Тайны дагестанского ковра

В Хивском районе Дагестана пожилые женщины ковры с таким заметным узором вешали на стену, их не разрешалось стелить на пол. И все-таки время от времени приходилось нарушать обычай — при чистке ковров.
— Бабушка Гюльзада говорила тогда: не ходите по ковру, особенно в обуви, потому что это принесет несчастье.
Рисунок на нем, можно сказать, священный, выполненный стилизованной арабской вязью, — объясняет ковровщица, реставратор Музея изобразительных искусств Изаят Меджидова.
Изаят Манафовна родилась в живописном селении Кандик Хивского района. Мать Изаят Бесханум 40 лет занималась ковроткачеством. Начинала мастерицей, потом стала художником кандикской ковровой фабрики, а затем стала ее главным инженером.
— Ежемесячно наша фабрика сдавала 250 квадратных метров коврового материала, а сейчас — всего 50 квадратных метров в год. Из-за того, что спроса на ковры нет, труд ковровщицы не оплачивается достойно, как это было раньше.
Если делать ковер на высоком художественном уровне, используя растительные краски, то средняя его себестоимость будет около 20 тысяч рублей за один кв. метр. Это, конечно, дорого. И поэтому люди в основном предпочитают покупать турецкие ковры машинно-ткацкого производства. Они в отличие от наших, ручной работы, гораздо дешевле.
— В советские годы определенная часть ковров, вытканных в Дагестане, экспортировалась. Почему сегодня потеряны связи с покупателями этой продукции за рубежом?
— Приезжающие из-за рубежа наши потенциальные покупатели изысканным интересуются, в основном старинными коврами. Почему? Потому что шерсть старинных ковров окрашена только натуральными красителями, и они отличаются старинным почерком и узором ковроткачества. Раньше, когда ткали, к примеру, красный ковер, в середине узора всегда была ветка синего цвета. Основные геометрические элементы ковра обычно повторялись, а второстепенные разнообразили сами мастерицы. Каждая ковровщица была сама и художницей, и ткачихой. Когда же появилась миллиметровая бумага и математические расчеты, ситуация в корне изменилась: мастерицы должны были ткать по заранее приготовленному рисунку. Я помню, маму вызывали в Москву, где она получила взыскание только за то, что на выставочном ковре мастерица отошла от принятого на кольце узора. Ни о какой фантазии, ни о какой расшифровке узора говорить не приходилось.
Я видела узор «Дербент» на орнаментальном ковре, сотканном в 20-е годы прошлого века в доме известного дагестанского писателя Ахмед-хана Абу-Бакара, он очень интересен и ничего общего не имеет с теми, что «штамповались» под этой маркой на ковроткацких фабриках. Там была фантазия, поэтому я понимаю иностранцев, которые пытаются приобрести старинные дагестанские ковры.
— Как вы считаете, мы можем создавать натуральные красители?
— С пяти лет я тку ковры, за эти годы соткала, наверное, ковров 100, а вот натуральными красителями занялась только в 1998 году. В музее я реставрирую старинные ковры. Я решила обратиться к маме, к известным нашим ковровщицам за помощью. Они мне ответили: «Зачем тебе браться за это хлопотное дело?» Но я все-таки не отступила. Начала собирать разные растения в окрестностях села для приготовления восьми расцветок: коричневой (цвет марены), голубой, синей, темно-синей, горчичной… В старинных коврах все эти расцветки встречаются и очень гармонично сочетаются. Я по всему Дагестану собираю марену, ореховую скорлупу и другие растения. Для того чтобы окрасить один ковер, надо мешками сушить душицу, а собирать ее надо по одному кустику, потом дробить. Продробленной сухой душицей можно окрасить всего 3-4 килограмма шерсти. Но ,кроме душицы, еще много трав. Ткут ковры на естественных красителях еще и мастерицы Кандикской фабрики, которых я переобучила по старинной технологии ткачества.
В год я тку не больше трех ковров и то на заказ своих знакомых коллекционеров.
Кроме того, что я смогла восстановить натуральные красители ниток, я еще попыталась сделать ковры прочнее: начала ткать с двойным уточным закреплением, с двойными узлами. Они придают прочность, изнанка ковра становится яркой: четко смотрится орнамент, цветовая гамма.
— А какие ваши узоры самые интересные, где, вы считаете, можно проявить фантазию, индивидуальность?
— Я люблю ковры высокой плотности, орнамент которых я назвала «улей», в нем есть все кавказские узоры.
Орнамент ковра я сама составила. Я не только люблю ковры с этими узорами, но еще люблю «драконовые» сумахи. Сумахи в Дагестане ткали в основном лезгинки, украшали их геометрическими ромбами, а эти сумахи нетрадиционные, отличаются абстрактностью.
— Как вы считаете, есть ли будущее у ковроделия в Дагестане?
— Считаю, что да, но его надо вывести на более высокий уровень, чтобы дагестанские традиции сочетались с полетом фантазии. А что касается талантливой молодежи, то она у нас есть.