Памяти профессора, фольклориста и литературоведа Сиражутдина Хайбуллаева
23 декабря известному дагестанскому литературоведу и исследователю фольклора, заслуженному деятелю науки Дагестана и России, доктору филологических наук, профессору Сиражутдину Хайбуллаеву исполнилось бы 80 лет. 23 ноября, в преддверии памятной даты, Институтом языка, литературы и искусства Дагестанского научного центра РАН, работе в котором профессор Хайбуллаев посвятил более 30 лет, была организована юбилейная сессия «Научное наследие Сиражутдина Хайбуллаева в зеркале современности».
Рассказать о творческом пути известного дагестанского литературоведа, его научных интересах и новаторстве, о его уникальных исследованиях, посвященных истории развития духовной культуры аварцев, аварской национальной литературы и поэзии, пришли его коллеги, единомышленники, друзья…
Выпускника семилетней школы села Обода Хунзахского района Сиражутдина Хайбуллаева ждала судьба настоящего ученого, преданного своему делу, увлеченного. Окончив школу в родном селе, он поступил сначала в 1-е дагестанское педагогическое училище, затем на филологический факультет Дагестанского государственного университета. В 1965 году, сразу по окончании аспирантуры, защитил кандидатскую диссертацию, а в 1974-м – уже докторскую, став в возрасте 36 лет одним из первых докторов наук в республике и первым доктором наук в России по специальности «Советская многонациональная литература». Работал в ДГУ, а с 1977 года начал исследовательскую деятельность в Институте языка, литературы и искусства ДНЦ РАН, в котором 15 лет руководил отделом фольклора и литературы и проработал до конца жизни (2010 год. – Прим. «МИ»).
НОВАТОР ДАГЕСТАНСКОГО ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ
Коллеги называют Сиражутдина Хайбуллаева новатором, т.к. именно он первым в истории дагестанского литературоведения исследовал становление и развитие национальной литературы. Духовная культура аварцев, фольклор, поэзия горцев периода Кавказской войны, героико-исторические произведения, мавлиды… Его работы – изучение культуры и истории народа через литературу.
Он является автором более двухсот публикаций, посвященных фольклористике и литературоведению, под его руководством и при его непосредственном участии были изданы также тематические сборники, посвященные классикам дагестанской литературы: Етиму Эмину, Ирчи Казаку, Махмуду из Кахабросо, Расулу Гамзатову и многим другим. Сиражутдин Хайбуллаев занимался также и педагогической деятельностью, был автором-составителем многих хрестоматий и учебных пособий по дагестанской литературе.
«Сиражутдин Магомедович принимал активное и непосредственное участие в деле подготовки кадров высшей квалификации – кандидатов и докторов наук по филологии. Он был членом диссертационного совета и в нашем Институте, и в Дагестанском государственном университете. Став одним из первых докторов наук, выступал в качестве оппонента в Алма-Ате, Москве, Тбилиси и в других регионах страны», – рассказывает врио директора Института языка, литературы и искусства ДНЦ РАН, доктор филологических наук Абусупьян Акамов.
Одной из первых работ Сиражутдина Хайбуллаева была монография по аварскому фольклору – «Аварская народная лирика», которая впоследствии была переиздана, однако он был первопроходцем не только в изучении национального фольклора. По мнению Абусупьяна Акамова, как и многих других дагестанских ученых-филологов, главной в его исследовательской деятельности является работа, посвященная изучению турки, мавлидов, проповедей и наставлений как жанров духовной литературы.
«Одной из его масштабных работ является книга “Духовная литература аварцев” (издана в 1998 году. – Прим. «МИ»).
Этой монографией он основал новую методологию, новое направление в литературоведении. Сегодня она стала библиографической редкостью. Многие ученые-исследователи до сих пор пользуются этой работой», – считает филолог.
Так же, как и с работами по изучению и систематизации национального аварского фольклора, после публикации «Духовной литературы аварцев» в научном сообществе республики появился интерес к этому направлению как к предмету исследования.
Сиражутдин Хайбуллаев является представителем новой эпохи развития дагестанской филологической науки, начавшейся во второй половине ХХ века и подарившей республике целую плеяду известных ученых. Именно с ними сегодня ассоциируется выход дагестанской филологической науки на новые рубежи, уверен заведующий отделом литературы ИЯЛИ ДНЦ РАН, доктор филологических наук Малик Гусейнов.
«Со второй половины минувшего столетия берет начало новый этап дагестанского литературоведения. Сиражутдин Магомедович начинал как фольклорист. Аварской народной лирике были посвящены его кандидатская диссертация и первые монографии: “Народные истоки аварской поэзии”, “Аварская народная лирика”.
Прекрасное знание художественной эстетики устной народной поэзии, базовых констант национального словесного искусства, убедительные суждения Сиражутдина Магомедовича, касающиеся становления и формирования аварской поэзии и литературы дооктябрьского периода в целом находят свое отражение в его докторской диссертации и в авторских монографиях: “О дореволюционной аварской поэзии”, “Поэзия мужества о нежности”, “Страницы аварской литературы”, – рассказывает Малик Гусейнов. – Убедительно характеризуя взаимосвязь фольклора и литературы, он осветил эволюцию художественной мысли своего народа от далекого прошлого до современности, путь развития аварской поэзии от романтизма к реализму, от фольклорной эстетики и восточной традиции к глубокому художественно-эстетическому постижению реальной жизни, философскому осмыслению быта и бытия».
ТВОРЧЕСКИЙ МЕТОД СИРАЖУТДИНА ХАЙБУЛЛАЕВА
Во второй половине 80-х годов и в последующие десятилетия начинается новый этап деятельности Сиражутдина Хайбуллаева, подчеркивает ученый. В этот период им были созданы новаторские, оригинальные исследования, которые сделали его известным, незаурядным дагестанским и северокавказским литературоведом. Его «Духовная литература аварцев» ценна тем, что она дает представление об этапах развития духовной словесности вообще. По литературоведческим параметрам она имеет универсальный характер, работа обладает вневременной значимостью. Монография и сегодня востребована так же, как и по выходу своего первого издания два десятилетия назад.
«Венцом творческой деятельности Сиражутдина Магомедовича можно считать “Историю аварской литературы”, к созданию которой он шел десятилетия. Его “История” воспринимается как фундаментальное исследование, в котором отражены узловые вопросы аварской литературы с момента ее зарождения до конца XIX века. Придерживаясь научных принципов, он выстроил строгую художественную схему явления словесности, четко обозначил ее динамику, эволюцию, высветил этапы: устное поэтическое творчество, зарождение письменности, арабографическая, в том числе духовная литература, произведения светской направленности, гражданского звучания.
Автору важно в контексте литературного процесса показать эволюцию, рост национального сознания народа. Его “История” дает основание считать, что художественная литература, ее формирование и развитие трактуется как история, судьба родного народа в поэтическом слове. Этим исследователь подчеркивает особую роль словесной культуры, которая выходит за грани одного из видов искусств», – отмечает Малик Гусейнов.
НЕТИПИЧНЫЙ ПРОФЕССОР
Друзья, ученики и просто знакомые Сиражутдина Магомедовича вспоминают о нем и как о замечательном друге, прекрасном семьянине, муже, отце, воспитавшем троих сыновей и дочь, хорошем учителе и мудром наставнике. Он оставил о себе добрую память. Отзывчивый, доброжелательный, готовый всегда прийти на помощь, подсказать, направить. Человек широкой души и большой человечности, которого отличала аварская прямота, стремление к идеалу, заинтересованность, увлеченность и в хорошем смысле зацикленность на выбранном пути.
«Я лично знал Сиражутдина Магомедовича очень хорошо. Учась на третьем курсе, я выбрал тему “Турки как жанр аварской дореволюционной литературы”. Это была интереснейшая тема для того времени, когда говорили, что это что-то реакционное, никакого отношения к культуре не имеющее. И в этой связи я с ним советовался, мы находили с ним общие моменты, на которые нужно было обратить внимание. Он был хороший учитель», – вспоминает заместитель главного редактора аварской газеты «Истина» Зикрула Ильясов.
«У меня нет оснований утверждать, что я близко знал Сиражутдина, но я несколько раз в жизни с ним встречался, – рассказывает известный дагестанский общественник Сулайман Уладиев. – Это были очень тяжелые 90-е годы. Я тогда жил в Хасавюрте, работал заместителем главы администрации. Там разворачивались очень серьезные события, которые чуть не закончились кровопролитием. Я был относительно молод и понимал, что все эти процессы могут закончиться трагически для Дагестана. Как вы понимаете, речь идет о развале Советского Союза. Власти фактически нет, государство рухнуло, законы не работают, по Дагестану бегают тысячи людей с автоматами и пулеметами, Москва слишком далеко, разные течения, в том числе и в религии, в политическом процессе. Люди дезориентированы, народ вообще не понимает, что делать. И разные национальные лидеры, которые растаскивали Дагестан по разным направлениям, тоже не всегда позитивно действовали, а с современной точки зрения даже негативно.
И вот тогда я встречался с некоторыми выдающимися дагестанцами, людьми ума, людьми мысли, людьми чести, людьми чалмы, людьми, которые могли бы спасти Дагестан. И, конечно, среди этих людей был Сиражутдин.
Я не имею возможности и права оценивать его литературную деятельность, хотя знаком с некоторыми его книгами. Я понимаю, что он внес огромный вклад в историю дагестанского литературоведения, теорию литературы, и все, что он сделал – это незаменимо. Я думаю, пройдут еще столетия и тысячелетия, и именно благодаря этому мы, дагестанцы, будем знать свою культуру, свою духовность, свою историю и все то, что называется “дагестанцы”, независимо от того, к какой этнической группе мы относимся».
«Я считаю, он был не только одним из высокообразованных людей в Дагестане, но и одним из умных, мудрых, нравственных людей. Я встретился с очень скромным человеком. Я был несколько поражен этому, т.к. ожидал увидеть ученого, профессора. У людей моего поколения сохранилось к ученым людям такое отношение как к людям ислама. И вот я думал, сейчас увижу профессора, доктора наук, что это будет строгий, суровый человек. Я ехал и думал, как бы себя повести, чтобы он подумал, что я тоже умный человек. Насчет умного у меня ничего не получилось (смеется), у Сиражутдина получилось. Он был действительно простой, очень умный, обаятельный человек, но не тот профессор, которого я себе представлял.
После этого мы еще несколько раз встречались», – поделился своими воспоминаниями Сулайман Уладиев.
Присутствовавший на юбилейной сессии сын ученого Расул Хайбуллаев в заключительном слове поблагодарил его коллег, руководство Института языка, литературы и искусства, а также гостей за память и теплые слова об отце. «Я сам для себя много нового узнал, хотя, конечно, жизнь отца и его творчество проходили перед моими глазами. Большинство из его книг писались в комнате, где я готовился к занятиям. Он на самом деле был человек идейный, человек, который всю свою жизнь посвятил науке. И, я помню, в 90-е годы, когда все рушилось, наука оказалась на обочине жизни, в стоптанных башмаках и до последнего дня жизни он продолжал заниматься наукой», – сказал Хайбуллаев.
НАИВНЫЕ ШЕСТИДЕСЯТНИКИ
В разговоре с корреспондентом «МИ» генеральный конструктор завода «Дагдизель», известный российский разработчик торпедного оружия и космических технологий, академик Шамиль Алиев вспоминает о друге:
«Аспиранты 60-х годов – это достаточно наивные люди. Эта наивность в какой-то степени передалась и мне от профессора Хайбуллаева. Они вместе с Муху Гимбатовичем (Муху Алиев, первый президент Дагестана. – Прим. «МИ») ездили по аулам, собирали фольклор. Вот в буквальном смысле ездили, спрашивали. Я не знаю, как они им воспользовались, но я до сих пор пользуюсь. Я увидел там аварские проклятия, начал их систематизировать. Сначала по смыслу – мне не понравилось, потом по частям тела… Ну, в общем, получилось довольно хорошо. Кстати, несколько проклятий в “Моем Дагестане” Расула Гамзатова – это вообще-то проклятия, которые были взяты у профессора Хайбуллаева.
Время аспирантов 60-х годов мне кажется в таком возвышенном, космическом стиле, который был наполнен романтизмом, наивностью, спорами дни и ночи напролет. Наивность 60-х годов обладает такой возвышенностью. Это была такая грандиозная форма наивности, что была опасность всю жизнь остаться наивным. Слава Богу, что этого не случилось, по крайней мере, во всех направлениях (смеется).
Ямб, хорей… Подвижная метрика – это дело, которым я много лет занимаюсь. И он мне рассказывал. У него была фантастическая тяга к древности, и у меня тоже. Я вообще влюблен в древние задачи. Непроходящая форма хорошей наивности, когда тебе кажется, что ты вот-вот приближаешься к мечте, но к ней ты никогда не приблизишься. Чем больше ты к ней идешь, тем дальше она движется. Но неважно достижение цели или мечты в моем представлении. Важно держать курс. Мечта всегда связана с наивностью.
Однажды, когда я спросил Сиражутдина: “Слушай, а у нас история разбойничья вообще?”, он говорит: “Н-ну, вообще, элементы разбоя есть. И мы начали с ним делать картотеку походов.
Среди живых аварцев я, наверное, один из тех, кто безумно влюблен в аварский язык. Мне кажется, если даже у меня немного заболит голова и я услышу аварскую речь, я от счастья провалюсь сквозь землю! Но так или иначе это все связано с Сиражутдином Хайбуллаевым».
ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК, ХОРОШИЙ УЧЕНЫЙ, ХОРОШИЙ ДРУГ…
Говоря о научном творчестве друга в выбранных диссертациях, академик считает, что талант Сиражутдина Хайбуллаева в них раскрылся «примерно на одну сотую»:
«Я говорю, давай копать поглубже. Он меня влюбил в наивность, а я его влюбил в якорь. Якорь идет на глубину, помнит и удерживает. Тонет якорь не для того, чтобы умереть. Тонет, пока не найдет нить Ариадны, чтобы всплыть.
Он погрузился в то, что творилось в аварской литературе с XIII века.
Я считаю, что медитативная аварская лирика: турки, зикр – в то время это было не очень модно, но он раскрутил это.
Сейчас я считаю это одним из ценных направлений этого Института (ИЯЛИ ДНЦ РАН. – Прим. «МИ»). Художественная лирика, поэзия, плач… увидеть в этом суть народа. Этим он жил до последнего дня.
Медитативная лирика и созданная перспектива. Сейчас это не только должно возрождаться. Возрождение должно быть совсем на другой платформе. В его повествовании я видел некую сегодняшнюю идею, которая корнями уходит в беспредельное прошлое и будет тянуться к неизмеримому будущему. Прошлое, настоящее и будущее, где настоящее имеет оттенки и того, что было, и того, что будет. Вот этот мост, который переложен в аварской литературе от XIII века до сегодняшнего дня и дальше, принадлежит ему.
Он был чрезвычайный добряк. Он был хороший человек, хороший ученый, хороший друг. Правление Всемирной лаборатории будет проводить ежемесячный семинар памяти этого большого ученого и хорошего человека.
Когда человек уходит, если его уход является болью, то это преследует в хорошем смысле. Я обязательно поеду в Обода и там в школе организую встречу с учителями и детьми его светлой памяти».
Бэла БОЯРОВА
