Абдурахман Юнусов: я – эсперантист!

26 июля по всему миру отмечают свой праздник люди, говорящие на особом языке – эсперанто. Это богатый и гибкий язык, на котором существует обширная литература: художественная и научно-техническая, философская и религиозная. Среди сторонников эсперанто – Л. Толстой, М. Горький, Б. Шоу, Г. Уэллс, Р. Роллан, А. Эйнштейн и многие другие выдающиеся люди.

В преддверии этого дня мы решили побеседовать с человеком, который называет себя профессиональным эсперантистом. Это наш земляк Абдурахман Юнусов, президент ДРОО Информационно-аналитический центр «Ракурс».

Справка «МИ»: Традиционные Российские эсперанто-Дни в этом году будут проходить в Дагестане с 15 по 22 августа в санатории «Каспий». Тема мероприятия: «Эсперанто на юге России». В программе Дней – лекции и концерты, фотоэкспозиция «Мир надежды», вечера поэзии и бардовской песни на международном языке эсперанто, семинар «Эсперанто и СМИ», викторина «Что вы знаете о Дагестане», интеллектуальные конкурсы, спортивные конкурсы, День Нептуна и многое другое, что привнесут в программу участники. Состоятся экскурсии по Махачкале, в древний Дербент, на Сулакский каньон. В оргкомитет входят не только опытные эсперантисты, такие, как Борис Ханукаев, Елена Сепиханова, Башир Мусалаев, но и закончившие базовый курс эсперанто совсем недавно – Елена Чаплыгина, проф. Абутраб Аливердиев и другие.

– Абдурахман, как Вы стали эсперантистом, да еще профессиональным?

– Ну, профессиональным – далеко не сразу… Все началось совершенно случайно. Я наткнулся как-то в «Огоньке» на письмо юной шведки, которая писала о себе, своих увлечениях. В конце письма она написала: «Думаю, что могла бы ответить на шведском, английском, французском и эсперанто». Я заканчивал тогда первый курс филологического факультета Дагестанского госуниверситета, и на перемене я спросил у однокурсников: «Кто-нибудь знает что-нибудь об эсперанто, кроме того, что это международный язык». Мне повезло – меня познакомили с теми, кто знал эсперанто…

– И началась новая жизнь?

– Не сразу. Мне еще раз повезло – меня пригласили на международную встречу в Ленинграде. После Всемирного конгресса эсперантистов, который проходил в том далеком году в Хельсинки, часть участников приехала в Ленинград. В то время я еще сам не верил, что буду общаться на другом языке. Приехали представители сорока стран мира. Наше общение было практически круглосуточным – вечера дружбы, автобусные экскурсии по достопримечательностям, белые ночи… Часто вспоминаю большой вечер во дворце Дружбы на Фонтанке – люди разных возрастов, профессий знакомятся, разговаривают, обмениваются значками, открытками, сувенирами, поют песни разных народов на эсперанто… Словно не было ни Вавилонской башни, ни Берлинской стены, не было границ, не было непонимания и боязни чужого. Девушка из Венесуэлы хлопает меня по плечу: «Нет, ты только представь, что было бы, не будь здесь эсперанто!». В самом деле, подумал я, дай каждому по переводчику, владеющему сорока языками, и тогда не было бы подобной легкости общения.

А потом был большой международный лагерь в эстонском городке Вильянди, на десять дней наполнившийся новой жизнью, бурлящей и восторженной. Из этой поездки я вернулся убежденным эсперантистом.

– Но еще не профессиональным?

– До этого еще было далеко. После Ленинграда и Вильянди я организовал при университете молодежный эсперанто-клуб. У нас были большие амбиции, мы решили, ни много, ни мало, провести в Дагестане Всесоюзный молодежный эсперанто-лагерь. Лагеря эти были очень популярны, в них съезжались творческие молодые люди. Возможно, для кого-то это было бегством от рутинной запрограммированной жизни, комсомольских собраний и «инициатив», поданных сверху. Но в 1970 году в Дагестане произошло землетрясение, на помощь республике приехали строители из Узбекистана, Ленинграда, Тулы… Мы собрались в клубе и думаем о том, на какой год нам перенести лагерь, как вдруг осеняет: «Ребята, а давайте организуем Всесоюзный стройотряд эсперантистов!». Идея подхвачена. В обкоме комсомола нас поддержали. Мы рассылаем письма-призывы, и летом молодые эсперантисты из Москвы и Новосибирска, Коломны и Усть-Каменогорска, из Клайпеды и Уфы приезжают в Дагестан. Мы участвовали в строительстве машиностроительного завода, и это было непросто – все из разных мест, у всех свои нравы. И хотя мне пришлось больше заниматься организационной работой, отстаивать интересы отряда, я только за месяц потерял шесть килограммов. Этот отряд был первым, а потом наши эсперантисты работали в таких же в Ташкенте и Новосибирске, а уже в годы перестройки в международном археологическом отряде в Болгарии работали 19 дагестанцев – мы раскапывали старинную крепость. Это был удивительно дружный и сплоченный отряд.

Лекции проходили в 22 городах, от севера до юга, и если первый вопрос был, как правило, «Где находится Дагестан», то последний – «Как к вам добраться?!».

– Расскажите о Ваших путешествиях. Что они дают, где Вы побывали?

– Одна из первых загранпоездок в качестве эсперантиста была в Швецию. Гетеборгское общество эсперантистов пригласило меня в качестве зарубежного гостя на празднование своего 100-летия. Как я туда попал, какие препоны пришлось преодолевать – это отдельная история, весьма трагикомичная. Я рассказывал в Стокгольме и Гетеборге, Лунде и Мальмо о Дагестане, совершенно незнакомом большинству шведов.

В 1994 году меня пригласили на два года в Венгрию – изучать историю эсперанто-движения в Восточной Европе, работать в эсперантском журнале Eventoj – «События». Это дало большой опыт – газета была самой популярной среди трехсот изданий на международном языке, мы всегда были в курсе всего, что происходит в эсперанто-мире, вплоть до мелочей. Кроме того, мне довелось тогда особенно много попутешествовать по Европе – встречи, конференции, семинары, и те самые Всемирные конгрессы…

В Будапеште я познакомился с замечательными людьми – учеными – лингвистами и историками, журналистами, общественными деятелями. А с Чрезвычайным и Полномочным послом Венгрии в России и еще ряде стран СНГ Дьердем Нанофски мы стали друзьями. В Будапеште мы были соседями, во Всемирной Эсперанто-Ассоциации (Universala Esperanto-Asocio – UEA) – коллегами – оба заседали в комитете «А» (это что-то вроде верхней палаты парламента). Помню, как однажды он позвонил мне: «Мы с тобой приглашены к писателю Иштвану Немере в Эстергом». – «Дьердь, я не могу, у меня работа». – «Ты с ума сошел! Немере, автор двухсот романов, из которых сорок написал на эсперанто, Немере, который живет затворником, никого не принимает, с журналистами не общается, оказывает нам честь, а ты говоришь – работа? Это тоже работа!». На следующий день Немере не только принял нас, но и дал большое интервью, которое я опубликовал в Бельгии…

Кстати, мне предложили поработать в Антверпене, в Бельгии, в журнале Monato. Это дало новые идеи. Кроме редактирования, мне довелось в 16 городах Бельгии читать лекции, в основном – о Дагестане. И были удивительные встречи, как, например, с парой эсперантистов – Николь и Фредди, с которыми познакомился в Ленинграде на своей первой встрече. Они пригласили к себе, у них крупный частный исторический музей.

В 97-м меня избрали президентом Российского Союза эсперантистов и членом комитета «А» UEA, в 1999 году – повторно.

– После Европы и почувствовали себя профессионалом?

– Тут уже сразу все – и опыт работы в Европе, и избрание президентом и членом Комитета, и издание в Москве книги «Эсперанто? Это просто», они уже разошлись, и надо готовить новое, хочу дополнить его.

А еще – я продолжал ездить с лекциями по разным странам. Германия, Бельгия, Польша… Особенно интересным было двухмесячное путешествие по Франции. Лекции проходили в 22 городах, от севера до юга, и если первый вопрос был, как правило, «Где находится Дагестан», то последний – «Как к вам добраться?!»

– Много ли эсперантистов в Дагестане?

– Немного. Одни еще в годы перестройки уехали в другие города и страны, другие думали о том, как продержаться… Давненько не было курсов. Но те, кто есть, ведут активный эсперантский образ жизни – ездят в молодежные эсперанто-лагеря, на международные встречи. В том числе дети!

Тамерлан МАГОМЕДОВ