На днях меня в качестве журналиста пригласили на празднование 25-летия Музея истории города Каспийска. К тому же его директор Нажмудин Гаджикурбанов, многие годы возглавляющий музей, прекрасно знает, что мой отец Дени Эмиров был редактором газеты «Трудовой Каспийск», а мой дядя Хасай был передовиком производства на заводе «Дагдизель».
Этот город в народе по праву называют «Спутником Махачкалы», «Ленинградом Дагестана», «Культурной столицей республики». И все это справедливо и правильно, ведь вклад города в промышленность и культурную жизнь республики огромен, Каспийск в советское время многие годы занимал первые места на Северном Кавказе и в РСФСР по благоустройству, были и другие достижения города, о которых пойдет речь в этом материале.
«ДОЛИНА СМЕРТИ»
Автор документальной повести «Жемчужина седого Каспия» Юрий Коликов так описывал начало строительства предприятия, ставшего впоследствии градообразуюшим: «Разгромив своих многочисленных врагов, молодая советская республика приступила к строительству нового общества. Но нельзя было забывать об обороне. В мире накапливались силы, желающие повернуть историю вспять. Вот почему партия и правительство многое делали, чтобы укрепить свою армию и флот. Возводились заводы, способные выпускать современное вооружение. В начале тридцатых годов возникла и идея соорудить на Каспии мощное военное предприятие, которое должно изготавливать уникальное морское оружие.
Но мнения разошлись. Одни предлагали построить такой завод в Азербайджане, другие же – в соседней Республике Дагестан. На заседании Политбюро ЦК ВКП(б) летом 1931 года, на котором присутствовал секретарь Дагестанского обкома партии М. Шарапилов, Иосиф Салин поддержал мнение наркома тяжелой промышленности СССР Г. Орджоникидзе о строительстве завода вблизи Махачкалы…».
И вот в марте следующего года группа геологов из 17 человек на тележках двинулась из Махачкалы туда, где предполагалось строительство нового объекта. Они должны были определить пригодность этой местности для будущих сооружений. Возглавлял группу опытный специалист Самад Джамалов. Он и его товарищи уже знали о многих легендах и поверьях, связанных с этим краем. Назывался он «Долиной смерти». В болотах гнездились полчища комаров, на маленьких островках грелись змеи и скорпионы.
И, оглядывая все вокруг, геологи не удивлялись. Куда ни посмотри, болота, непроходимые камыши. Но дело есть дело. Им надо было исследовать грунт. Пробуренные Ниязом Халиловым шурфы показали, что земля здесь состоит из рыхлых далматских глин.
Да, много лет назад Каспийское море плескалось у Тарки-Тау – горы, которая высится теперь над столицей Дагестана.
По просьбе дагестанского правительства в мае на туралинскую землю приехали лучшие специалисты Северокавказского края во главе с начальником колонны Леонидом Андреевичем Мазуровым.
В их обязанность входило осушение болот, уничтожение камыша и разбивка территории на участки. Там должно развернуться строительство.
И начались работы, каких, конечно, Дагестан не знал никогда. Да и не только Дагестан. А ведь работало поначалу всего чуть больше ста человек! Но это были опытные и очень закаленные люди. Вот лишь некоторые из них: удмурт Василий Демидов, казах Абат Дашанов, кумык Джамирза Загиров, украинец Николай Молибога, русские братья Владимир и Сергей Соловьевы.
И вот в мае 1932 года вся страна узнала о начале грандиозной стройки в Дагестане. Вскоре на Махачкалинском вокзале можно было услышать многоязычную речь. Из Армении приезжали мастера каменной кладки, с Украины – бетонщики, со Ставрополья – землекопы. Но больше, конечно, было горцев. Их тянуло туда, где начиналась новая, интересная жизнь. Ну а к трудностям горцам не привыкать.
Кто-то этот временный населенный пункт назвал «Белым городком». Но нужно было, разумеется, официальное наименование. Ленинградский архитектор Соловьев сказал: «А почему не Двигательстрой?» С этим многие согласились. Вскоре на стройке увидели невысокого плотного человека. В распахнутом плаще он быстро вышагивал, осматривая все своими темными внимательными глазами. Его можно было увидеть везде. Здороваясь, говорил: – Феодаев.
Это был парторг стройки, присланный Центральным комитетом ВКП(б). Рабочим он понравился сразу. Заид Гасан-Гусейнович не скрывал трудностей, говорил, что сообща преодолеть все можно.
Вскоре «Двигательстрой» посетил нарком тяжелой промышленности Григорий Константинович Орджоникидзе или как его ласково-уважительно называли в народе – Серго. Для двигательстроевцев это был самый дорогой и почетный гость. Ведь по его предложению на территории Дагестана началось возведение головного предприятия по производству морского оружия.
Г. Орджоникидзе на удивление некоторых руководителей прежде поинтересовался жизнью и бытом людей. Встречаясь с рабочими и их семьями, Серго рассказывал о перспективах, будущем уютном культурном городе.
Строители жаждали увидеть своего наркома. Поэтому на площади был созван митинг. Внимательно слушали все Серго Орджоникидзе. Говорил он недолго, но темпераментно. Сказал:
– Нет, не зря вы подымаетесь с восходом солнца на строительные леса. Вы созидатели новой жизни. И потомки будут гордиться вами!
Еще в июле 1933 года первый начальник строительства Н. Фетисов подчеркнул необходимость подготовки квалифицированных рабочих из местных национальностей. С этими целями были созданы курсы. С созданием школы ФЗО, а в нее в основном принималась молодежь из районов республики, поток специалистов намного увеличился. Из Москвы была откомандирована группа высококвалифицированных методистов. Учитывалось и другое – слабое знание русского языка. Поэтому и были открыты специальные курсы.
Однако новое предприятие нуждалось не только в хороших рабочих, но и в инженерах, в частности, мастерах. И эта задача была осуществлена. Руководителями основных цехов стали грамотные и умелые организаторы производства. Большинство из них было направлено из различных предприятий страны. Так что у них был опыт работы. Первым директором завода летом 1936 года был назначен Б. Равикович.
ВСТАВАЙ, СТРАНА ОГРОМНАЯ!
Советские люди жили в ожидании войны. И она разразилась…
Тот воскресный день был каким-то особенно жарким. Поэтому на берегу моря было много людей. И вдруг над пляжем повис истошный крик:
– Война!
Все на миг замерло. Но вскоре берег опустел. Многие побежали в сторону завода, иные же – домой. В три часа пополудни на заводской площади состоялся митинг. Тут же было решено перейти на трехсменную работу.
Сразу же в каждом цехе появились плакаты: «Все для фронта! Все для Победы!». Руководство завода сумело перестроить производство в связи с создавшимся положением. Дополнительно к производству главной продукции на предприятии начался выпуск авиационных бомб, зенитных снарядов и мин. А немного позже наладилось производство ротных и батальонных минометов, пулеметов-пистолетов, известных как автомат ППШ, противотанковых бутылок с зажигательной смесью.
В цехах, где смены длились по 12-14 часов, были установлены койки, налажено питание. Ведь многие, чуть отдохнув, снова становились за станки. Ушедших на фронт заменили жены, младшие братья и сестры. Но в армию шли не только мужчины. Двигательстроевцы тепло проводили в РККА и своих работниц Таню Мороз, Машу Ломакину, Лиду Черную, Валю Панову, Наталью Симушкину, Марию Ермилову.
В ноябре 1941 года на Двигательстрой приехали военачальники Закавказского военного округа генералы Ф. Толбухин и Д. Козлов. Это они привезли образцы пистолета-пулемета Г. Шпагина. В заводском конструкторском бюро за ночь были подготовлены соответствующие чертежи. Ф. Толбухин выразил благодарность за это инженерам К. Селихову и А. Аммаеву.
А впереди – неизвестное. Завод приказано эвакуировать. Итак, эвакуация. Место назначения Алма-Ата – столица Казахстана. Часть завода должна быть переправлена в Петропавловск и Первоуральск.
После эвакуации людей и оборудования завод, разумеется, работал не в полную силу. Но продолжал снабжать фронт некоторыми видами оружия, в том числе и главным – торпедами.
И надо непременно сказать, что жители Двигательстроя, как и все в стране, собирали и посылали на фронт необходимые вещи и продукты.
* * *
И вот всеобщая радость! Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин прислал коллективу завода телеграмму с братским приветом и благодарностью Красной Армии. Заводу вручается Красное знамя Наркомата судостроительной промышленности и ЦК профсоюза отрасли.
Ну, а насчет того, как стреляли торпеды завода 182, говорят такие факты. Только за очень короткий срок в Финском заливе было потоплено 3 единицы транспорта, 1 сторожевой корабль, 1 миноносец, а всего 7 вражеских судов.
А вот и другая военная сводка. В первом квартале 1944 года было потоплено уже 33 различных корабля противника водоизмещением почти 100 тысяч тонн. Повреждено 14 судов.
УЛИЦА МИРА
И пришло время, когда можно было сменить фронтовые шинели на рабочую спецовку.
Тогда, в мае 1945-го, в поселке главной площади еще не было. Поэтому люди отметить День Победы пришли на свою любимую «топталовку». И разве не символично, что она немного позже будет названа улицей Мира?!
. Бывший директор В.И. Алферов был отозван в Москву. Тепло проводили его на новую работу двигательстроевцы. Этот умный руководитель и очень добрый человек оставил в сердцах людей большой след.
И каспийчане с удовлетворением узнают, что Владимир Иванович станет Героем Социалистического труда, контр-адмиралом, лауреатом Государственных премий.
В канун 20-летия Победы над фашистской Германией на заводе, как и везде в стране, были созданы советы ветеранов Великой Отечественной войны. С фронта на предприятие вернулось 800 бывших фронтовиков…
В начале 80-х годов на «Дагдизеле» (так стал называться завод с 1966 года) действовало более 300 единиц новейшего оборудования, в том числе 71 станок с ЧПУ, 18 механизированных цехов и участков. Было внедрено 2 000 управляющих программ для изготовления почти одной тысячи деталей.
Завод продолжал изготавливать противолодочное оружие. Оно достигло гарантированного попадания на любых глубинах и скоростях хода подлодок. И будет очень уместно назвать ведущих специалистов торпедостроения. Это Ш. Алиев, Ю. Вуколов, М. Халимбеков, В. Винер, Н. Соколов, Б. Рамазанов, П. Шепачев, А. Федосеев, В. Дзижко и другие.
Словом, завод вступил в полосу своего расцвета. Он стал подлинным флагманом индустрии Дагестана, кузницей кадров. Достаточно сказать, что в Дагестане не найдешь такого машиностроительного предприятия, где бы не работали те, кто прошел большую производственную школу на «Дагдизеле». В свое время директорами предприятий стали бывшие работники завода П.П. Терешин, А.Т. Аджиев, Г.В. Чубкин, К.Г. Гасанов, Ю.И. Колыванов, А.М. Скороходов, А.М. Мирзабеков, Д.А. Дигиев.
Однажды отдыхающие на пляже люди увидели летящий в нескольких метрах над водой гигантский самолет. От рева его двигателей сильно закладывало уши. И было непонятно – взлетает он или, наоборот, садится.
Да, тогда еще мало кто знал, что в Каспийске достраивали, налаживали, испытывали и сдавали Военно-морскому флоту экранопланы. Идея их создания принадлежала выдающемуся конструктору Ростиславу Алексееву. Он предложил два варианта гигантских машин «Лунь» и «Орленок». Вес «Луня» достигал 500 тонн. Но он был способен лететь на высоте 2-3 метра над водой и подниматься до 100 метров. Мощность его двигателей – 800 тысяч лошадиных сил. Один его ракетный залп мог уничтожить авианосец. Его меньший брат «Орленок» принимал на борт взвод с двумя БТРами или роту с полным вооружением. Но этот экраноплан в отличие от первого мог взлетать как с воды, так и с берега и ему не нужны никакие специальные площадки.
Но пришло то несчастное время, когда не только эта идея, но и само производство уникальнейших машин было перечеркнуто.
ЛИХИЕ 90-Е
Случившийся в 1991 году развал Советского Союза заметно ударил по «Дагдизелю». Если раньше этот завод имел связи с 500 предприятиями и учреждениями огромной страны, то в начале 90-х годов их осталось с десяток-другой.
В интервью для газеты «Махачкалинские известия» бывший директор Сурен Шаумциян рассказывал, что первый инфаркт он получил, когда из Москвы пришла телеграмма о том, что прекращены оборонные заказы. А, не имея их, предприятие по сути осталось без средств. И первое, что пришлось сделать в этой ситуации – пойти на сокращение численности рабочих. Из 34 цехов работало 19, а из 48 отделов – 30. За воротами завода остались тысячи специалистов.
Не обошло завод вынужденное акционирование. В марте 1995 года состоялось первое собрание акционеров. На нем был избран совет директоров. Во главе его стал С. Шаумциян. Через год совет директоров возглавил Николай Покорский, бывший до этого заместителем генерального директора по капитальному строительству.
Да, начало 90-х годов не предвещало ничего хорошего. Постоянными стали задержки зарплаты. Да и она сама была довольно низкой. Нередки стали призывы к забастовкам. В городе уже проходили митинги протеста.
Надо было что-то предпринимать. Ведь завод располагал большими мощностями и возможностями. Специалисты заявили, что даже в таких тяжелых условиях предприятие, помимо оборонных изделий, дизелей, может изготавливать роторные сенокосилки, культиваторы, рисошелушильные машины и многое другое, необходимое для сельского хозяйства. Предполагалось, что будет неплохой спрос на дизельные электростанции, работающие на природном газе, навесные сварочные агрегаты.
Очень обнадежили переговоры с Министерством сельского хозяйства Дагестана. Оно заинтересовалось теми машинами, которые могут успешно применяться в колхозах и совхозах. Завод, как всегда, был аккуратным исполнителем – выполнял заказы Министерства судостроения. Но оно расплачиваться с «Дагдизелем» не торопилось. И тогда предприятие решило заключить договоры напрямую.
Созданный на заводе ОРС, руководимый полковником в отставке бывшим военкомом Л. Усмановым, связался со многими районами республики. В обмен на продукты питания завод предлагал нужную технику.
Между тем стал налаживаться и выпуск основной продукции. Когда с завода была снята секретность, в Каспийск зачастили зарубежные гости. В частности, на заводе побывали специалисты из Германии, Испании, Италии, Турции, Индии и Китая. И вскоре с Индией и Китаем были заключены договоры о поставке торпед.
Это позволило заводу укрепить свое финансовое положение. Теперь работники «Дагдизеля» без задержек получают зарплату. Отрадно, что стали возвращаться те, кто раньше был вынужден покинуть завод.
* * *
Жизнь продолжается, каспийчане с оптимизмом смотрят в будущее родного города. Теперь никто не сомневается, что ему будет возвращена былая слава лучшего города не только Дагестана, но и России!
В тексте использованы фрагменты книги «Жемчужина седого Каспия» Ю. Коликова.
Эдуард ЭМИРОВ
