20 ноября Россию посетил президент Сирии Башар Асад. На переговорах, которые прошли в Сочи, лидер РФ Владимир Путин заявил о том, что приближается окончательный разгром террористов в Сирии.
22 ноября в Сочи состоялся саммит «тройки» лидеров России, Турции и Ирана. Владимир Путин, Хасан Роухани и Реджеп Эрдоган в совместном заявлении констатировали, что успех в борьбе с террористами позволит приступить к реальному политическому урегулированию ситуации в Сирии. Лидеры трех стран поддержали планы провести в Сочи Конгресс национального диалога Сирии.
О своем видении послевоенного обустройства в Сирии «МИ» рассказал уроженец сирийского села Дейр-Фул, вице-президент Ассоциации по связям с соотечественниками за рубежом «Ватан», член экспертного совета при Антитеррористической комиссии РД Шафи Акушали.
Предки Акушали являются выходцами из Акушинского района Дагестана. В 1991 году приехал на учебу в Дагестан, поступил на исторический факультет Дагестанского государственного университета, который окончил в 1997 году. В своих публикациях отмечает необходимость усиления позиций России в арабском мире.
ПОЛОЖЕНО НАЧАЛО
– Вы постоянно находитесь на связи со своей Родиной, какова реакция сирийцев на заявление о скором окончании войны?
– Мое село Дейр-Фул, расположенное в 35 километрах от города Хомс, много лет было под контролем террористов. Сейчас оно освобождено, и представители дагестанской диаспоры, проживавшие там, намерены возвратиться домой. Это в качестве наглядного примера.
Что касается встречи Путина и Асада, то многие в Сирии ждали эту новость и с удовольствием восприняли факт, что поставлена первая точка для полного завершения военных действий и уничтожения терроризма на территории Сирии.
Сирийцы считают, что Россия сыграла огромную положительную роль в стабилизации обстановки в их стране и инициировала мирный переговорный процесс. Сирийцы приятно удивлены тем, что российские военные, которые контактируют с местными жителями, относятся уважительно к местным традициям, не пользуются своим положением в личных интересах.
Дальнейшие действия Путина говорят о том, что он не просто встретился с Асадом для «протокола». Заявление по итогам встречи подкреплено конкретными шагами.
Обратили внимание на невозможный до сих пор факт? Два крупных региональных лидера суннитской Турции и шиитского Ирана вместе с Путиным обсуждали дальнейшие действия в Сирии. Это говорит о многом, главное – начат процесс возвращения к мирной жизни. Надеюсь, это приведет к положительным результатам для многострадального сирийского народа.
– До сих пор «камнем преткновения» в переговорном процессе по Сирии было будущее Башара Асада. Сейчас вопрос ставится в подобном формате?
– Россия шла в Сирию защищать не Асада, у России интересы глобального характера, она обязана отстаивать свои интересы в мировой политике. Если не отстаивать войну с терроризмом в Сирии, это может в том числе отрицательно повлиять на мусульманское сообщество России, особенно на Северном Кавказе.
Без участия официальных сирийских властей невозможно провести полноценный процесс возвращения к мирной жизни. Говорится о переходном периоде. Но даже если сейчас Асад захочет передать власть, то кому? Это долгий и трудоемкий процесс не на один год. Сирийское общество это прекрасно понимает и не хочет видеть ливийский или иракский сценарий в своей стране.
Сирия сильно разрушена. Есть много проблем, которые нужно решать. Восстановление страны – колоссальный труд, в том числе с финансовой и инженерной точек зрения. В Сирии много людей, которые раньше считали Асада чуть ли не диктатором, а теперь говорят, что по сравнению с террористами, разрушившими страну, такие сравнения неуместны.
Когда Путину задали вопрос о будущем Асада, он ответил: «Этот вопрос должен решить сирийский народ».
К выборам парламента и президента страны должны быть допущены все прогрессивные силы, включая оппозицию. Причем это должна быть не радикальная вооруженная оппозиция, а конструктивная. Для подготовки общества и страны в целом к таким свободным и демократическим выборам потребуется немало времени.
Но тут возникает вопрос: кто из них прогрессивный, кто нет? Как узнать? Поэтому надо подготовить сирийское общество к тому, чтобы понять, что плохо и хорошо для страны. Я постоянно в контакте с земляками, смотрю сирийское и арабское телевидение, но лично пока не вижу ту фигуру, чтобы сказать: вот за него можно проголосовать. Должен быть переходный период, но не знаю, сколько времени он займет. В процесс необходимо включить общественные и гражданские институты, которые возьмут на себя ответственность и вызовы, стоящие перед государством.
«ЗА» И «ПРОТИВ»
– После переговоров Путина с лидерами Турции и Ирана можно говорить о том, что число сторонников мирного решения сирийской проблемы будет расти?
– Есть страны, которые хотят помочь Сирии, но есть и те, кого раздражает, что Россия добилась здесь успехов. Особенно англосаксонский мир, в первую очередь США и Великобритания. Они стремятся к тому, чтобы Россия понесла серьезные финансовые и политические издержки в Сирии.
Что касается позиции арабских стран, надо понимать, что арабские режимы и элиты – это одно, арабский народ и общество – совсем другое. Режимы стран персидского залива – это англосаксонский проект, они работают по установкам США и Великобритании.
Ситуация понемногу меняется. Если Катару ранее отдавали роль поддержки финансирования международного терроризма, в том числе в Сирии, сегодня положение несколько иное. Для Катара уже не является приоритетом свержение Асада, дальнейшие действия страны покажут, какую задачу «поставили» перед этим государством.
Что касается США, то они заблокировали резолюцию России в ООН по взрыву у посольства РФ в Дамаске. Это говорит о том, что имеются серьезные разногласия, и США очень сильно мешают России и всем прогрессивным силам добиться успеха в сирийском вопросе.
То, что происходит сегодня в Сирии, Ираке, делается в интересах США. Их задача – вывести позиции России из этих регионов. Сегодня арабское общество переживает серьезные преобразования, и я уверен, что арабы, особенно в Сирии, в состоянии вести диалог со всеми участниками процесса и добиться для себя положительных решений, если не будет вмешательства извне.
В постперестроечные годы перед российской дипломатией ставилась цель дружить с личностями, а не с элитой государств Востока. Как только были ликвидированы Саддам Хусейн, Муамар Каддафи, Россия не смогла закрепиться в этих странах. Поэтому надо устанавливать торговые, культурные, научные отношения со всеми прогрессивными силами.
Да, сейчас Россия добилась успеха в Сирии, но надо работать над тем, чтобы использовать этот успех, показать сирийскому обществу и всему арабскому миру, что Россия не только защищает свои интересы, но и готова всем помочь. То есть российская дипломатия не должна повторять ошибок прошлого.
– Начался процесс возвращения из Сирии женщин с детьми из Дагестана и других республик Северного Кавказа. Их мужья воевали на стороне террористов. В Дагестане неоднозначно восприняли эту инициативу. Почему, на ваш взгляд, сотни молодых дагестанцев взяли в руки оружие и уехали воевать в чужую страну?
– Однозначного определения этой проблемы нет. Могу обозначить несколько поводов.
Новая идеология появляется там, где есть идеологический вакуум. Почему появился ваххабизм на Северном Кавказе? Потому, что в то время в условиях высокого уровня безработицы не было другого предложения. Появились востребованность и призывы к социальной справедливости, необходимость поддержать друг друга.
Причина того, что процесс приобрел такой экстремальный характер, в том, что руководство республики, государство и общество в целом не смогли предложить альтернативную схему. Они должны были вести диалог с молодежью и спросить: вы мусульмане и хотите изучать ислам? Хорошо. Но давайте вместе развивать и общество.
Но власть начала рассматривать исламское возрождение как возможную угрозу с одной стороны, а с другой – сами мусульманские общества отрицали обратную связь, мотивируя тем, что власть якобы является враждебной по отношению к ним.
В результате возникло недопонимание друг друга. Молодежь хотела социальной справедливости, а власть не понимала их устремлений. Обе стороны говорили на разных языках: одни языком религии, другие языком чиновников. Отсутствие взаимопонимания между обществом и властью и привело к радикализации общества.
Сам факт, что люди поехали воевать в Сирию, говорит в том числе о недоработках государства. Ведь человек не рождается ваххабитом или коммунистом, все люди рождаются одинаково чистыми.
Если власть проявит искреннее желание ликвидировать коррупцию, то большинство проблем будут автоматически решены.
НАЧНЕМ С БАРАНОВ?
– Восстановление страны потребует колоссальных усилий, огромных финансовых средств. Какая инфраструктура наиболее пострадала и кто может помочь сирийцам?
– Практически вся инфраструктура, энергохозяйство, инженерные сети, мосты, дороги сильно разрушены. Здравоохранение функционирует, но с трудом.
А ведь фармацевтическая промышленность Сирии была одной из самых развитых на Ближнем Востоке. До войны для сирийцев было дико слышать, что в какой-то стране могут производить поддельные лекарства. В Сирии это строго наказуемое деяние.
У нашей команды есть идея создать фонд поствоенного восстановления Сирии, но без поддержки федерального центра и региональных элит это будет сделать сложно. Для начала надо наладить поставку хотя бы гуманитарной помощи.
Почему бы не вовлечь компании Северного Кавказа в программы продовольственной безопасности стран арабского Востока? Только по мясу потребности арабских стран составляют 40 млн голов овец. В Дагестане, по официальной статистике, около 5 млн голов, почему бы не использовать потенциал региона? Республика находится на расстоянии 1700 км до стран Персидского залива. Правительство России уже озвучивало необходимость создания «зеленого коридора» из Дагестана в Иран.
Но на Ближний Восток и в страны Персидского залива везут баранов из Австралии. Многие животные погибают в долгой дороге или возникает проблема карантина. Возят и замороженное мясо, но оно не очень пользуется спросом.
Тему доставки мяса с Северного Кавказа поддержали арабские бизнесмены. Но когда я приехал в Дагестан, то не увидел заинтересованности, отсутствовало понимание, что это долгосрочный стратегический проект. Чиновники всегда спрашивали: что я буду с этого иметь?
У Дагестана есть привлекательные преимущества: географическое положение и синтез культур мусульманского мира и постсоветского пространства. Дагестан может стать проводником интересов России на Ближнем Востоке и мостом между мусульманским и православным миром. Это будет зависеть от того, как поведут себя местные элиты. Но они пока боятся брать на себя инициативу…
Тимур Алиев
