в Таганрогской картинной галерее смотрителем. Утром мы приходили пораньше, убирали зал, вытирали пыль, натирали полы. К моменту открытия зала просто дежурили. Я внимательно слушала все экскурсии, запоминала, все, что говорили.
Со временем и мне стали поручать проведение экскурсий. Проработав два года, я поступила в Академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина в Ленинграде (Санкт-Петербург. – Прим. «МИ»).
Будучи смотрителем, я в 19 лет стала кандидатом в члены КПСС. Профессия считалась рабочей, а рабочих в партию принимали легче, чем представителей интеллигенции. Членский билет получила уже в Академии.
АБДУЛЗАГИР МУСАЕВ
Случайностей не бывает в жизни: что уготовано судьбой, то и происходит. Студенты одного курса Академии, позанимавшись отдельно по своим предметам, собирались все вместе на лекциях по общественным дисциплинам. В просторных аудиториях рассаживались будущие живописцы, графики, скульпторы, искусствоведы, чтобы послушать что-нибудь из научного коммунизма или политэкономии. Предметы скучные, потому за лектором записывали только самые усердные студенты.
Однажды на одной из таких лекций к Наталье подсел студент с факультета живописи. Был он кудрявый, веселый, худощавый. Представился: «Абдулзагир Мусаев». Это сегодня он – известный художник-монументалист, член-корреспондент Российской Академии художеств, заведующий кафедрой живописи в ДГПУ.
А тогда носил брюки-клеш и вместо того, чтобы записывать лекцию, нарисовал почему-то руку Натальи. Когда-то в детстве с этого рисунка, сделанного ею самой, начался ее путь в искусство. Знак судьбы, что ни говори.
– В то время я о Дагестане ничего не знала, – вспоминает Наталья Федоровна,
– имя и отчество нового знакомого старательно заучивала.
Абдулзагир Бозгитович родом из Хасавюрта, это название тоже ничего мне не говорило. Но мы были советские люди, на такие мелочи внимания не обращали.
Мало-помалу назрел вопрос о женитьбе. Он сделал мне предложение, но предупредил, что поедет домой спросить согласия родителей. Я не возражала: все равно жизни не будет, если он женится против их воли…
В согласии своих не сомневалась. И действительно, когда сказала дома, что ко мне сватается дагестанец, папа тихо обронил: «Ну, мы же интернационалисты…»
К счастью, его родители разрешили связать свою судьбу с русской девушкой. Бозгит Арслангереевич и Умразият Амирхановна
приехали в Таганрог, меня засватали, как положено. Свадьба была сначала в Питере – веселая, студенческая. В мае 1976 года мы зарегистрировались, а в августе сыграли свадьбу уже в Хасавюрте.
Помнится, нас встречали на вокзале целым тухумом, так весело, шумно. Его родители очень хорошие люди, мама сразу стала звать меня «гелинкой», что по-кумыкски «невестка», или просто Наташей.
Интересно, что перед свадьбой нас сводили к мулле, который, прежде всего, потребовал показать свидетельство о браке. Потом я что-то за ним повторила, и ритуал был окончен. Мы вообще люди светские, религии особого значения не придаем, но дома всегда отмечаем вместе с дагестанским народом праздник Ураза-байрам.
Сама свадьба была многолюдной, хорошей. Приехали мои родные, друзья. Я была счастлива.
Потом вернулись в Питер завершать учебу. Абдулзагир Бозгитович был секретарем комсомольской организации в вузе, получал Ленинскую стипендию, как круглый отличник. Мы с ним на пару работали в комсомоле, он, немного позже меня, вступил в компартию.
Еще я была редактором стенной газеты, которая называлась «Палитра», составляла тексты, делала фотографии.
После окончания Академии муж получил право заниматься в творческой мастерской монументальной живописи академика Андрея Мыльникова, я же поступила в аспирантуру.
ДАГЕСТАН
Абдулзагир Бозгитович твердо решил, что по окончании учебы вернется домой в Дагестан, хотя родители Натальи Федоровны предлагали помочь молодой семье с жильем в своем городе.
И вот в 1983 году Мусаевы приехали в Махачкалу. Работа для обоих специалистов нашлась в Дагестанском пединституте, где они трудятся и по сей день.
– Будучи студенткой, я разглядела в Абдулзагире Бозгитовиче незаурядную личность, а мне очень важно, чтобы рядом был именно такой человек, – говорит Наталья Федоровна. – Все важные решения в нашей семейной жизни принимает он, как и положено настоящему мужчине.
Вместе мы уже больше 40 лет, вырастили прекрасных детей: сын Тимур окончил худграф ДГПУ с красным дипломом, аспирантуру, защитил диссертацию, преподает и здесь, и в Питере. Дочь Марьям
врач-кардиолог.
Вначале очень сложным для меня оказалось погружение в другую, незнакомую культуру в Дагестане. Тем не менее все равно я никогда не испытывала по отношению к себе какого-либо негатива ни со стороны родственников, ни от руководства или студентов.
Такое теплое, доброе отношение рождает ответное чувство.
Дагестан принял меня, соответственно, и я его приняла. Мы сами выбираем свою судьбу.
Наталья Бученко
