Порою ты кажешься мне неприступной горою,
Порой ты мне кажешься птицей, послушной, ручною,
Ты – крылья в полете моем,
Ты – оружье в борьбе:
Все для меня ты, поэзия, кроме покоя.
Хорошо ли – не знаю, но верно служу я тебе!
Но в последний полет Поэта позвали журавли, пронесшие имя его над шаром земным в своем клине. В Японии, где родилась идея знаменитого произведения, журавль символизирует бдительность, мудрость, преданность, честь и долголетие. Долголетие народному поэту Дагестана, чей юбилей стал всероссийским праздником, обеспечило его творчество. В программу начавшихся 7 сентября Гамзатовских дней «Белые журавли» традиционно входят торжества в Хунзахе, Гунибе, Дербенте, а в этом году гостей ждали и другие города республики. В Хунзахе открылся мемориальный комплекс «Белые журавли». Первый памятник этим символическим птицам, открытый в Гунибе в 1986 году, и положил начало ежегодным Дням памяти Поэта.
Облака клубятся беглые,
Тёмен каменный обрыв,
А над ним берёзы белые
Встали, руки заломив.
Их вознёс на кряж зазубренный
Шамиля какой наиб?
Ты прощай, прощай,
возлюбленный,
В небо врубленный Гуниб…
Разъехались гости Гуниба по городам и странам, зарядившись высокогорной одухотворенностью и впечатлениями от исторических мест и торжеств, прошедших на центральной площади 10 сентября.
Здесь, где над голубыми перевалами
Летят, как птичьи стаи, облака,
Остались навсегда
лежать под скалами
Солдаты Апшеронского полка.
Строчками стихотворения Расула Гамзатова «Орлы над Гунибом» раскрывалось прошлое этого края, а перед глазами разворачивалось настоящее, подстегивающее полет сознания и воображения. Было бы еще больше пищи для размышлений, если бы все гости Гамзатовских дней успели к началу праздника, организованного Управлением культуры администрации Гунибского района. Поэзия Расула обрела в тот день многоголосье школьников и артистов, и звучные дисканты юных гунибцев сменялись поставленными голосами солистов Дома культуры и хореографическими композициями в исполнении коллективов из соседних районов.
Начальник Управления культуры Гунибского района Варис Нуров предоставил возможность продемонстрировать свой талант чтеца, вокалиста и танцора каждому, кто пожелает. Директор районного культурно-досугового центра Заира Мамаева принимала и размещала все новые и новые коллективы, прибывающие для участия в «Белых журавлях».
Концертная программа получила продолжение после возложения венков к мемориалу «Белые журавли». Танец журавлей – один из древних прототипов хороводов, а массовые народные дагестанские и русские танцы перекликаются с волшебными движениями птиц. Орлиной выправке джигитов, танцующих лезгинку, не уступала стать главы Гунибского района Пахрудина Магомедова в черкеске с газырями в окружении членов ДРОО «Поддержка курса Президента РД», в бурках и папахах встречающих многочисленную делегацию писателей.
И каждому из дружной колонны, поднявшейся к обелиску, хотелось, наверное, на время нарушить закон всемирного тяготения, чтобы взлететь над этими вершинами, чтобы орлиным взором оглядеть гунибские горные хребты и многолюдную площадь перед мемориалом.
– История Кавказской войны и имя Шамиля – это главные достопримечательности аула, – рассказывали хозяева гостям. – Гуниб был когда-то жемчужиной туризма на Кавказе…
И гости удивлялись этому печальному «был», и вселяли уверенность рассказчикам, что этот красивейший уголок Дагестана вместе со всей республикой вновь обретет славу.
Трудно ходить по земле тем, кто уже научился летать. Ангелами взлетели два белых журавля на установленный в центре площади канат. Танец журавлей в исполнении девушек-канатоходцев, поставленный хореографом Мукминат Махмудовой, напомнил зрителям, что жизнь – это парение над бездной.
– Спасибо нашему главе Пахрудину Омаровичу, пригласившему в Гуниб канатоходцев. Мы только в детстве видели «палугьанов», так соскучились по таким представлениям, – озвучили мне мнение односельчан врачи районной больницы.
– Народными танцами многих гостей уже не удивишь, они не раз бывали в горах, а вот канатоходцы в самом деле стали изюминкой на этом торжестве. Они напомнили об ощущении счастья в полете, пусть даже не на такой высоте, как настоящие птицы, – делились своими впечатлениями с руководителем цирковой студии «Пехлеван», членом Союза писателей Дагестана Асхабали Гасановым его коллеги, приехавшие в Гуниб во главе с председателем Союза журналистов Дагестана Али Камаловым, поэтессой и переводчиком Мариной Ахмедовой и главным редактором литературных журналов Мурадом Ахмедовым. Номер журнала «Дружба» был в одной руке канатоходца, сидящего на плечах товарища в пирамиде на колесе, а в другой – знаменитая книга Расула Гамзатова «Мой Дагестан».
Секретарь Союза писателей России Иван Голубничий и его собратья по перу из российских городов и зарубежья не скрывали белой зависти к тем, кто может вот так подняться в небо.
Канатоходец в творчестве Расула Гамзатова, мельком возникший в его поэме «Разговор с отцом», так же, как образ танцора, а иногда и любого артиста, использован как образ человека, танцующего под чужую дудку. Но когда сложные трюки представляются не только под зурну и барабан, но и под песни на стихи Расула Гамзатова в исполнении Муслима Магомаева и его любимой певицы – гунибского самородка Муи Гасановой, цирковой аттракцион сливается с поэзией, и великий поэт адресовал бы свои строки махачкалинским канатоходцам из цирковой студии «Пехлеван».
… сравню лишь с орлом – он и зорок,
И смел, и силен. Распластав свои крылья,
Летит он – ни тучи, ни снежные горы
Бескрайний его кругозор не затмили.
Под впечатлением вот таких смельчаков и родились у переводчика современной дагестанской поэзии Алексея Бинкевича строки:
Поэт – канатоходец.
Трос натянут и ждёт,
когда ты, отвергнув
сомнения и страхи,
снова ступишь на
скользкую тропу
творчества.
То-ре-адор, сме-ле-е-е-е!
Возможно, сегодня сама фортуна явится поддержать тебя.
Но помни – ни одна компания не страхует от головокружения.
Полету мысли в Гунибе ничто не мешало, лишь вкрадывалась в них грусть журавлиного курлыканья в осеннем небе и строк из расуловского «Прощай, Гуниб»:
Сизой горлинкою горною
Вспоминаю, как хорош
Тот, кто шапку носит чёрную
И на сокола похож.
Как теплеет им пигубленный
Ключ, пробившийся из глыб.
Ты прощай, прощай, возлюбленный,
В небо врубленный Гуниб.
