Махачкалинский международный морской порт вновь оказался в центре внимания после того, как правительство страны начало реализовывать программу развития морских портов в бассейне Каспийского моря. Какие плюсы и минусы получит столица Дагестана в случае успешной реализации проекта?
РАСПИСАЛИ НА БУМАГЕ
В ноябре 2017 года премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал распоряжение об утверждении стратегии развития морских портов РФ в Каспийском бассейне, а также железнодорожных и автомобильных подходов к ним до 2030 года.
В пояснительной записке отмечается, что основными целями стратегии является укрепление экономического и геополитического присутствия России в Каспийском море, расширение экономических и культурных связей со странами бассейна, а также создание условий для развития прикаспийских регионов страны с помощью увеличения грузопотоков международной торговли.
«Реализация стратегии и выполнение ее показателей позволят к 2030 году обеспечить объемы экспорта зерна через порты Каспийского бассейна до 7 млн тонн, объемы грузопотока по прочим сухим грузам – до 7 млн тонн; привлечь российский туристический поток в Каспийский регион до 30 тысяч человек в год, создать более 2 тысяч новых рабочих мест», – говорится в документе.
Стратегия предполагает строительство в Махачкале и Дербенте морских пассажирских терминалов «с приоритетным использованием промышленной продукции, произведенной на территории Российской Федерации».
Предполагается, что стратегия будет реализовываться по нескольким направлениям. Основная роль отведена созданию надежного транспортного и логистического коридора с Ираном, Индией и странами Персидского залива.
Премьер-министр Дагестана Артем Здунов
понимает, что реализация проектов, связанных с морским портом, – это хороший шанс привлечь в регион инвестиции. 5 апреля 2018 года он приехал в Махачкалинский морской торговый порт, чтобы на месте разобраться с его потенциалом.
По словам Здунова, в скором времени должно пройти заседание Государственного совета по развитию портовой и логистической инфраструктуры каспийских регионов. Именно на этом совещании будут рассмотрены вопросы реконструкции и модернизации Махачкалинского торгового порта.
Руководителем рабочей группы по подготовке заседания Госсовета является губернатор Астраханской области Александр Жилкин. Сейчас группа формирует предложения для включения в проект перечня поручений Президента России.
На последнем заседании рабочей группы, которое состоялось 30 марта 2018 года, Жилкин предложил снять барьеры для перемещения товаров между Россией и Ираном по транспортному коридору «Север – Юг», а также разрешить ввоз пшеницы в Иран и вывоз цемента из Ирана.
По словам экс-министра по делам Северного Кавказа Льва Кузнецова, коридор «Север – Юг» должен соединить Северную Европу с Индией и составить серьезную конкуренцию Суэцкому каналу. Как уточнил Кузнецов, российские порты на Каспии загружены очень слабо – их пропускная способность составляет всего 25 млн тонн в год.
ПО МОРЯМ, ПО ВОЛНАМ
В ближайшее время на дагестанском участке побережья Каспия будет построена еще одна крупная морская инфраструктура. Это связано с передислокацией Каспийской флотилии в Каспийск. Первый этап строительства мест базирования кораблей Каспийской флотилии будет завершен в 2019 году.
Пока неясна судьба другого амбициозного проекта. Как писали «МИ» («Под парой парусов» в №38 от 22.09.2017), в 2016 году руководство Дагестана совместно с Минкавказа РФ начали лоббировать проект нового глубоководного порта на Каспии в районе Каспийска.
«Уже найдены подходящие участки с достаточной глубиной. По нашим расчетам, в инфраструктуру нового порта необходимо будет вложить 15-20 миллиардов рублей федеральных средств», – сообщил первый замминистра по делам Северного Кавказа Одес Байсултанов.
Как ранее рассказал «МИ» эксперт Андрей Меламедов, окончательной ясности по судьбе этого проекта нет, так как необходимо согласование многих инстанций.
«Есть информация о планах расширения Каспийской флотилии, которой планируется передать значительную часть акватории Махачкалинского морского порта, а взамен Минобороны готово способствовать поиску средств на финансирование проекта расширения действующего порта на север. Но и здесь пока не принято окончательное решение», – говорит Меламедов.
В последнее время вновь начал обсуждаться вопрос об открытии паромного сообщения между Махачкалой и казахстанским портом Актау. Паромное сообщение между Казахстаном и Дагестаном уже запускали в 1999 году, однако из-за отсутствия необходимого товаропотока его пришлось закрыть.
Экспертам предстоит рассчитать, станет ли проект окупаемым, учитывая, что Казахстан уже имеет паромное сообщение с Азербайджаном.
ОКЕАН НЕ ПОМЕХА
Пожалуй, рано говорить о конкуренции Махачкалинского морского порта в направлении перевалки зерна и по контейнерным перевозкам. Хотя некоторые перспективы есть, учитывая, что крупнейший черноморский Новороссийский порт стал испытывать проблемы после ареста братьев Магомедовых. Суд наложил арест на активы «Объединенной зерновой компании» – зернового терминала в Новороссийске, через который происходил основной зерновой экспорт.
Как рассказали «МИ» в Махачкалинском морском порту, за первый квартал 2018 года в Иран было отгружено около 137 тысяч тонн зерновых, что почти в 5 раз выше результатов прошлого года. По словам генерального директора Мурада Хидирова, в этом году, кроме нефти и зерна, в порту возобновилась перевалка цемента, керамической плитки, металлолома и пиломатериалов.
Как считает представитель Республики Дагестан при российском торгпредстве в Иране Эмин Алиев, грузовые контейнеры из стран Азиатско-Тихоокеанского региона могут доставляться в Европу через иранские порты и Махачкалу.
«Представительство Дагестана при торговом представительстве РФ в Иране и Махачкалинский торговый порт прорабатывают очень большую программу по осуществлению из Японии, Китая, Южной Кореи, Индии, Индонезии контейнерных грузоперевозок. Их путь будет лежать не через Индийский океан и Суэцкий канал, а через иранский порт Бендер-Аббас в Персидском заливе до Амирабада, из Амирабада в Махачкалу и из Махачкалы в Санкт-Петербург и Новороссийск для дальнейших доставок в Европу. При этом доставка каждого контейнера по этому маршруту будет осуществляться на 12−14 дней быстрее, чем через Индийский океан, и обходиться грузоотправителям на 2−3 тысячи долларов дешевле», – рассказал журналистам Эмин Алиев, добавив, что через Амирабад в Махачкалу в месяц можно транспортировать более тысячи контейнеров массой до 20 тонн каждый.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
«МИ» попросили прокомментировать ситуацию с реализацией стратегии развития прикаспийских портов старшего научного сотрудника Института проблем рынка РАН Михаила Чернышова.
– Какая, на Ваш взгляд, в данной стратегии будет отводиться роль Махачкалинскому международному морскому порту? Какие точки могут стать прорывными, а какие «фантомными»?
– К сожалению, стратегия развития российских морских портов в Каспийском бассейне опирается в большей степени на существующие уже почти два десятка лет завышенные ожидания от транспортного коридора «Север – Юг». В 2001 году предполагалось, что увеличение объемов мировой торговли приведет к значительной нагрузке на Суэцкий канал и повышению стоимости фрахта из-за дефицита морских транспортных судов. Из-за этих ожиданий посчитали, что коридор «Север – Юг» – комбинированный железнодорожно-морской путь из Северной Европы через Россию в Иран и далее в Индию, даст выигрыш на 15-20% в стоимости транспортировки и 15-20 суток по доставке. Под эти ожидания активно строились танкеры и контейнеровозы, подписывались соглашения, вкладывали деньги в модернизацию портов. Но мировой экономический кризис и рецессия 2008-2012 годов поломали прогнозы. Оказалось, что дефицита морских транспортных мощностей нет и в ближайшее десятилетие не будет. Запустить коридор «Север – Юг» не удалось – элементарно не хватает грузопотоков, так как минимальный порог рентабельности составляет 30 млн тонн, а текущий объем в 5-6 раз меньше. В настоящее время отправка грузов по коридору «Север – Юг» обходится дороже и дольше, чем отправка морским путем с пунктами назначения Новороссийск или Санкт-Петербург. Причина – отсутствие сплошной железнодорожной линии, наличие паромных и других перевалов. Планировалось построить в Иране железнодорожную линию «Казвин – Бендер-Аббас», но эти планы так и остались на бумаге. Наличие нескольких пунктов перевалки грузов и высокая стоимость погрузочных работ делают транзит по коридору «Север – Юг» экономически невыгодным. Также мешают таможенные и иные препоны.
– Приход Владимира Васильева в Дагестан совпал по времени с утверждением стратегии развития морских портов РФ в Каспийском бассейне. Это случайность или нет? Озвучивались предположения, что Васильев направлен в Дагестан, в том числе для прорыва в «морском» направлении и усиления позиций Махачкалинского морского порта в транспортном коридоре «Север-Юг». Кроме того, началась передислокация Каспийской военной флотилии в Дагестан…
– Думаю, что смена власти в Дагестане в 2017 году не имеет никакого отношения к транспортным коридорам. Стоимость доходов от коридора «Север – Юг» при идеальных условиях может дать 100–150 миллионов долларов всем участникам перевозок во всех странах и регионах. При самом оптимистичном варианте поступления в дагестанский бюджет могут составить около 300 миллионов рублей, то есть 0,3% расходов бюджета республики. Это в идеале. В реальности цифра будет еще ниже. Игра не стоит свеч. О прорыве в транспортной сфере могут говорить лишь дилетанты, хотелось бы посмотреть на их расчеты. Цели стратегии развития российских морских портов в Каспийском бассейне ставят настолько низкий уровень задач – к 2030 году объемы экспорта зерна до 7 млн тонн, объемы по прочим сухим грузам – до 7 млн тонн, туристический поток – до 30 тысяч человек в год, более 2 тысяч новых рабочих мест, что их выполнение укладывается в разряд статистической погрешности. Но их достижение ни бюджета не наполнит, ни людей не накормит.
Что касается передислокации Каспийской военной флотилии в город Каспийск – это вопрос политики, а не экономики. Конечно, военная база принесет какие-то деньги в Дагестан, но существенно ситуацию с экономикой в масштабах республики не изменит. Когда бюджет тратит на 70 млрд рублей в год больше, чем собирает, несколько сот миллионов рублей возможного выигрыша никакой «погоды не делают».
Тимур АЛИЕВ
