ЛЕКЕТСКАЯ ДОРОГА — ВЕЛИКИЙ ПУТЬ НАРОДОВ

Таким образом, в начале
I тыс. н.э. у сарматов и алан царств не могло быть, а вот у их предшественников, скифов, традиция государственности появилась после походов на Восток, и называлось оно «кочующее царство Ишкуза (скифы)». Следы искали на территориях Азербайджана, Грузии, Северного Кавказа, но столицы Ишкуза так и не были обнаружены.
После десятилетий на Востоке скифы вернулись в Причерноморье несколько изменившимися и усвоившими ряд восточных обычаев, в частности, культ царей. Они привнесли на эту территорию культуру, характеризующуюся типами оружия, конского снаряжения, погребений и своеобразными мотивами в искусстве. Так называемые скифские сокровища (к примеру, в Эрмитаже) — изделия греческого производства. Скифы составляли основную массу местного населения к моменту проникновения в VII веке до н.э. греков. Уже в тот период в погребениях богатой верхушки скифов встречаются произведения греческого искусства — «расписные сосуды с изображениями на светло-желтом фоне, сделанные в середине VII века до н.э. на острове Родосе и найденные в скифском захоронении на Темир-горе».
Скифская знать, заинтересованная в притоке греческих товаров, не препятствовала грекам основывать торговые полисы в гаванях, удобных для причала судов; в
VI веке до н.э. греческие города-государства начали создавать в Причерноморье колонии. Появились центры греко-римской культуры, благодаря которым сохранилась история Причерноморья последующих веков. Если бы были царства у ираноязычных (скифы, сарматы, аланы) племен или народов в конце I тыс. до н.э. или в I веке н.э., то греко-римские историки, описавшие события в Причерноморье и на Кавказе, что-то бы о них знали. Но информации об этом нет.
В связи с изложенным возникает вопрос: было «Аланское царство», а где же располагались на Кавказе его столица в 88 г. н.э. и престол царя, которым после его смерти овладел один из полководцев, и которого в ходе сражений разгромил армянский полководец Сумбат и вернул престол законному наследнику Сатену? Мое мнение: это было Цыйшинское городище на одноименном плато или одно из иных городищ, обнаруженных на этом же плато, прилегающем с северо-запада к массиву Шунудаг на границе нынешнего Акушинского и Кулинского районов Дагестана, в 8 км к северу от села Сумбатль, которое основал полководец Сумбат. По данным археологов, которые вели раскопки, Цыйшинское городище функционировало с середины I тыс. до н.э. до начала I тыс. н.э., а расположенные в 10 км к югу от него хъуннахские поселения и могильники (известные в научном мире как сумбатлинские) — с начала I тыс. до н.э. — до VIII века н.э. В академическом издании «История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века» на эти «сумбатлинские объекты» археологии ссылаются пять раз по разным аспектам истории Кавказа. Это только незначительная часть археологического наследия Лекетской дороги, а сколько еще объектов остаются неизученными. А многие, что обнаружены, остаются неисследованными, разрушаются как каменоломни для добычи материала на строительство хозяйственных, административных, школьных объектов, мостов, как, например, это произошло в селе Сумбатль в недавние времена …
Об охране памятников, особенно археологических, говорят давно. С годами положение только усугубляется. Многие объекты исчезли и продолжают исчезать с лица земли, в том числе Лекетская дорога. Особенно Цыйшинское плато — Хъуннах — Кокмадагско-Чултинские перевалы — Цахурский участок — Салаваский и др. перевалы в южном направлении. Какова ситуация в северном направлении (Хараминский перевал и др.), не могу сказать, за последние десятилетия там не был.
Любая информация, связанная с Лекетской дорогой, имеет значение для истории Дагестана. И в этой связи следует упомянуть об одной опечатке, попавшей в текст одной публикации. Несколько лет назад в «Дагестанской правде» (от 18 ноября 1995 г.) вышла моя статья «Легендарный Туман и его наследники». В указанной публикации следует читать: «Цыйшинское городище на северо-западных склонах Шунудага функционировало с середины I тыс. до н.э. до начала I тыс.н.э., «а расположенные в 10 км к югу поселения Хъуннахского урочища — с начала I тыс. до н. э. до VIII века н.э.». И далее «Обнаруженные автором остатки древних оборонительных сооружений и другие объекты на плато Бюхттул-Ссуру, по которому как раз и проходила главная трасса Лекетской дороги, никем из специалистов до сих пор не осмотрены и ждут исследователей. Может, там и ждет их информация к разгадке тайн Лекетской дороги».
Первым, кто озвучил термин «Лекетская дорога», был Магомед-Хан Абдуллапашаевич Пашаев (1902 — 1984 г.г.) — известный в республике участник Великой Отечественной войны, дошедший до Берлина в чине полковника Советской Армии, кавалер многих боевых наград, в том числе ордена Ленина, выходец из рода казикумухских ханов. После отставки он занялся писательским трудом и сделал очень многое для популяризации исторического наследия Страны гор. Вот что пишет об этом человеке известная в республике Наталья Владимировна Капиева (записи 1976 года): «Магомед-Хан Пашаев — обладатель едва ли не самого обширного на Северном Кавказе личного собрания фольклора. Любовь этого человека к родному поэтическому слову достойна удивления и великого уважения. Не будучи ни литературоведом, ни филологом, он (полковник танковых войск, ныне в отставке) тем не менее с юности и до преклонных лет был убежденным, страстным собирателем фольклора. Полки шкафов и этажерок в его увитом виноградными лозами домике в Махачкале тесно заставлены старинными рукописями, книгами и множеством папок, в которых хранятся записанные им исторические предания, песни, сказки, притчи … Труд десятилетий, подвиг любви и терпения… Свои записи М.-Х. Пашаев не держит под спудом. Он их переводит, комментирует, публикует. Собранные им прекрасные лирические и исторические песни увидели свет в книге «Песни народов Дагестана», напечатанной несколько лет назад в фундаментальной серии «Библиотека поэта» в Ленинграде». А вот что пишет о нем же Булач Имадутдинович Гаджиев: «В Кумухе жила сказительница Ажа Балугова… Ажа Балугова воспитала двух молодцев. Один из них М.-Х. Пашаев поклялся поставить памятник своей кормилице. И сдержал слово, он стоит на Чилийминском кладбище — родине сказительницы. Но, пожалуй, не менее важным памятником будут те 14 томов лакских народных сказок, что подготовил этот человек. Да и жизнь его своеобразна. М.-Х. Пашаев в годы Великой Отечественной войны проявил себя как храбрый воин, о чем говорят его многочисленные награды. Ну а кто другой воспитанник, что с ним? — спросите вы. Гаджи Муркелинский, профессор, старейшина дагестанских филологов. Вот что может случиться, если у истоков жизни детей оказывается такой человек, как простая сказительница Ажа Балугова — дагестанская Арина Родионовна. Рассказывайте и вы детям добрые сказки…»(1991 г.).
«Труд десятилетий, подвиг любви и терпения» привел
М. -Х.Пашаева к исторической тематике, он стал писать о первых государственных образованиях в Стране гор — Серире, Тумане, Шамхальстве и др. Чего стоит только одна его публикация «Сарир паччахлугъ» — какой обширный информационный материал, сколько использованных источников, собственная информация (полевой материал), какой анализ! И что интересно, статья была, оказывается, написана еще в 1961 году, а опубликована в 1987 году, через три года после ухода автора из жизни. Почему статья на лакском (целое исследование), а не на русском языке, которым он прекрасно владел? Видимо, были мотивы — не личные, а политические. В советское время о бывших правящих династиях Дагестана и их потомках было не принято говорить. Пресловутый «классовый подход» не оставил им места в нашей истории, ведь они были «представителями феодальной верхушки и реакционного духовенства». И еще одно — личная жизнь этих людей почти всегда складывалась трагически. Но, несмотря ни на что, это они и другие народные полководцы делили с народом радость побед и горечь поражений в драматической истории Страны гор. Один из таких примеров — события первой половины XVIII века, когда вышли на политическую арену казикумухские ханы — предки Магомед-Хана Пашаева.
С 1640 по 1700 годы в Лакии правили три халклавчи: Алибек, Тучалав, Али-бек. В 1700 году первым казиумухским ханом стал Чолак-Сурхай — предок Магомед-Хана Пашаева, который станет одним из руководителей национально-освободительного движения народов Северного Азербайджана (Ширвана) и Дагестана против экспансии Ирана, особенно в период вторжений Надиршаха 1734 — 1736-1741 годов, когда возникла угроза истребления и депортации населения Дагестана. Основные события развернулись на тех же трассах Лекетской дороги. Вспомним хронику этих событий.
Первыми восстали аварцы Джаро-Белоканского союза сельских обществ. Их поддержали соседи-азербайджанцы. В восстание включилась часть феодалов и местного духовенства.
Особая роль на первоначальном этапе событий принадлежала Хаджи-Даудбеку Мюшкюрскому из села Дедели, который находился в противостоянии ставленникам Ирана ещё с начала XVIII века. Совершив хадж в Мекку, он возглавил суннитов-лезгин, которые испытывали притеснения со стороны шиитского руководства Ирана, вмешиваясь во внутренние дела феодальных владений Дагестана и общинных союзов. Антииранские восстания подавлялись ставленниками Ирана, которые увеличили налоги в три раза. Наместники Ирана в Дербенте стали предпринимать карательные экспедиции в Дагестан, который считали своей подвластной территорией, мешали перегонам скота из Дагестана на зимние пастбища в Азербайджан.
Хаджи-Даудбек первым осознал, что разрозненными выступлениями не избавиться от ставленников Ирана — беглербегов и надо действовать объединенными силами. Хаджи-Даудбег посетил Чолак-Сурхайхана, уцмия Ахмедхана и других феодальных владетелей Дагестана. Подробности неизвестны, но, судя по-всему, договоренности в их поддержке и помощи были достигнуты. С этого времени события стали приобретать общедагестанский характер.
В 1711 году Хаджи-Даудбек, Сурхайхан и уцмий Ахмедхан осадили столицу Ширвана Шемаху силами 30-тысячного объединенного войска, но взять город не удалось, и они вынуждены были снять осаду. Хаджи-Даудбек вернулся в Кубу, а Сурхайхан и Ахмедхан — в свои владения, после чего они стали готовить новые выступления.
Весною 1712 года объединенные отряды горцев, возглавляемые Сурхайханом и Хаджи-Даудбеком, штурмом овладели Шемахой, разграбили город, но долго там не задержались и ушли в свои владения.
В 1719 году войска шаха, пользуясь уходом в горы Сурхайхана, усилили натиск на Хаджи-Даудбека и схватили его. Но ему удалось бежать и вновь возглавить антииранские выступления.
В 1721 году после месячной осады они вновь овладели Шемахой. Город был разграблен. Во время этих событий погибло много иранских и русских купцов, были захвачены денежные средства, товары на сумму четыре миллиона рублей. Средства эти были использованы на приобретение огнестрельного оружия, а также боеприпасов. (Кстати, огнестрельное оружие в Дагестане появилось еще в начале XVI века. Военное дело у наших предков всегда было поставлено неплохо, а после Персидского похода Петра I (класс вооружения армии которого был на европейском уровне) началось массовое приобретение оружия). Так что в последующих сражениях с Надиршахом дагестанцы будут воевать не только саблями и кинжалами.
Надиршах совершил в Дагестан три нашествия в 1734, 1736, 1741 годах. Известно также, что антииранское движение достигло своей остроты в 1720 — 1721 годах. Вот что пишет об этом патриарх исторической науки в Дагестане профессор Расул Магомедович Магомедов: «Когда в 1720 году афганцы вторглись в Иран, шах Гусейн обратился к шамхалу Адиль–Герею, уцмию кайтагскому Ахмедхану и другим с просьбой отправить в Иран для борьбы с афганцами дагестанское войско. Под командованием Чолак-Сурхая такое войско было собрано… Хаджи-Даудбек, возглавивший к тому времени готовившихся к восстанию лезгин, догнал Чолак-Сурхая в Ширване и уговорил его не идти на помощь шаху, а наоборот – выступить против Ирана… Войско Чолак-Сурхая стало нападать на иранские гарнизоны на территории Ширвана и Дагестана, и это послужило сигналом к новому выступлению народных масс против иранских феодалов в Азербайджане и Дагестане». Вот почему в 1721 году объединенное войско Дагестана оказалось в Ширване и без особых проблем взяло Шемаху, а потом и Ширван.
Иран тогда находился в глубоком политическом кризисе. Но положение скоро изменится, и к власти придет Надир из тюркского племени Афшар — выдающийся полководец и государственный деятель. Он наведет порядок в Иранском государстве, разобьет войска Турции под Багдадом и вернет территории, которые Турция отобрала ранее у Ирана; предъявит претензии России, чтобы она вернула территории вокруг Каспия, в том числе Гилянь, Мазендаран, Астарабад. Россия вынуждена была оставить эти земли, занятые Петром I, включая и Дагестан. В начале 1730-х годов Дагестан оказался один перед лицом набирающего силу Ирана.
Тут надо вспомнить, как развивались события на Кавказе после 1721 г. После недолгого присутствия на Кавказе Петр I с основными силами вернулся в Россию, оставив небольшие гарнизоны в тех регионах, которые считались владениями России после 1722 года. Хаджи-Даудбек правил в Ширване в качестве хана с резиденцией в Шемахе. Сурхайхан (Чолак-Сурхай) правил Казикумухским ханством. Остальные феодальные владетели — в своих регионах. После ухода основных сил России с Кавказа войска Турции весной 1723 г. вступили на Кавказ и в июле, захватив Грузию, стали продвигаться к Восточному Кавказу. В сентябре 1723 г. подписанием договора завершились начатые в 1722 г. переговоры между Россией и Ираном. В 1724 г. был подписан договор между Россией и Турцией о разделе территории Кавказа.