Иногда я спрашиваю собеседников, счастливы ли они, но однозначного ответа не получаю никогда. А должен ли он быть счастлив? Наверное, нет, потому что счастье бесконечно и сиюминутно, поэтому, думается мне, самым главным счастьем для человека является его жизнь. Такая, какая она есть, со всеми ее перипетиями, сложностями и радостями. И проводя в ней очередную черту юбилея, можно долго перебирать фотографии вперемежку с воспоминаниями – они греют сердце, продлевая лучшие из лучших мгновения.
26 октября исполнилось 75 лет Асланбекову Хаирбеку Исабековичу – человеку, для которого музыка стала путеводной звездой всей его жизни. Ей он посвятил многие годы, в ней он пребывает и в настоящее время. Для его богато одаренной творческой натуры были открыты прекрасные перспективы в жизни. Сегодня трудно судить, воспользовался ли он ими сполна: в любом случае он благодарен судьбе за то, что в его жизни звучала музыка, красивая и жизнеутверждающая … Будучи доцентом кафедры хорового дирижирования и вокала факультета музыки ДГПУ ныне он щедро делится своим талантом со студентами, воспитывая новые поколения людей, преданных настоящему искусству.
ПОПЫТАТЬ СЧАСТЬЕ
Сколько себя помнит Хаирбек Асланбеков, он всегда пел. Еще подростком его вдохновлял пример старшей сестры, обладавшей редким голосом, которым восхищался всякий, кто хотя бы раз слышал ее пение. Однажды в село Ахты Ахтынского района, откуда родом Х.И. Асланбеков, приехали высокопоставленные чиновники отдыхать на серных источниках. Они прослышали о таланте юной девушки и попросили ее отца позволить ей спеть в их присутствии. Девушка запела, и все ахнули. Тогда по настоянию партийного руководства отцу все же пришлось уступить и отпустить дочь работать в Лезгинский музыкально-драматический театр.
– Я тоже пел, но очень стеснялся исполнять песни на людях, – с улыбкой говорит Хаирбек Исабекович.
Пользуясь удобным моментом, он пел, когда пас скот. Там он чувствовал себя в полном одиночестве, и уже никто не мешал мальчику раскрывать всю высоту своего голоса. Лишь горы вторили ему эхом. Но в селе трудно утаить шило в мешке, каждый его житель, как открытая книга, у всех на виду. Каким-то невероятным образом прослышали сельчане об увлечении Хаирбека. И его сверстникам представился случай услышать, как он поет. Произошло это в школе, на уроке пения. Тот момент Хаирбек до сих пор вспоминает с улыбкой, ведь от внезапно нахлынувшего чувства стыда он не мог раскрыть рта и смущенно безмолвствовал. Ему, стеснительному мальчику, было нелегко запеть, и тогда учительница по музыке пошла на крайнюю меру – поставила его перед нелегким выбором: пой или два в четверти. Пришлось, краснея, сквозь слезы пересилить свое смущение и запеть, а дальше… волнение растворилось, песня, словно ручей, плавно потекла, разливаясь по небольшому классу, выходя за его пределы.
– Я тогда так увлекся своим пением, что забыл обо всем, – вспоминает Хаирбек. Он закончил петь, и одноклассники захлопали в ладоши. Надо ли говорить о том, что в четверти по пению у него было неизменно отлично.
В селе, помимо лезгинской, всегда звучала азербайджанская песня. Особенно Хаирбеку нравился репертуар Рашида Бейбутова. Юноша лелеял в душе мечту о том, что, окончив школу, обязательно поедет поступать в консерваторию. Осуществляя задуманное, после 10-го класса он отправляется попытать счастье в Баку. В консерватории его прослушал преподаватель Камал Керимов, который очень удивился тому, что Хаирбек прекрасно исполняет песни на азербайджанском, абсолютно не владея этим языком. Он предложил ему обучение в своем классе для «настройки голосового инструмента» молодого певца с последующим принятием его в консерваторию.
– Эстрадное пение считается непрофессиональным, – говорит он. – В голосе должен быть «металл», пока этого нет, голос считается «сырым». Вокал надо разрабатывать и достигается это большим упорством и кропотливым трудом.
В Баку он не остался: согласившись на предложенные условия, он должен был сам найти себе жилье и обеспечивать себя материально (до принятия в консерваторию общежитие и стипендия не предоставлялись). А на родительскую помощь он рассчитывать не мог. Поэтому он возвращается в Дагестан и поступает в музыкальное училище на вокальное отделение. Среди экзаменаторов Асланбекова были те, чьи имена сегодня вписаны в историю музыкального искусства Дагестана: Готфрид Алиевич Гасанов и Роза Михайловна Мизрахи. Экзамены на вокальное отделение дались легко, но неожиданно Роза Михайловна произнесла фразу, которая повлияла на решение Хаирбека. Она сказала: зачем вам вокальное отделение – постоянно беречь свой голос, соблюдая массу запретов. Поступайте на дирижерско-хоровое, а там, захотите петь – запоете…
Так Хаирбек поступил на дирижерско-хоровое отделение, в одночасье изменив все свои планы и, возможно, судьбу…
РАБОТА В РАДОСТЬ
Вместе с другими студентами Хаирбек снимал жилье. Он приобрел себе барабан, его соседи по комнате – кларнет и баян, и у них получилось музыкальное трио. Поэтому на их квартире частенько собиралась молодежь на импровизированные музыкальные вечера.
Учился на отлично, на третьем курсе он уже овладел музыкальными премудростями и поступил на работу в хоровой коллектив Даградио. А в то время там работали известные вокалисты, ныне золотой фонд Дагестана – Рагимат Гаджиева, Муи Гасанова, Бурлият Ибрагимова.
Роза Михайловна Мизрахи работала хормейстером в Государственном ансамбле песни и танца Дагестана. И она предложила молодому студенту наряду с другими талантливыми вокалистами спеть в хоре на Декаде дней искусства Дагестана в Москве в 1960 году. Выступили они просто блестяще, а заключительный концерт был дан в Кремлевском Дворце съездов, на котором присутствовали все члены Политбюро ЦК КПСС.
На музыкальном училище учеба для Хаирбека не окончилась. Он решил совершенствоваться и поэтому поступил в Саратовскую консерваторию им. Л.В. Соболева. Учился охотно, с удовольствием. И вдруг опять неожиданный поворот в судьбе: на пятом курсе его учебы в Саратов приехал преподаватель музучилища Лавр Алиев, работавший художественным руководителем Дагестанской филармонии. Он сообщил Хаирбеку, что Министерство культуры Дагестана отзывает его для работы в Государственный ансамбль песни и танца, где ощущается острая нехватка специалистов. Пришлось возвращаться в Махачкалу (вот почему впоследствии он сдавал госэкзамены в консерватории перед специальной комиссией из Москвы). Приехав, он увидел, что в ансамбле из 80 человек по причине скудного финансирования осталось лишь 12. Молодой специалист работал буквально на одном энтузиазме. Потихоньку работа налаживалась, коллектив набрался более 60 человек. Появились музыканты, солисты, восстановился хор.
Вместе с коллективом ансамбля он объездил весь Советский Союз с гастролями, побывал во всех 15 союзных республиках. В году было два гастрольных тура: зимой и летом, и их везде принимали с восторгом. Работы было очень много, вспоминает он, но когда ты по-настоящему увлечен своим делом, она не в нагрузку – а в радость.
Хаирбек Исабекович и дальше продолжал бы работать в ансамбле, но в какой-то момент он почувствовал, что ему следует что-то менять. Работа отнимала много времени и сил, а отдачи, равной реальному вкладу, не ощущалось. Поэтому в 1973 году он перешел на педагогическую работу на кафедру хорового дирижирования (ныне кафедра хорового дирижирования и вокала) в ДГПУ. Но ансамбль еще долгое время «не отпускал» его, Хаирбек уходил и снова возвращался.
ВСЕ – К ЛУЧШЕМУ
Прошло немало лет, прежде чем он начал петь для широкого круга людей. Да, сегодня многие его спрашивают, почему он не поступал на вокальное отделение, ведь он должен был петь.
– Я был молод и последовал совету старших, – пожимает он плечами, но и сегодня не сожалеет о сделанном тогда выборе. Все что ни делается – к лучшему. Он может и петь, и дирижировать. Красивый голос сохранился, и душа, как и прежде, просит песни.
Но хормейстерская работа не так проста, как может показаться на первый взгляд. Плавные взмахи руками в такт песни – это лишь вершина айсберга. Начинающему хормейстеру надо постичь все премудрости музыкального искусства: это дирижирование, вокал, теория музыки, и игра на музыкальных инструментах. Ближе к концу учебы хормейстер разучивает музыкальное произведение вместе со студенческим хором.
К госэкзамену работа с хоровым произведением должна быть отточена, учтены все мельчайшие детали. Комиссия зорко следит за постановкой рук, сопрано, альты, тенора, басы – эти разрозненные голосовые единицы хора должны быть искусно «слеплены» дирижером-хормейстером в единое восьмитактное музыкальное произведение. Нужно не просто сдирижировать, а подсказывать коллективу, как петь, направлять хоровое исполнение в нужное русло. И это еще не все: хормейстер должен быть чуточку актером. Одним взглядом, выражением глаз он может дать понять хору или отдельным его членам, как должна звучать нота или музыкальная строка. Движение рук дирижера – особый язык, который хор понимает. И хор качественно преображается, когда дирижер не просто правильно водит руками, а «исполняет» ими произведение.
В этом деле самоучек быть просто не может. Да, конечно, можно на музыкальном инструменте научиться играть самостоятельно, опираясь лишь на собственный слух, но отличие самоучки от профессионального музыканта все же существенное: он не сможет исполнить любое по сложности произведение, а профессионал сможет.
Вот и на щепетильный вопрос, почему многие из нынешних звезд эстрады не имеют музыкального образования, Хаирбек отвечает щадяще: современная эстрада – детище технологического прогресса, сегодня благодаря музыкальной технике можно создать любое эстрадное произведение, но это всего лишь тенденции времени.
ТАЛАНТ ДОЛЖЕН БЫТЬ ВО ВСЕМ
Поприще, однажды избранное Хаирбеком Асланбековым по велению души, не стало для него источником хорошего материального достатка. Он живет по принципу: не хлебом единым, который и вдохновляет его на творческие свершения. И потом он один из одаренных творческих людей, окончивших музыкальную консерваторию. Ведь это действительно под силу только талантливому человеку.
– Сколько лет своей жизни вы посвятили музыке? – спрашиваю у него.
– Всю свою жизнь, – не задумываясь, отвечает он.
Еще одна интересная деталь: Хаирбек Исабекович – «поющий» дирижер, он прекрасно владеет и своим голосом, и хоровым мастерством. Сегодня он поет в хоре Дагестанского театра оперы и балета.
– У меня высокий драматический тенор, – говорит он и начинает петь отрывок из оперного произведения: сильный голос наполняет пространство… и вот ему тесно в стенах помещения редакции. В эту минуту отчетливо понимаешь, почему близкие ему люди ставят в упрек Хаирбеку Исабековичу отказ от поступления на вокальное отделение. Да и по мнению самого маэстро, у человека, желающего петь на сцене, обязательно должны быть природные данные. Ведь Федор Шаляпин не имел профессионального вокального образования, но природа наделила его прекрасным голосом, покорившим сердца миллионов людей. Одной правильной техникой исполнения слушателя не проймешь. Любая песня должна быть пропитана чувствами, и это в совокупности с мимикой и жестами позволяет так преподнести произведение, так его подать, что слушатель прочувствует его всеми фибрами своей души.
Везде должен быть талант, считает Хаирбек Исабекович, во всем.
Внутренне соглашаясь с ним, я ловлю себя на мысли, что талант, если он есть, невозможно утаить, зарыть в землю, он, подобно сердцу Данко, рано или поздно засияет на радость людям, озаряя и согревая их теплом своей души. Что ж, так уж устроена по-настоящему творческая личность: она не может и не умеет обернуть свой талант во многие земные блага и привилегии себе, а может только созидать, посвятив себя творчеству без остатка и чувствовать в этом свое счастье.
