Мечтала стать балериной

Таинственное мерцание голубого экрана казалось чудом, но это чудо сотворили люди, стоявшие у истоков дагестанского телевидения.
Много добрых, хороших имен можно назвать, тех, кто начинал телевизионное дело у нас, отдав ум, талант, трудолюбие новому и неизведенному. Они были первыми, а начинать всегда трудно. Сегодня среди множества каналов, передач и сериалов мы по-прежнему смотрим дагестанское телевидение, и никто не вспоминает, как это было 50 лет назад…
Ольга Джавадовна Мамедова – это имя хорошо известно широкой публике, как читающим, так и любителям ТВ. Известная журналистка, она была одной из первых сотрудников молодого дагестанского телевидения.
Говорят, от судьбы не уйдешь. Значит, так нужно было, хоть и родилась Ольга далеко от Дагестана, хоть и не увлекался никто в семье журналистикой.
Отец – Джавад Агамедович – морской офицер, подводник, мама – Клавдия Ивановна – инженер. Выходец из дагестанского селения Кумук Курахского района встретил свою будущую жену в Ленинграде, где учился в академии. Родилась Ольга в Севастополе, где отец проходил службу. Так получилось, что перед самой войной, в 1940 году, Джавад Агамедович угодил в сталинские лагеря за то, что он и несколько офицеров выразили протест против знаменитого пакта Молотова – Риббентропа. Когда началась война, офицеров выпустили из тюремных застенков и отправили на фронт. Отец Ольги воевал на подводной лодке, был ранен, контужен. Но семья ничего не знала о нем до окончания войны.
Тогда же, в 1941 году, Ольге было 3 года, и, когда немцы начали бомбить севастопольскую бухту, несмышленый ребенок радовался и кричал: как красиво! Потом уже, когда семья пробиралась степями и лесами в Баку, когда беспрестанно хотелось есть, а в ушах стоял вой сирен, было страшно. Ольга Джавадовна признается, что эти пронзительные звуки преследовали ее во сне еще 40 лет…
Доброта людская не знает границ, не признает чужих языков и национальностей. Беженцы шли через грузинские земли, азербайджанские, российские – и везде встречали сочувствие и понимание. Люди отдавали хлеб, кукурузу, приглашали на ночлег.
Наконец мама, бабушка и маленькая Ольга пришли в Баку, где жил брат отца, он и приютил семью. У дяди не было ноги, потому от фронта его освободили. Он торговал керосином, мама работала, и хоть стоила буханка хлеба половину зарплаты, семья выжила. А в победном 1945 году узнали, что жив отец.
Его направили в Латвию, в городок близ Лиепае, где строился военный объект. В военном эшелоне две женщины и ребенок отправились в прибалтийскую республику. Вагон продувался насквозь, на полу пыхтела печка – «буржуйка». Ольга вспоминает, как пыталась согреться и обожгла руку о раскаленные бока печки. На всю жизнь запомнила лицо русского солдата, который разрезал вареное яйцо и приложил к обожженной коже…
Семья наконец-то воссоединилась. В цеху, которым руководил отец, работали пленные немцы. Дети бегали посмотреть на одного из них – говорили, что это портной Геринга. Латыши, вспоминает Ольга, тоже хорошие люди. Секретарша отца с удовольствием возилась с ребенком, водила на всевозможные песенные праздники, угощала вкусными пирожками.
В те годы Ольга увлеклась балетом, занималась в студии, мечтала стать балериной. Но на медосмотре врачи порекомендовали оставить это дело из-за проблем с сердцем.
В Калининград отца перевели на работу в должности руководителя палаты мер и весов Балтфлота, когда Ольга пошла уже в 6-й класс. Запомнила сохранившиеся памятники Шопену и Канту, дух строгой немецкой добропорядочности.
Возле дома находилось кладбище погибших советских солдат, рядом – немецкое кладбище, никто ничьих могил не трогал, везде был исключительный порядок.
Война оставила свои зарубки на улицах города: то найдут дети гранату в палисаднике, то оружие в озере, то невзорвавшуюся мину.
После фильма «Тарзан» среди детей началось повальное увлечение — жизнь на деревьях. Один из приятелей Ольги, спрыгнув с гибких веток, упал прямо на мину и погиб.
От такой жизни рано взрослеешь, и Ольга не была исключением. Заводила, всегда во всем первая, да и обид не прощала. Вспоминает, как один мальчик обозвал ее нехорошим словом. В ответ она запустила в обидчика чернильницей. Отца вызвали в школу, сообщили о проступке. Папа, узнав о причине случившегося, дочку ругать не стал, но деньги на новую рубашку родителям мальчика отдал. А тот уже никогда не обзывал девочек плохими словами.
О будущей профессии Ольга в те годы всерьез не думала, но так получилось, что увлеклась школьной стенгазетой, писала первые свои заметки, оформляла статьи.
Калининград был, конечно, город неспокойный, много всякого люда здесь собралось: военные с семьями, бывшие зеки, моряки с других морей. Разное случалось, много происшествий, слухов, разговоров. Детям запрещали гулять по вечерам, заговаривать с незнакомыми.
Джавад Агамедович мечтал о возвращении на родину, в Дагестан. И наконец-то это произошло. В его родном селении русскую жену приняли хорошо. Свекровь подарила ей ковер, вещи, которые передавались из поколения в поколение.
В Махачкале Ольга Джавадовна продолжила учебу в школе
№ 1. В дневнике стояли «4» и «5», а вот поведением учителя особо довольны не были, уж слишком ершистой, независимой и самостоятельной была девушка.
Увлечение школьной стенгазетой не прошло даром, и недавняя выпускница приняла решение изучать журналистику. Кто-то сказал, что такой факультет есть в Тбилисском университете. Она отправилась в соседнюю республику, факультета журналистики там не оказалось, пришлось поступить на филологический.
Когда училась на 2-м курсе, пригласили сотрудничать с газетой университета «Молодой сталинец». Первый ее критический материал привлек всеобщее внимание, речь шла о бытовых проблемах в студенческих общежитиях.
Ольгу вызвали на студсовет, отчитали, но кое-какие меры приняли. Тогда Ольга Джавадовна поняла главное – журналистика может обратить внимание на проблему, привлечь к ней внимание тех, от кого зависит ее решение.
В Тбилиси познакомилась с коллективом республиканской «Учительской газеты», подружилась с этими прекрасными людьми, которые с нетерпением ждали ее новых материалов.
После учебы возвратилась в Махачкалу, первым местом ее работы стала газета «Комсомолец Дагестана», где Ольга Джавадовна устроилась подчитчицей. Вычитывала чужие статьи, сама тоже писала стихи, которые публиковались в газете.
В это время, в начале 60-х годов, проводился набор на студию телевидения, и Ольга Джавадовна пришла работать в телецентр.
Коллектив был молодой, энтузиасты «горели» на работе. Профессиональных телевизионщиков тогда почти не было, но люди все творческие, увлеченные, учились профессии на ходу, и многое получалось.
Ольга Джавадовна начинала работать помощником редактора в редакции для детей и юношества. Быстро стала редактором. С уважением вспоминает Ольга Джавадовна главного режиссера тех лет Маргариту Злобину, которая приехала в Дагестан из Москвы с центрального телевидения. Она организовала «Студию молодого актера», где многие молодые люди, познав азы профессии, навсегда приросли душой к телевидению.
Талантливый режиссер Эдуард Дрекслер в начале века работал в одном из театров Ленинграда, попал в сталинские лагеря, после реабилитации приехал в Дагестан. Ольга Мамедова была его помощником, восхищалась его профессионализмом, тонким вкусом, умением подать видеоряд.
Прекрасные друзья и сотрудники Фатима Абдурахманова, Райханат Микаилова, Асият Мусаева, Ваграм Кеворков, Людмила Погорельская – много их, талантливых, положивших свою жизнь на алтарь телевидения.
Были и курьезные случаи. Ольга Джавадовна вспоминает, как в кадре, где пела знаменитая Исбат Баталбекова – в роскошном платье, величавая и стройная, попали забытые кем-то стулья. Поступила команда их убрать, а эфир-то прямой, ничего не изменишь. И вот на фоне великой певицы появляется сонное, небритое лицо рабочего. Хохот в студии стоял неимоверный!
Как-то был такой случай. На каждый Новый год детские передачи вели Дед Мороз и Снегурочка. И вот однажды пришло письмо в студию, а там 3 рубля и записка: «Это на платье для Снегурочки. Уж очень плохо она у вас одета!»
Тогда была запущена в детской редакции передача «Тимур и его команда». Телевизионщики хотели совместить два элемента – игру и информацию. Возле «штурвала» ведущий – Тимур принимал донесения из районов Дагестана. Именно эта передача стала основой для знаменитого ТОКСа.
В молодежной редакции, куда перешла Ольга Мамедова, было трудно начинать после Александра Мелентьева. Известный режиссер, он прославился своими работами на телевидении: сатирический цикл «Моды и нравы», крупные телевизионные постановки, такие, как «Остров женщин», цикл «Театральная гостиная» и т.д.
При Ольге Мамедовой в молодежной редакции был создан клуб «Контакт», а она стала его ведущей. Участники клуба – молодые рабочие, студенты, доярки яростно спорили о том, что волнует: о любви, дружбе, калыме. Как-то одна из участниц спросила Ольгу: а за тебя давали калым? Ольга ответила: давали, но отец отказался. Идею калыма отстаивал один студент, как оказалось потом – сын одного из членов правительства. В общем, проблем было достаточно, но и победы тоже немалые.
Этой программой заинтересовался сам Александр Масляков и просил прислать видеозапись. Но из-за технических проблем сделать это не удалось, и сотрудничество не состоялось.
С этим же активом увидела свет передача «Здравствуй, товарищ!», эта программа просуществовала долго, и репортаж о ней как-то попал на первую страницу «Комсомольской правды».
Долгое время Ольга Джавадовна работала и в информационной программе, с уважением вспоминает своих коллег: Маргариту Квицинскую, Абдурахмана Гаджиева, Александра Гентелева.
Программа «Дагестан» в то время была признана лучшей среди информационных программ Северного Кавказа.
Около 30 лет своей жизни Ольга Джавадовна отдала дагестанскому телевидению. Работала в ВГТРК с 1992 по декабрь 1995 года соб.кором по Дагестану, сотрудничала с Би-би-си. Последние годы работает в газете «Махачкалинские известия». Она бодра, энергична и очень трудоспособна. За это и ценят ее в коллективе. И, конечно же, греет ее душу голубой огонек ее молодости, начало начал – телевидение.