Она открыла глаза и провалилась в темноту. Это вызвало непреодолимый страх на грани паники. Ей показалось, что произошло нечто непоправимое, страшное, она совершила ошибку, и это приведет к жутким последствиям. Но к каким? Она не знала. Она ничего не понимала. Где она? Почему так темно… И почему так тяжело дышать? Было такое ощущение, что кто-то обхватил ее лицо своими большими руками и крепко держит.
ГОЛОС
– Вы пришли в себя? – голос прозвучал совсем близко и спас ее. Она, наконец, все вспомнила.
– Да. Почему так темно? – она уже вполне знала ответ на этот вопрос, но ей хотелось, чтобы голос еще немного с ней поговорил.
Ну, конечно. Раньше с ней ничего такого не было. Все это было так непривычно, что ее реакция была вполне нормальной. Не говоря уже про страх и чувство паники. Да, возможно, в детстве она падала, ломала руки и ноги, лежала в больнице, но все это было давно, к тому же в детстве все проходит легко и быстро, а рядом всегда любящие тебя взрослые.
– Это нормально для подобной операции, – отвечал заботливо голос, – вам пока нужен отдых, а через несколько дней повязку снимут и все будет, как прежде…
– Как прежде? Но я не хочу, как прежде, я хочу лучше, – ее эмоции, как и все остальные реакции организма, стали острее.
– Ну, конечно, будет лучше, – поспешил ее успокоить голос.
ОСОБЫЙ ШАРМ
Медсестра привыкла к пациентам в клинике. Они всегда такие чувствительные, ранимые. И их можно понять. Никогда не знаешь, каким выйдешь из этих стен. И все ли сложится в жизни наилучшим образом. Хотя, как правило, пациенты счастливы, когда видят перемены во внешнем облике. Они искренне верят в то, что после перемен во внешности, перемены придут и в жизнь. Так ли это на самом деле, медсестра не знала. Но она честно выполняла свою работу и не жалела добрых слов для этих людей. Должно быть, они приходят сюда за спасением, как приходят в особо тяжелых состояниях к врачу за лекарством.
Мадина медсестре понравилась сразу. Добрая, скромная девушка… Даже сейчас, несмотря на весь тот ужас, который девушка испытывала, лежа тут, в одиночной палате клиники (медсестра чувствовала, что ей очень горько), она ни о чем таком не просила. Молчала. Обычно пациенты более требовательны. Иногда могут попросить остаться с ними на какое-то время, иногда плакать, в силу эмоциональной неустойчивости, стресса. А тут… На вид ей было лет 45. Пухлое лицо, женственная фигура, темные волосы, тонкие губы, ямочки на щеках. В целом, несмотря на отсутствие каких-то модельных данных, Мадина была очень обаятельной. Был в ней особый шарм, какое-то тепло. «Что же с ней теперь будет?» – не без беспокойства думала медсестра.
– Вам что-нибудь нужно? Вы можете меня попросить, я помогу, – медсестре искренне хотелось что-то сделать для девушки, но та ничего ей не ответила.
– Поспите, вам это сейчас необходимо, – медсестра выключила и так тусклый свет и тихо вышла из палаты.
КАКОЙ УРОДИЛАСЬ
Ей совсем не хотелось спать, но она уже давно не слышала медсестру. Глядя куда-то в сторону, туда, где, как ей казалось, должно было находиться окно, она предалась приятным, хоть пока и смутным мыслям. Она пыталась представить себе свое будущее. Не то что бы она была недовольна своим прошлым, но ей уже давно хотелось хоть каких-то перемен в жизни, в которой по ее ощущениям уже давно ничего особенного не происходило. Она пыталась представить себя новой. Каким будет ее лицо, когда снимут повязку. Каково это, когда снимают повязку? Больно ли это? Останутся ли рубцы, и если да, то, как надолго? Как она будет есть, пить, делать привычные ей вещи в непривычном образе. Образ должен был быть и, правда, непривычным, если верить врачам и тому, что ей показывали на компьютерной проекции.
Она хотела избавиться от своего пухлого лица. Как же оно ей не нравилось. В школе и в более юные годы это куда ни шло, но с возрастом… на взрослом, даже уже стареющем теле «красовалось» совсем детское лицо, округлое и нелепое. Она всегда думала, что после 25 лет оно изменится, станет изящнее и тоньше, как у ее сверстниц, но увы… И на пятом десятке лет оно выглядело как у ребенка, которого дома перекармливают от чрезмерной любви.
Также у нее должен был измениться нос, глаза и веки. Ей хотелось, чтобы весь ее облик был женственным, заостренным, а не пухлым. Изменения коснулись и цвета волос. Ей всегда хотелось быть яркой блондинкой, а не серой брюнеткой, коей она уродилась.
КАК Я ЕМУ ПОНРАВЛЮСЬ?
Но даже при всем желании, пожалуй, она бы не решилась на все эти перемены, если бы не одно событие. Она уже привыкла к своему одиночеству, смирилась с тем, что нет семьи и детей, что вся ее жизнь посвящена исключительно работе, как вдруг пришла любовь. Как в фильме, нежданно-негаданно. Несколько месяцев назад она познакомилась с мужчиной. Они еще не виделись, но ежедневно переписывались в приложении. Сначала это больше было похоже на юношескую шалость, с шутками и взаимными издевательствами, но через какое-то время стало ясно, что это перерастает во что-то более серьезное, и они нравятся друг другу по-настоящему. Находясь в сотнях километрах от Мадины, он отправлял ей цветы, трогательные открытки, дорогие украшения. Иногда ей даже казалось, что они знакомы всю жизнь.
И теперь, когда она лежала тут, на холодной койке в клинике, в кромешной темноте и полном одиночестве, одна единственная мысль, самая главная мысль, вытесняла все остальные. «Как я ему понравлюсь при живой встрече? Наверняка понравлюсь». Он, конечно, ничего не знает, ни о ее желании изменить внешность, ни о самих этих переменах, ни о самой ее внешности. Для него не произойдет никаких перемен, так как она ему еще ни разу за все это время не показалась, а он ее уверял, что любит за доброту, женственность, обаяние… Но она чувствовала, что те перемены, которые произойдут в ней самой, будут настолько важны для нее, что он не устоит.
ПЕРЕМЕНЫ…
Наконец, настал день Х. Врач вошел к ней в палату, поинтересовался самочувствием и приступил к делу. Раз за разом, сантиметр за сантиметром ее покидало мучительное прошлое.
– Первое время будет непривычно, – предупредил врач. – Будет тянуть, стягивать, возможно, глаз будет плохо закрываться… И еще, вы же знаете, мы побрили вам сбоку немного волос… Какое-то время потребуется на их рост.
– Да, я знаю, – даже радостно ответила девушка, – мы говорили обо всем еще до начала операции.
– Хорошо, что вы так к этому относитесь, – облегченно произнес врач, который, судя по всему, тоже привык к тому, что пациенты попадаются требовательные.
– Скажите, – начала неуверенно Мадина, – а правда, что за внешними переменами обязательно последуют перемены в жизни? Я много об этом читала, а вы что думаете?
– Перемены произойдут однозначно, но вот будут ли они хорошими – другой вопрос.
После непродолжительной паузы врач рассмеялся: да я шучу! Все будет хорошо!
САМАЯ КРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА
Первое время и, правда, лицо стягивало, все было непривычно, а правый глаз закрывался медленно. Зато закрывается – думала Мадина и смеялась про себя. В целом перемены ей очень нравились. Еще никогда прежде она не чувствовала себя так хорошо, как сейчас. Ей казалось, что она, если не самая красивая женщина в мире, то одна из них. И когда она собиралась на свидание с мужчиной, которого любила так сильно, что, пожалуй, делала операцию, чтобы понравится ему, прежде всего, испытывала особенный восторг. Она укладывала свои теперь белые кудри с особой тщательностью, а затем долго прокрашивала ресницы, выделяя каждую, подводила пухлые губы, разглядывала свой точеный носик, затем провела рукой по теперь уже острому, аккуратному овалу лица и все это время тянулось для нее бесконечно долго. Ей хотелось уже скорее увидеть его, показать ему себя новую.
ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА
Когда они договаривались о встрече, решили, что именно она подойдет первой, так как она знала, как он выглядит. Он, в отличие от нее, не стеснялся и не скромничал. Он часто отправлял ей свои фотографии и даже видеосообщения.
«Ну, конечно, с его-то внешностью… Можно не то, что мне, в журнал красоты фотографии отправлять, – думала она иногда с досадой. – Некоторые мужчины, в том числе он, должны рождаться женщинами. Настолько они красивы».
Он стоял спиной, но она сразу узнала его богатую, темную шевелюру волос, его гордую, прямую осанку. Она какое-то время любовалась им, не решаясь подойти, будто это он был девушкой, а она мужчиной, а не наоборот, потом все же решительно подошла, дотронулась до его плеча, и он обернулся.
Какое-то время она стояла неподвижно, в оцепенении, силясь произнести хоть слово.
– Привет. Ты прекрасна. Именно такой я тебя и представлял, – сказал он и его восхищение было искренним, но произносил эти слова совершенно чужой человек. Слова, рот, брови, глаза… Для новой нее теперь все было другим. Это была чудовищная подмена. Перед ней стоял человек, который ей казался теперь некрасивым, ужасным. Где ее любимое лицо? Где то лицо, которое ей еще недавно казалось самым красивым?
– Привет, – еле проговорила она, и пошла медленно рядом с ним, в первый и последний раз в жизни.
Майя Фаталиева
