Памяти ученого и гражданина
Авторитет этого ученого-этнографа не только на Кавказе, но и в стране был непререкаем. В той памятной конференции 6-летней давности в ДНЦ РАН, посвященной этнографическому кавказоведению, приняли участие ученые и общественные деятели из Москвы, Астрахани, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Чечни, Дагестана. Было заслушано более 30 докладов и сообщений, затрагивающих различные аспекты многогранной и плодотворной научной деятельности юбиляра и проблемы этнокультуры северокавказских народов. Мамайхан Агларов много сделал по развеиванию мифов о Дагестане, сложившихся стереотипов о нашем горном крае. И даже то, что многие из выступивших на конференции называли ученого «человеком узденской чести», свидетельствует о новаторском и независимом духе его научного творчества.
МИФЫ О ДАГЕСТАНЕ
Эти мифы касаются истоков нашей полиэтничности, так называемых «кавказских республик» («вольных обществ»), «примитивной экономики» как основной причины военно-политической экспансии. К примеру, успехи в исследовании этнографов и археологов, в том числе Мамайхана Агларова, не только развеяли миф о «примитивности» земледельческо-скотоводческого хозяйства Нагорного Дагестана, но и со всей очевидностью раскрыли реальную картину того, что Дагестан стал одним из крупнейших мировых центров агрикультурного террасирования – наиболее высокопроизводительной формы в условиях гор. А притча о горце, который потерял свой участок, но обнаружил его под брошенной на землю наплечной буркой, указывало не на малоземелье, а на забавно крохотные размеры отдельных террасных участков. А что касается феномена многоязычия, то он объясняется не «родоплеменными» различиями в условиях изоляции, а «этнографическим эффектом», который был свойственен самоуправляемой гражданской общине (полису).
Профессор Георгий Дергульян (Чикаго, США) считает, что Агларов оперирует конкретным материалом Нагорного Дагестана, где хроническое малоземелье и террасное земледелие способствовали наиболее яркому проявлению типичных черт горской гражданской общины, основанной на частной собственности на землю при коллективном владении территориями. В общине происходит более четкое вычленение, противостояние и равновесие двух начал: частного и общественного, что образно воплотилось в «мегъ», где участок (терраса, сенокос, пашня и др.), индивидуально вычлененный, является в то же время частью общего пространства.
Каждая строка его работ глубоко научна и в то же время наполнена тем живым искренним словом, которое и придает свежесть его работам.
То есть, вопреки имеющимся интерпретациям исторического феномена «вольных обществ» как начальной формы феодальной формации, Агларов уверен, что «…общинные формы, пережив качественно новые изменения в отношении собственности, поднялись на уровень «республик», суперсоюзов и федераций «вольных обществ» и в таком качестве стали вровень с феодальными образованиями».
Замдиректора Института истории, археологии и этнографии, доктор исторических наук Омар Давудов считает, что вершиной его научного творчества стала книга о сельской общине. И книга вполне заслуживает Государственной премии республики, на которую она представлена. На взгляд Давудова, М. Агларов внес заметный вклад в изучение семьи как ячейки общины с точки зрения ее правового и имущественного положения в джамате:
– В Южном Дагестане хорошо представлена патриархальная семья. Это было продиктовано в первую очередь экономикой. Речь идет о скотоводстве, отгонном животноводстве, обработке земли. Для развития подобной экономики требуется весьма сплоченная семья. Такая большая семья состоит из малых семей. В Нагорном Дагестане такого не было. Еще с периода «бронзового века» в горах стала господствовать малая семья, – отмечает О. Давудов. – Мамайхан Агларович первым поднял этот вопрос и смог отстоять его. В свое время у него даже возник спор с известным нашим этнографом Сакинат Гаджиевой, которая отстаивала интересы российских этнографов, считавших, что большая семья должна быть везде. Оказалось, что не везде. Сегодня точка зрения Мамайхана Агларова утвердилась…
СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА
– Но судьба большого ученого тем и замечательна, что его усердная, вдохновенная работа все более пополняет людские умы, являясь как бы уже неотъемлемой частью духовной жизни народа, – подчеркивает заведующий отделом Института истории, археологии и этнографии, доктор исторических наук Магомедхан Магомедов. – Это яркая личность, талантливый человек и в высшей степени приверженный старым дагестанским традициям и ценностям, таким как ях-намус, горский этикет, человечность, со своим представлением того, каким должен быть мужчина. Его становление, как ученого, было не стандартным и не усыпано розами. В свое время кавказоведы, да и все советское этнографическое кавказоведение, образно говоря, попало под «идеологический каток». Была авторитетная этнографическая школа Марка Косвена, представители которой пытались найти на Кавказе первобытную сторону нашей социальной эволюции. Совершенно иные подходы использовались, когда речь шла об истории Грузии, Армении и Азербайджана. Приводились аргументы в пользу того, что у нас была «военная демократия» и что народы Дагестана не прошли (а точнее, не все прошли) стадию феодализма. Одни исследователи, такие как Робакидзе, придумали теорию так называемого «горского феодализма», другие считали, что в «вольных обществах» феодализма вообще нет. Но надо же было как-то прописать северокавказские народы! И придумали «ерундовый» тезис, что все народы Закавказья – это нации, а Северного Кавказа – народности. И пошла «гулять» такая интерпретация по монографиям, диссертациям и т. д. Естественно, ученые Северного Кавказа протестовали против такой национальной, если хотите, интеллектуальной дискриминации. В начале своей научной деятельности М. Агларов тоже был подвержен «косвенизму». Но с помощью своего духовного наставника и научного руководителя Лаврова отошел от этих идей и согласился с доводами своего учителя. Мамайхан Агларов, как анатом, буквально «по косточкам» разложил социальную структуру общества, начиная с землепользования до выборности местных органов власти. Самое важное, что было определено отношение к собственности. В 1988 году он издал свою книгу о сельской общине. Ее одобрили академик Гаджи Гамзатов, петербургская школа кавказоведов во главе с теоретиком этнографии Юрием Семеновым, директор Института этнологии РАН, академик Валерий Тишков. А это высокое признание!
Известные историки, профессора Амри Шихсаидов (Дагестан), Анна Зелькина (Лондонский университет) и другие исследователи считают, что в книге М. Агларова обоснована новая концепция гражданской общины как универсальной формы социального и политического устройства обществ Восточного Кавказа XIX века. По мнению не только наших этнографов, но и зарубежных, М. Агларов раскрыл «вековую загадку» кавказоведения – феномена полиэтничности – удивительного многоязычия Дагестана как культурной реакции на политическую структуру общества.
Заслуга Мамайхана Агларова состоит в том, что его работа вышла, как говорится, в нужное время в нужном месте. В условиях демократизации общества работа М. Агларова о социальной структуре, социальных отношениях, наконец, гражданском состоянии дагестанского общества, приобрела особую актуальность. Ученый считает, что понятие «уздень» вбирает в себя и политику, и экономику, и лучшие человеческие добродетели. Не случайно имам Шамиль называл себя «простым узденем». По определению уздень – это гражданин, ведь без джамаата узденя не бывает. А значит, по мнению Агларова, дагестанец – это гражданин со всем необходимым набором этносоциальных элементов. И в Дагестане с учетом нашей специфики в перспективе можно реализовать известную формулу Петра Столыпина, предусматривающую частную собственность, наличие независимого человека, институты гражданского общества и, наконец, правовое государство. Поэтому незаурядного внимания заслуживает его труд…
ПУБЛИЦИСТ И ЭТНОГРАФ
Мамайхан Агларов по праву является гордостью Дагестана. Он читал свои лекции в итальянских и венгерских университетах. Это необычная фигура на научном небосклоне российского кавказоведения. Публицист и этнограф? Несомненно. Каждая строка его работ глубоко научна и в то же время наполнена тем живым искренним словом, которое и придает свежесть его работам. Он обогатил и разнообразил наши представления об историческом процессе на Кавказе и, в частности, в Дагестане, а следовательно, способствовал новому прочтению, открытию новых, неизведанных граней исследований.
Его имя стоит в ряду самых выдающихся историков республики, таких как Расул Магомедович Магомедов, Амри Рзаевич Шихсаидов, Сакинат Шихамедовна Гаджиева и других. Эти подвижники науки относились к своей работе как к государственному делу.
Они не стремились к званиям и регалиям, они их получали как дань их заслугам. Магомедхан Магомедович озабочен тем, что сегодня мы становимся свидетелями того, как «штампуются» кандидаты и доктора наук. Вот почему так важен вопрос о социализации молодежи. А ведь это передача опыта старших младшим. Сегодня, как никогда, нужна преемственность поколений, в том числе в гуманитарной сфере, а не просто омоложение кадров ради омоложения. И творческое, и научное наследие таких людей с большой буквы, как Мамайхан Агларович Агларов, очень необходимо изучать молодому поколению.
Эдуард ЭМИРОВ
