Абдулхаким Пахрутдинов об инвестициях, «особой атмосфере» и тонких бизнес-материях
Почему в Дагестан не идут инвестиции и как создавать в регионе тот самый инвестиционный климат, о котором сейчас все говорят? Чего ждет дагестанский бизнес от республиканских властей и на каких принципах должно строиться взаимовыгодное партнерство? Об этом и о много другом – председатель ассоциации Бизнес-сообщество города Махачкалы (БИСОМ) Абдулхаким Пахрутдинов в эксклюзивном интервью «МИ».
НЕТ ПОДДЕРЖКИ ОТ ГОСУДАРСТВА
– Абдулхаким Саидович, какие проблемы сегодня у дагестанского бизнеса?
– Вы очень правильно начали. Буквально вчера (15 июля. – Прим. «МИ») состоялось заседание Совета при Главе Дагестана по улучшению инвестиционного климата. Я член этого Совета. 3,5 часа мы там находились и обсуждали эти вопросы.
Что предполагают инвестиции? Возможность бизнесмена вкладывать деньги. Когда эта возможность есть, его начинает волновать, что происходит в бизнес-среде. Если в ней есть проблемы, никаких инвестиций не будет – ни один бизнесмен не вкладывает, не имея возможности что-то получить взамен.
Для помощи бизнесу создано Агентство по предпринимательству и инвестициям РД. Им разработан список мер поддержки, осуществляемых и сопровождаемых Агентством. Я даже удивился, что их так много! Здесь пятнадцать пунктов, и ни один из них не работает. Если бы все это работало, конечно, это стало бы огромным успехом и подспорьем для бизнеса.
Нет пошаговой дорожной карты для бизнесмена, желающего открыть свое дело. К примеру: вот здесь он может получить дешевые кредиты, здесь – быстро зарегистрировать бизнес, получить разрешительные документы и т.д. Такой системы у нас нет. Открытие нового бизнеса для дагестанского предпринимателя всегда сопровождается какими-то заимствованиями средств у родителей, родственников, знакомых и т.д. Поэтому вчера на заседании Совета основным мы ставили вопрос, что эффективность работы институтов по поддержке бизнеса должна изучаться. И мы, бизнесмены, должны знать, что мешает, почему нет капитализации, и ответы на многие другие вопросы.
Вы знаете, что есть национальные проекты, объявленные президентом страны Владимиром Путиным. Там много направлений. Одно из них – малый и средний бизнес. Принято считать, что развитие нашей экономики последние десять лет идет очень низкими темпами (1%), а достичь мы должны 6-7%, как в развитых странах. В достижении этой цели особое место отводится развитию малого и среднего бизнеса. Поэтому я думаю, что государство рано или поздно всерьез займется этим, и объявленные нацпроекты не будут декларативными. Кстати, я не думаю, что это лишь декларация, т.к. другого пути, кроме как развивать экономику, у нас нет: благосостояние народа падает, и это все может привести к социальным потрясениям. Поэтому мы в большом ожидании, что произойдет кардинальный перелом в вопросе государственной поддержки.
Если говорить в целом, то деловая активность у нас в республике высокая. Дагестанцы очень предприимчивы, и если им оказывать соответствующую поддержку, стимулировать открытие бизнеса не в одном направлении «купи-продай», как у нас это происходит, а призывать развивать производство, то будет процветать бизнес в разных направлениях. Человек, открывающий производство, должен иметь преимущество перед остальными в виде льготного кредитования, субсидирования процентной ставки и т.п.
Этими процессами надо управлять. Ничего просто так не происходит. Я думаю, вся проблема в том, что государство очень много декларирует, очень много требует от бизнеса (выйти из тени, платить налоги). Это все совершенно правильно, но параллельно от государства должна исходить и поддержка. Ничего не давая бизнесу, стимулировать его на то, чтобы он выходил из тени, очень сложно. Это достигается репрессивными мерами, а так не должно происходить. Бизнесу должно быть стыдно не платить налоги, не быть социально ответственным, не работать добросовестно, когда ему оказывается поддержка.
НЕТ «АТМОСФЕРЫ» ДЛЯ ИНВЕСТИЦИЙ
– Не только при Владимире Васильеве, но и при предыдущих главах республики поднимался вопрос улучшения инвестиционного климата в Дагестане и привлечения инвестиций в республику. Судя по тому, что эта тема до сих пор обсуждается, привлечь сюда инвестиции (в том объеме, в котором они необходимы экономике) не удалось. Почему инвестиции не идут в республику? Только по причинам, которые вы перечислили, или есть еще какие-то?
– Вы знаете, на этих Советах нас очень сильно ограничивают во времени. И не всегда у меня бывает возможность говорить о таких вещах, которые на самом деле влияют на эти процессы. Я думаю, что наш с вами разговор – это возможность донести свою позицию. Считаю, что даже на вчерашнем Совете нужно было обсуждать тему несколько в другом ракурсе. Например, заседание прошло, а что мы получили на выходе? Я хотел там сказать: давайте определим статус инвестора. Кого мы считаем инвестором? Это человек, который приходит откуда-то «из России» к нам, чтобы заводы строить, или это человек, который живет в Дагестане и расширяет здесь свой бизнес? Нужно определить критерии, какой вклад считать инвестиционным. Надо начинать хотя бы с этого.
Если говорить об инвесторах, которых мы сюда привлекаем, я не вижу сегодня в Дагестане предпосылок для их прихода. Сингапур и другие государства в свое время создали очень ясные, четкие условия и повторяли их как мантру: идите к нам – вы получите то-то и то-то. У нас этого пока нет. Почему инвестор вообще должен прийти к нам? За последние двадцать лет ни один серьезный банк не открыл в Дагестане свой филиал. Инвестор же это такая тонкая материя, которая реагирует даже на то, какое давление у Главы республики. Настолько чутко он относится к вопросу своих вложений. Имеет значение земля, собственность, даже состояние здоровья человека, которого бизнесмены изучают. Это мои инвестиции. Хочу – вкладываю, хочу – нет. Вы меня просите вкладывать. А если просите, покажите мне привлекательность, изощряйтесь в этом деле! А мы, не вникая в эти тонкости, хотим добиться чего-то. Но так не бывает. По мановению волшебной палочки инвесторы сюда не придут. Это кропотливая, очень серьезная и ответственная работа. У нас совершенно не создана атмосфера почитания инвестора. Если, желая привлекать инвестиции, мы не создадим эту атмосферу, инвестор сюда не придет никогда.
Я считаю, что человек, который открыл четыре аптеки за год или супермаркет, – очень важен, он вложил деньги. Но в нашей республике это достигается с боем. В организациях, выдающих разрешение, нет благодарного к нему отношения. У нас инвестор никто, но зато мы имеем огромное желание привлекать инвестиции, а шаги, которые делаются для этого, – примитивные. Когда наши предприниматели начнут говорить, что им комфортно инвестировать сюда свои деньги, это станет притягательной силой для остальных, уже людей извне.
На заседании Совета выступил директор одного консервного завода, которому государство должно 4 млн рублей. И он просит власть: у меня сезон, я не могу сейчас абрикосами заниматься, потому что 4 млн для меня – это огромные деньги. Я поставил продукцию – помогите мне получить эти деньги.
Я лично тоже займусь этим вопросом, но, думаю, что его можно было решить, сидя там же. В бизнесе нет мелочей. Из этих вещей состоят индикаторы роста инвестиций.
ВЫХОД ИЗ ТЕНИ И БИСОМ КАК БИЗНЕС-ЛОББИРОВАНИЕ
– Что дагестанскому бизнесу нужно от республиканской власти, Вы уже сказали. А что нужно властям республики от бизнеса, кроме того, чтобы они платили налоги и несли бремя социальной ответственности?
– Снова оттолкнусь от нацпроектов. Если их выполнение будет жестко контролироваться и развитие бизнеса станет зоной чьей-то ответственности, то, думаю, работа очень быстро пойдет. С человека должны спрашивать за его работу. У нас же никто, никого ни за что не спрашивает.
Я считаю, что для власти самое главное – чтобы бизнес платил налоги, потому что мы видим (и сейчас я не могу этого не сказать), что бизнес очень удовлетворен теми процессами, которые происходят в республике. Да, нашему Главе Владимиру Васильеву удалось по некоторым отраслям добиться заметных успехов в выводе из тени бизнеса: автозаправочные станции, строительство и т.д. И бизнес видит, что происходит при этом. Мы же раньше этого не видели. Мы видим, что заработала программа «100 школ». А у нас, я знаю, двадцать лет парту школа не могла купить – не было денег, все ложилось на плечи родителей. Целевые программы заработали в республике. До этого ничего не строилось: ни школы, ни детские сады. И это все благодаря тому, что бизнес вышел из тени. Но на его выход повлияли не экономические рычаги, как это должно быть, а авторитет Главы республики.
Мы вообще не изучаем мировой опыт. В этом плане даже соседние государства – Турция и Азербайджан в корне отличаются от нас. Когда видишь, как там окружен предприниматель, насколько там легко любому человеку начать бизнес… Иди, не хочу – такие условия там созданы для бизнеса. Если будет так, налоги всегда будут платить. Каждый рубль, который государство вложит в бизнес, обернется тремя рублями. Это должно достигаться не репрессивными мерами, а экономическими. Тогда между властью и бизнесом будут конструктивные, взаимовыгодные отношения.
– Одно из условий развития бизнеса – иметь своих людей, способных доносить какие-то посылы во властные структуры. То есть, грубо говоря, бизнес должен иметь свое лобби в хорошем смысле этого слова в парламенте и других государственных структурах. У дагестанского бизнеса есть сегодня такое лобби?
– Очень правильный вопрос, и бояться слова «лобби» не нужно. Например, в США это возведено в ранг государственной политики. У нас же это иногда считается хорошим деянием, иногда – плохим. Наш БИСОМ – образец того, как мы это реализовываем.
Почему вообще БИСОМ возник? Власть не умеет слушать бизнесмена, она не слышит бизнес. И даже когда хочет сделать что-то положительное для бизнеса, возникает очень много проблем. Почему? Свои шаги она не соизмеряет с нами. Поэтому многие вещи, которые, казалось бы, должны работать, не работают.
Приведу пример, о котором вчера тоже говорили. Бизнес-инкубаторы. Хорошая идея – построить здание и отдать в аренду предпринимателю. В эти инкубаторы вложили огромные деньги, но ни один из них фактически сегодня не работает. Почему? Потому что построены на отшибе, туда нет дорог. Казалось бы, хорошая идея, но она дискредитирована. Поэтому все эти инкубаторы стоят как огромные памятники неэффективного расходования государственных денег. А если бы спрашивали бизнес, наверняка совместно было бы принято более оптимальное решение.
– В марте 2015 года был презентован Совет по развитию малого и среднего предпринимательства при главе города Махачкалы, сопредседателем которого Вы были избраны. На мой взгляд, то, что с тех пор в городе поменялось пять мэров, включая двоих исполнявших обязанности, не могло не тормозить работу этого Совета. А как произошло на самом деле?
– При всех мэрах работа шла, и вообще я должен сказать, что основной инструментарий в руках БИСОМа – это как раз мэрия. Важнейшим элементом нашего взаимодействия являются правильные, взаимовыгодные, конструктивные отношения с городскими властями. Никаких потрясений от того, что мэры менялись, у нас не было. С каждым из них мы строили такие отношения. Они все относились и к Совету, и к ассоциации БИСОМ (а это почти одно и то же) с большим уважением. Руководство города использовало возможности бизнес-сообщества при создании комфортной городской среды и в других общественно значимых проектах (наше участие в этом достаточно весомое), при этом создавая условия для повышения деловой активности в столице республики. При всех мэрах было так и сейчас, при новом главе, тоже. Мы очень ждали появления такого человека – молодого, энергичного, с передовым московским опытом. Недавно мы даже создали Экономический совет при администрации города, и, я думаю, что работа у нас пойдет.
РЫНКИ ИЛИ ТОРГОВЫЕ СЕТИ?
– В последние годы идут разговоры о том, что на смену рынкам в Махачкале должны прийти крупные торговые сети. Некоторые эксперты негативно оценивают эту инициативу, считая, что это лишит Дагестан рабочих мест – сотни торговцев с рынков останутся без работы – и приведет к монополизации цен. Какова Ваша позиция в этом вопросе?
– Точно такая же, как Вы озвучили. Не надо много ума, чтобы понимать, что приход сюда таких крупных ритейлеров – это абсолютно для нас невыгодно. Надо развивать свои сети. У нас есть прекрасные примеры. «Зеленое яблоко», «Эхнатон», «Халва»… Это хорошие сети, которым надо помогать в развитии. Я не сторонник, чтобы сюда приходили крупные торговые сети и монополизировали здесь все. Думаю, что этого и не произойдет.
– Есть также мнение, что рынки – это вчерашний день, тем более, они мешают городу. Все-таки как Махачкале выходить из этого положения?
– Мы же сейчас выводим рынки за город, там создаются хорошие условия. Это неизбежный процесс, и в городе этих рынков уже не будет. Я думаю, что в ближайшие несколько лет все это будет выведено за город.
Что касается создания крупных торговых центров (моллов), которых в Махачкале нет, то они могли бы появиться, если бы у наших бизнесменов, имеющих залоговое обеспечение, были бы еще и более-менее дешевые деньги.
НЕСБЫВШАЯСЯ МЕЧТА БИЗНЕСМЕНА
– 4,5 года назад в прошлом нашем интервью Вы сказали о том, что у вас есть мечта – открыть в Дагестане банк, ориентированный на бизнес.
– Я хочу Вам сказать, что это единственная моя мечта, которая осталась нереализованной. Я иногда перечитываю свое первое выступление перед предпринимателями 19 марта 2015 года на презентации Совета по развитию малого и среднего предпринимательства при главе города Махачкалы, и знаете, поражаюсь, насколько программным для меня было это выступление. Все задачи, которые перед собой поставил, я фактически выполнил. Кроме этой. А эта задача оказалась практически невыполнимой, потому что не находится такой банкир, который поверил бы Дагестану. Кроме государственных финансовых организаций, которые обязаны присутствовать здесь, другие банки в Дагестан не идут.
Я сам банкир по профессии и почти десять лет работал в этой сфере, поэтому сделал такой бизнес-план для московских банков, что не согласиться открыть здесь филиал было абсолютно не по-бизнесменски, скажем так. Это очевидно неправильный шаг. Мы им говорили: вы откройте только филиал, нам нужна только ваша лицензия, чтобы мы могли пользоваться вашими услугами, которые дает эта лицензия, потому что в Дагестане нет ни одного банка с уставным фондом в миллиард рублей. А на открытие филиала нужны деньги. Порядка миллиона долларов. Мы были готовы все расходы сами нести. Или 50 на 50, чтобы минимизировать их риски. Только дайте возможность пользоваться вашими услугами. Даже на это не идут. Опять-таки срабатывает стереотип старого мышления, что здесь плохо, опасно и благополучно отсюда выйти не получится.
– То, с чего мы начали? Инвестклимат?
– И инвестклимат, и наше прошлое наследие. Мы же помним, в какой республике жили. Еще свежи в памяти взрывы, убийства и т.д. И еще достаточно долго они будут вносить отпечаток на наши взаимоотношения с федералами.
– От мечты все-таки отказались или будете пытаться?
– Нет, я не то что не отказался, мы постоянно работаем над этим. Сейчас появилась возможность использовать Корпорацию развития Дагестана как инструментарий помощи бизнесу. Мы постоянно в поиске, как бизнесменам найти более дешевые деньги, которые они могли бы вложить в что-то новое или развивать старое. Мы в поиске доступных финансовых инструментов. Сейчас в банках надо семь кругов ада пройти, чтобы получить кредит. Это самое главное, с чего мы начинали наш диалог. Над этим мы работаем. А мечта всегда остается мечтой (улыбается).
Бэла БОЯРОВА
