В этом году Дагестан отмечает юбилей – 155 лет со дня рождения великого народного поэта Дагестана Сулеймана Стальского. С рождения поэт носил фамилию Гасанбеков. Стальский творческий псевдоним, взятый по названию аула Ашага-Стал. Однако именно он благодаря созвучию со словом «сталь», характеризует твердый несгибаемый дух стихотворца, несломленный трудным и голодным детством, бедняцкой жизнью, непростыми условиями, в которых приходилось выживать.
С ОБИДЫ НАЧАЛАСЬ
Народный поэт Дагестана родился 18 мая 1869 года в ауле Ашага-Стал Кюринского округа Дагестанской области. Свою жизнь Стальский описывает в автобиографическом рассказе. В нем он предстает в своем жизненном обличии – обычным работягой с сиротским детством, для которого даже обзавестись семьей было делом непростым. Ведь, несмотря на тяжелый труд, выполняемый молодым рабочим, платили ему немного: с бедняком никто не считался.
Начало автобиографического рассказа подкупает эмоциональной искренностью и удивляет отсутствием сочувствия к себе. Стальский описывает свои лишения, не пытаясь вызвать чувство сострадания. Он словно анализирует свою жизнь через людей, окружавших его с самого детства, не заостряя внимания на своих бедах.
А неудачи одна за другой преследовали его с самого рождения. Жизнь проверяла на прочность характер будущего поэта. По сути, с самого рождения он был сиротой при живых родителях. Отец выгнал мать Сулеймана, когда она была в положении. «Я родился у дяди в хлеву. Очень оскорбленные поступком отца, мои родственники выместили это на мне: тотчас же, не дав мне даже попробовать материнского молока, они завернули меня в драный палас и подкинули к отцовским воротам. Так с обиды и началась моя жизнь», приводятся слова Стальского в автобиографическом рассказе, записанном поэтом Эффенди Капиевым. Этот рассказ был опубликован на страницах газеты «Правда» 5 апреля 1936 года под названием «Рассказ Сулеймана о себе». И если бы не жалость соседки, вскормившей брошенного на пороге отцовского дома грудничка, невозможно предугадать, как сложилась бы жизнь поэта. Возможно, она оборвалась бы, так и не начавшись. Но судьба словно берегла его для чего-то большего.
В приведенном отрывке текста ключевой является фраза «Так с обиды и началась моя жизнь», на этом акцентирует внимание С.А. Бедирханов – составитель, автор предисловия книги «Сулейман Стальский. Стихотворения (1880-1920)» 2018 года издания.
«Чувство обиды стало генератором определенного эмоционально-чувственного настроя, давшее исходное основание идентичности поэтического духа С. Стальского», пишет Бедирханов, отмечая что состояние поэта можно охарактеризовать предельной оппозицией состояний человека, представленной в плоскостях «человек – мир».
Возможно, особенность состоит во взаимообусловленных состояниях и взаимовлияниях, которые рождают определенные чувства у людей. В том числе и творческие порывы.
Тем не менее, сейчас трудно утверждать, что именно стало отправной точкой начала творческой составляющей Стальского. Ведь многие бедняки наравне с ним могли бы стать поэтами, если опираться лишь на чувства, испытываемые поэтом. Наверное, мотивом послужила особенность мышления Сулеймана Стальского, мировоззренческий статус, при котором поэт материализует силу слова, имея природный дар. Иное объяснение и не приходит на ум.
БЫТЬ ПОХОЖИМИ НА ЛЮДЕЙ
Прожив до 7 лет в доме соседки, Сулейман «обрел» отца, внезапно опознавшего в соседском мальчике своего сына: «…отец однажды увидел: взрослый мальчик в соседском дворе: «Ба, да это же мой сын!» – и взял меня в свою саклю. Отец мой был крестьянином, но очень неудачливым. Он обрадовался случаю взвалить на сына часть своих забот и сразу же стал крикливым, как ковха. Сакля его была полна новых детей. Нелюдимая мачеха прятала от меня кукурузные лепешки. Я рос, как и родился, в хлеву, рядом с буйволом. Не помню ничего об этой поре, кроме навозного запаха». Так жил он в доме отца, пока тот не заболел и, как оказалось впоследствии, сошел с ума. После смерти отца подростком Сулейман вынужден был идти работать, чтобы хоть как-то прокормиться. Работу юноша нашел в Дербенте у богача. За 4 года работы он ничего не накопил. Возможно потому, что в силу его молодости и неопытности работодатель попросту не считал нужным оплачивать работу в полной мере. Вернувшись в родной аул Ашага-Стал, он перебивался подработками у соседей, испытывая унизительные чувства не потому, что трудился, а потому что был вынужден просить работу. В поисках лучшей доли Стальский подался в Гянджу, где по рассказам людей можно было якобы неплохо заработать. Два года он трудился на плантациях, не заработав ничего, кроме малярии, и еще остался должен в харчевне, где рабочих кормил коровьими кишками. Затем подался в Самарканд, где работал чернорабочим в депо. После он оказался в Баку, где сумел заработать немного денег. Годы скитаний и привели поэта к той жестокой мысли, что бедняку везде плохо, что в родном селе, что в далеких краях, где он надеялся найти лучшую долю.
К тридцатилетнему возрасту Стальский решил обзавестись семьей, но понимал: бедняку жениться трудно. По его собственному признанию, ему повезло. «В ауле я нашел круглую сироту – дочь Орта-Стальского объездчика. Мне уступили ее за небольшой выкуп, нас повенчали, и я навсегда остался в ауле. Шли годы. Как вспомню теперь, очень тяжелые и безрадостные. Своими руками, вместе с женой, мы построили маленькую саклю. Не доедали, не досыпали, завели огород. Огород охраняла жена, а я в это время жал у людей пшеницу. Так жили мы на окраине аула пять лет, стараясь быть похожими на людей; но только люди в то время были не похожими на себя…», говорится в автобиографическом рассказе, записанном со слов поэта.
В какой момент поэт почувствовал, что творческая энергия ищет выход? Когда он решил, что слагать стихи требует его сердце, и без стихов его душа подобна бескрылому орлу? Сам Стальский описывает событие, которое круто повернуло его жизнь и заставило заговорить поэтический талант, зревший в глубинах его души. Это были бродячие ашуги, исполнявшие песни о соловье, ищущем путь к солнцу. Песня перекликалась с его мыслями и, не сдержавшись, Стальский публично высказал, что слова песен – это то, о чем он думает. Но признание будущего поэта вызвало лишь насмешку у окружающих, посчитавших Сулеймана хвастуном. Чтобы доказать себе и другим, что он слагает стихи не хуже ашугов, Сулейман дома создал несколько произведений, взяв в руки папаху вместо бубна. Писать он не умел, поэтому сочинял и запоминал свои стихи. А потом пел своим друзьям, возвращаясь с поля после рабочего дня. «Темы» для произведений ему находили сельчане, причем искать их долго не приходилось, повседневная жизнь вдохновляла. Постепенно авторские стихи Сулеймана стали народными. Их распевали в селе, а сам Сулейман, не имея навыков, чтобы их записывать, сочинял новые, которые расходились по всему селу. Кстати, современники Стальского удивлялись тому, насколько хорошо помнил поэт каждую строку своих произведений.
Примечательно, что после того, как стихи его получили известность, Стальской понял, что надо быть осторожнее.
«Мое новое занятие оказалось трудным и очень неспокойным для честного человека. Оно стало причинять мне много хлопот и мало радости», – признается он в автобиографическом рассказе. Особенно остро это почувствовал Сулейман после случайной беседы с муллой возле родника. Стальский спел песню о своем знакомом, с которым несправедливо обошлись судьи. Проходивший мимо мулла отреагировал на песню с негодованием. Стальский испытал острое эмоциональное состояние (его как будто обожгли слова муллы), и после нескольких словесных выпадов в свой адрес не сдержался: приподнял оппонента за плечи. После этого случая его чуть не посадили в тюрьму: спасли друзья, поклявшиеся на Коране, что этот инцидент – всего лишь недоразумение. Тогда Стальский понял, что его песни могут не только радовать людей, но и вызывать к нему повышенное внимание со стороны облеченных властью. «Меня отпустили, строго-настрого предупредив, чтобы никогда больше не слагал я «грязных» песен. Я обещал. Что мне оставалось делать? Правду говорить нельзя, а неправду говорить в стихах невозможно. После этого я много лет не оглашал новых песен, потому, что не хотел рисковать своими глазами…», – объясняет он.
ГОМЕР ХХ ВЕКА
Вся мощь таланта Сулеймана Стальского раскрылась в советские годы, когда он понял, что свой поэтический дар он может не скрывать, а его мысли и чаяния созвучны наступившему времени. Именно его писатель Максим Горький назвал Гомером ХХ века, по сути, сравнив дагестанского поэта с античным стихотворцем. Известно, что это случилось на первом Всесоюзном съезде советских писателей, когда поэт, сидя в зале, сочинил очередное свое произведение, которое затем исполнил вслух. Впечатленный таким поэтическим даром Горький назвал Стальского Гомером, и ведь действительно, находясь в гуще людей, а не в тишине, располагающей к творчеству, Стальский мог слагать стихотворения. И это ли не проявление могучего поэтического дара?
В 1930 годах Стальский приобрел всесоюзную популярность. 15 июня 1934 года ему присвоили звание народного поэта Дагестана, и он был награжден Орденом Ленина. Умер Сулейман Стальский 23 ноября 1937 года. Был похоронен в Махачкале в сквере Сулеймана Стальского на Родопском бульваре, который в наши дни переименован в бульвар им. Сулеймана Стальского. А ранее в 1969 году в честь столетия поэта Касумкентский район переименовали в Сулейман-Стальский.
Знал ли выдающийся поэт в начале своего жизненного пути, какими почестями будет окружен он при жизни и что его имя обретет бессмертие?
Ряд исследователей творчества Стальского склонны полагать, что его творчество – не принадлежит к фольклору. К примеру. Э. Капиев писал, что «раз и навсегда я хотел бы разрушить обывательскую легенду, созданную вокруг имени Сулеймана Стальского, что якобы он был необыкновенно вдохновенный поэт, ходивший из аула в аул с домброй под мышкой и импровизировавший по всякому поводу прекрасные стихи. Ничего он не импровизировал. Он слагал свои стихи так же медленно и осторожно, как все другие поэты…». По словам другого исследователя творчества Стальского Р. Юсуфова: «Стальский, как никто другой, работал над стихом… Он законный наследник, как всякий большой поэт, всей национальной истории, всей художественной культуры – и устной и письменной» (Г. Гашаров, «Лезгинская литература. История и современность»).
ПЕРВЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Распространенное мнение о том, что Сулейман Стальский стал слагать свои поэтические произведения в зрелом возрасте, опровергают первые творческие опыты поэта, относящиеся к 80-м годам XIX века. К таким относится стихотворение «Городу Дербенту», написанное с нескрываемым восхищением от увиденного. Этот дагестанский город по внешнему виду напоминает Сулейману Стальскому Багдад:
Он напоминает с виду Багдад,
Каждому приятен его внешний наряд,
С одной стороны море, с другой – горы в ряд…
Но, рассматривая роскошь, в которой живут здесь люди, он с сожалением приходит к выводу, что не является частью этой жизни.
Сулейман из Стала, хоть и сирота,
Никому никогда не завидовал я.
К ранним относят также стихотворение «Тоска», в котором поэт емко и выразительно подчеркивает душевное состояние крестьян-отходников, вынужденных добывать свой заработок за пределами родного села. При этом поэт ведет речь от первого лица, окрашивая стихотворение личностными переживаниями:
Чужбина сердце мое сжимает в тиски,
А тоска разъедает душу.
Хлеб застревает в горле,
Плачь – моя песня, сам я в скорби.
К зрелым стихам относят произведение о соловье, вдохновленное выступлением ашугов в родном селе поэта.
На примере соловья он описывает певца, готового воспевать кого угодно за мирские блага и позабывшего свой родной край. Образом соловья Стальский передает свое отношение к творческой деятельности: поэт должен жить народной жизнью, а не находиться в услужении, должен описывать неприглядные стороны существования простого человека, а не услаждать слух тех, кто у власти.
Постой, куда ты? Страхи брось!
Поведай, как тебе жилось.
Быть может, голодать пришлось?
Будь откровенным, соловей.
Он взывает к соловью с просьбой описать перенесенные лишения, чтобы правдивыми песнями соловей-поэт служил простым людям.
В ряде стихотворений Стальский критикует тех, кто должен служить оплотом добропорядочности, однако сами не гнушаются пользоваться благами и ущемлять трудовой народ. Емко и точно он описывает людей, указывая детали их одежды, внешности, которые передают их внутреннее содержание.
Тем самым Стальский, прибегая к градации, сатирическому заострению, портретным характеристикам, вводит в лезгинскую поэзию сатирико-обличительные приемы художественного изображения.
В «Ссоре мужа и жены» поэт переосмысливает жанр поэтической переклички юноши и девушки. Начало песни – традиционное и содержит обращение мужа к жене:
В меня была ты влюблена,
Ласкала раньше нежным взором.
А нынче каждый день, жена,
Меня встречаешь бранным вздором.
Из диалога супругов читатель узнает причину ссоры: муж не смог обрадовать жену обновкой. Недовольная таким положением дел жена затевает ссору, обращаясь к мужу с бранью: «Зачем рычишь ты, как злодей», «Ты руганью набил свой рот»… Ссора доходит до точки невозврата, после чего совместная жизнь супругов не представляется возможной, и они обращаются к мулле, чтобы узаконить развод.
«Сулейман Стальский традиционный жанр поэтического дуэта не только наполняет новым содержанием, но и обогащает его в ритмико-интонационном отношении. Так, поэт умело пользуется лексическими, синтаксическими и звуковыми повторами, трех- и четырехсложными рифмами», отмечается в книге за авторством Г. Гашарова «Лезгинская литература. История и современность».
РЕВОЛЮЦИЯ, ПРИВЕТСТВУЮ
Новаторство Стальского, по мнению Гашарова проявляется и в «поэтических турнирах». Поэт отвечает другим стихотворцам, вступая с ними в поединок. Так, Стальский бросает вызов поэту Курбану из Хпеджа, ответив ему на стихотворение «Чай» произведением «Самовар». В стихотворении «Чай» Курбан из Хпеджа подчеркивает, что чаепитие должно проходить определенным образом – стол должен быть заставлен угощениями, потому как без комфорта церемония чаепития лишается смысла.
В стихотворении «Самовар» Стальский описывает этот предмет утвари, подчеркивая, что самовар струит аромат на всю округу, но оказывается недосягаемым для бедных людей.
До нас дошла такая весть:
Лишь тем оказываешь честь,
В чьей горнице достаток есть, –
Для бедных – стужа, самовар.
Поэт бросает упрек этой утвари, по сути которая выступает собирательным образом жизни власть имущих. Подборка поэтических образов указывает на сатирический тон стихотворения: «труба на темени твоем», «а ты поешь на сотни нот», «как бык ревешь ты племенной» и т.д. (Г. Гашаров «Лезгинская литература»).
Творческий талант Стальского проявлялся в способности создавать стихи на злобу дня по недавним событиям. Примерно так он «заступился» за своего знакомого, испытавшего горечь обиды от несправедливости судьи. Стихотворение поражает своей остротой и обвинительным тоном, отмечается в книге за авторством Гашарова «Лезгинская литература»:
Вы продали бы родную мать,
Не знаете вы сострадания, судьи.
И если взятки вам не дать,
Оставите нас без внимания, судьи.
Стальский был верен себе и во второй период своего творческого пути (1917-1920гг.) продолжает следовать главному принципу жизни – «Поэт, если только он не мертв, молчать не может». Революция стала важным событием в его жизни, он принял ее с большим воодушевлением, так как она подарила ему долгожданную возможность свободно слагать стихи. Свой восторг поэт воплотил в поэтических строках стихотворения «на свержение царя»:
До меня дошла такая весть,
Что больше нет у нас царя…
Революция, приветствую тебя!
Ведь горевавшим ты лекарством стала.
ПОГИБНИ СТАРЫЙ МИР
Новаторством Стальского является и образ свободы, введенный им в лезгинскую поэзию. Стихотворение «свобода – счастье» явственно выражает озабоченность поэта мыслями о том, что является настоящей свободой и что происходит в действительности. Прибегая к образным сравнениям, он иронически осмеивает дарованную временщиками свободу:
И это – счастье на земле?
И это – пища на столе?
Велят нам думать о смоле,
Что это сладкая халва, народ!
В ряду других стихотворений исследователи выделяют произведение «России», считая его логическим завершением творчества поэта периода революции и гражданской войны. В нем он выходит за рамки родной республики и Кавказа, расширяя границы своего мировоззрения широким понятием Родина. К слову, этому произведению предшествуют стихотворения «Дагестан» и «Кавказ».
В стихотворении «Дагестан» он обращается к малой родине, как к седому старцу, удивляясь тому, как меняется ее характер – от слабости к внутренней мощи и воинственности.
То слаб и кроток ты душой, –
Тебя пришелец бьет любой,
То снова дышишь ты войной
И жаждешь боя, Дагестан.
По-новому переосмысливает поэт и традиционные устоявшиеся образы. К примеру, в стихотворении «Кавказ» Стальский применяет образ сада в отношении родины, тогда как его предшественники подразумевали под садом – возлюбленную.
К России он обращается с наболевшим вопросом, в котором чувствуется высокая степень его переживания за Родину: «Надолго ль ты, моя страна, в мишень для пуль превращена?»
После окончания гражданской войны в 1920 году Стальский с удвоенной силой воспевает Советскую власть и обрушивается с приговором в адрес старого мира в стихотворении «Погибни, старый мертвый мир».
Почуяв смерть, жесток и дик,
Ты в грудь вонзил мне острый клык,
Сталь-Сулейман тебя постиг:
Будь проклят твой звериный лик,
Погибни, старый, мертвый мир!
Стальский продолжает в своем творчестве обращаться к сатирическому приему, подвергая критике все, что мешает строительству нового социалистического общества. По сути он высмеивает людские пороки: высокое самомнение, обман, сплетничание и др. Поэт пытается изменить отношение к женщине, заявить о ее правах, критикуя старые обычаи. В этом отношении выразительно стихотворение «Жалоба отцу». Исследователи отмечают новаторство в построении произведения, в котором идет обращение к отцу от лица дочери:
За богатея жениха
Меня ты зачем отдаешь, отец?
С жестокосердным жизнь плоха,
Ты сердце дочери сожжешь, отец.
«Сулейман Стальский, наряду с переосмыслением традиционных тропов создает и свою собственную поэтику. Для выражения грандиозных идей века, глубокой любви к Родине, он создает новаторские образы, отражающие действительность, преобразованную революцией», отмечается в книге Г. Гашарова.
Велик вклад народного поэта РД Сулеймана Стальского в дагестанскую и российскую литературу. Его произведения актуальны, потому что отражают не только события того периода, но и предупреждают события и обличают пороки, свойственные человечеству вне времени.
Лариса ДИБИРОВА
