В этом большая заслуга министра госбезопасности СССР Лаврентия Павловича Берии. Посыпались допросы лиц еврейской национальности, занимающих ответственные посты, так как врачи-изверги, умертвившие вождя, были евреями. В Дагестане, по неполным данным, только в Махачкале из органов милиции были уволены Урицкий, Лурик, Пивоваров и др. Урицкий, например, помню, за то, что имел родственников, живших в Америке.
Как-то случайно я встретился с сотрудником полит-отдела и спросил у него: неужели такие известные врачи вдруг стали врагами народа, я вот иногда в свободное время по радио слушаю передачи радиостанций «Голос Америки» и «Би-би-си», там говорят, наоборот, что посадили не тех, кто виноват. Он спросил, как я могу слушать эти передачи, если каналы этих станций наши специалисты заглушают. У меня был радиоприемник, который я привез после окончания войны из Германии, и он работал на 9-метровом зонном диапазоне, а наши приемники не ниже
25-метрового, вот их передачи и слушали. На второй день после этого разговора (в это время я работал зам.начальника 1-го отделения милиции) я увидел на стене объявление: сегодня в 16 часов состоится партийное собрание с повесткой дня: «Разбор персонального дела коммуниста А. Белкина». Я пригласил к себе в кабинет секретаря первичной парторганизации Жаданова (дознавателя), чтобы спросить о содержании моего персонального дела. Он мне в грубой форме ответил: «Придете и узнаете».
В ленинской комнате собрались коммунисты, «гости» и начальник окружной милиции Куландин, начальники отделов Управления милиции Абдулкасум Алиев и еще кто-то из начальников, фамилии их не помню. Жаданов стал читать справку, в которой было сказано, что я, Белкин, сомневаюсь в правильности ареста врачей, а по сему в своей комнате (я в то время проживал в коммунальной квартире в доме №103 на ул. Шмидта) собираю соседей для слушания иностранных передач. И это подтверждает участковый уполномоченный Эльдархан Атаев. Первым взял слово по данному вопросу в то время начальник первого отделения милиции Шихгасан Шихгасанов и сказал, что он никогда не поверит, что коммунист Белкин мог компрометировать советскую власть, ведь он фронтовик и защищал эту власть на войне. Его поддержал старший дознаватель Алибеков. Но, несмотря на это, рядовые коммунисты под давлением присутствующих полковников подняли руки. Дело по чьему-то указанию было сфабриковано, и я был исключен из рядов ВКП(б). На второй или третий день после партийного собрания меня вызвали в отдел кадров Министерства государственной безопасности Дагестана. Я еще не успел зайти в кабинет, как сотрудник отдела Ахмедов сказал мне: «Ну что, доболтался, теперь лет десять побудешь в солнечном Магадане и больше болтать не будешь». В это время в кабинет вошел начальник отдела Крытенко. «Мы еще не знаем, кто там раньше будет. Иди и работай. Пока я начальник отдела, тебя никто не тронет», – обратился он ко мне.
Для утверждения решения первичной парторганизации оно было направлено в РК ВКП(б). На заседании бюро райкома партии его первый секретарь, Герой Советского Союза Михаил Иванович Крымов спросил меня, за что на собрании первичной парторганизации коммунисты исключили меня из партии. Я ответил, что не знаю.
В решении парторганизации тоже не было указано, за что меня исключили из партии, поэтому он предложил этот вопрос не рассматривать.
Через некоторое время на очередном заседании бюро района был поставлен мой вопрос. Перед началом слушания я спросил, когда принимается повторное решение, обязан ли я присутствовать на этом собрании. Выяснилось, что должен. Крымов начал свое выступление: «Товарищи члены бюро, у меня есть справка проверки, подготовленная сотрудником МГП Алискеровым. Но перед ее оглашением я хочу спросить Эльдархана Атаева: «Вы лично были на квартире Белкина?» Он ответил, что был и неоднократно, и даже присутствовал, когда я собравшимся у меня соседям рассказывал о передачах иностранного радио. – А где стоит у него радиоприемник? – спросил Крымов. – Как и положено, между двумя окнами, – заявил Атаев. Крымов встал и со всей злостью сказал: «Какой ты негодяй. Кто тебе дал указание скомпрометировать честного коммуниста-фронтовика Белкина?» Молчание. Потом он обратился к другому «свидетелю», а тот, перепугавшись, даже начал заикаться.
У меня приемник стоял в другом месте, и все эти клеветники были серьезно наказаны.
Вскоре врачей реабилитировали, а всесильного министра внутренних дел Лаврентия Берию расстреляли. А его приспешники, которые на местах пытались представить меня и многих других распространителями антисоветской пропаганды, ушли в небытие. Я ушел в отставку в звании полковника милиции, и правда восторжествовала.
