Всемирный день борьбы с раком легкого отмечается 1 августа. Медицина сегодня успешно борется с онкологией. В современных условиях удается победить даже самые агрессивные формы болезни, но там, где дело касается рака легкого, – все гораздо сложнее. Мало того, что большинство пациентов злоупотребляет табакокурением, так на этом фоне длительное время с момента появления опухоли больной почти не ощущает никаких ухудшений самочувствия. Легкие не болят – в них нет нервных окончаний. Поэтому, чтобы узнать, как можно обезопасить себя и в каком случае стоит отправиться на консультацию, мы обратились к заведующему отделением торакальной хирургии ГБУ РД «РКБ» Ахмеду Халилову.
– Что чаще всего служит триггером к развитию болезни?
– Прежде отмечу, что заболеваемость раком легкого из года в год растет. Причиной тому хронические заболевания, в том числе нелеченый туберкулез, курение, плохая экология. Некоторые сейчас пытаются опровергнуть и утверждают, что курение не является фактором, провоцирующим опухолевый процесс. Но опухоль развивается там, где есть частое раздражение ткани. Это сигаретный дым, никотин, которые раздражают слизистую бронхов, со временем провоцируя рак. Поэтому нельзя апеллировать к тому, что некий «дядя Магомед» жил 80-90 лет и умер с сигаретой. А может, он прожил бы еще на десяток лет больше, если бы не эта нездоровая привычка.
Но главная проблема заключается в коварстве самого рака легкого. Мы ведь неспроста так настоятельно требуем прохождения диспансеризации – флюорографическое исследование в год два раза – оно оправдано. Мы видим, что наши люди чаще всего обращаются за помощью на последних стадиях болезни. По статистике рака легкого запущенные стадии (это 3-4-я) впервые выявляются гораздо чаще, чем 1-2-я. Очень маленький процент приходится на выявление рака легкого на первой стадии. Дело в том, что рак протекает бессимптомно, пока новообразование не приобретет определенные размеры.
Рак протекает таким образом, что со временем появляется раковая интоксикация. На этой стадии продукты распада опухоли начинают всасываться в организм. И тут мы видим, что человек побледнел, стал быстро худеть. И это часто не связано с ухудшением питания. Но аппетит тоже снижается, человек начинает есть меньше и хуже. И ко всему этому прибавляются продукты распада опухоли. Обычно только в таком состоянии пациенты начинают обращаться в различные клиники. Это говорит о том, что профилактика рака легкого как раз в том и состоит, чтобы своевременно пройти диспансеризацию. Симптомы, которые должны насторожить врача и пациента, – это длительный кашель, который не проходит на фоне приема антибактериальных и противовоспалительных препаратов.
Уважающий себя доктор никогда не проведет операцию, оставив половину опухоли в органе пациента. Любой хирург обследует и выясняет, что из себя представляет новообразование.
И еще грозным симптомом опухоли зачастую становится кровохарканье. Большинство пациентов обращаются именно по этой причине. И кашель, и общую слабость, одышку, и даже температуру они считают привычным делом, не придавая им никакого значения. Но когда присоединяется кровохарканье, люди обращаются уже к специалистам. В таком случае обязательной процедурой является бронхоскопия. Она и становится основным методом установки диагноза наравне с компьютерной томографией. Не меньшее значение имеют анализы. Но есть еще такое понятие, как онкомаркеры. К примеру, некоторые онкомаркеры дают положительный результат при других воспалительных заболеваниях либо системных нарушениях. Но тем не менее ничего общего такие диагнозы с опухолью не имеют. Поэтому ссылаться на них при постановке окончательного диагноза невозможно.
НЕТ ХУДА БЕЗ ДОБРА
– Ахмед Халилович, сейчас, в эпоху пандемии коронавируса, появилась настороженность у врачей и простого населения. Стали чаще обращаться к компьютерной томографии и рентгену. На выявляемости рака легкого это сказалось?
– Говорят, нет худа без добра. В этой ситуации, в связи с коронавирусной инфекцией, люди действительно стали гораздо чаще обращаться за КТ-исследованиями. И мы стали чаще наблюдать новообразования малых размеров и на ранних стадиях. Как раз-таки на этом фоне опухоли первых двух стадий стали выявляться чаще. И в этом есть большой плюс. То есть чуть ранее мы добивались, чтобы люди чаще проходили флюорографическое исследование дважды в год, в рамках диспансерного наблюдения.
– Но ведь принято считать, что флюорография далеко не всегда показывает рак легкого?
– Вы понимаете, флюорографически мы проводим предварительное исследование. Но сегодня на современных цифровых флюорографах четко просматриваются даже небольшие образования. Конечно, по результатам этого вида исследования не выставляется окончательный диагноз. Но при выявлении изменений пациент обращается к специалистам, терапевтам, пульмонологам, торакальным хирургам и другим экспертам. И тут, соответственно, по состоянию пациента мы проводим более углубленные методы исследования. Такой больной обязательно берется под наблюдение. То есть, если новообразование не превышает 1 сантиметра, через два месяца мы повторно проводим КТ-исследование. Сопоставляем размеры. Если есть тенденции к росту, конечно, ставится вопрос об оперативном хирургическом лечении.
Однако бытует мнение, якобы рак легкого или любого другого органа нельзя оперировать. Такие мнения я называю «годеканными разговорами». Потому что опухоль всегда удаляется в пределах здоровых тканей. Конечно, если доктор по каким-то соображениям не может удалить опухоль полностью, удаляет лишь ее часть, оставляя другую часть, операция бессмысленна. Более того, в этой ситуации мы только раздражаем опухоль, способствуя ее быстрому росту. В народе же все извратили, и вышло так, что якобы опухоль легкого нельзя резать. И все эти разговоры про то, что кого-то там оперировали, а он потом скоропостижно умер, только свидетельствуют о том, что опухоль полностью не удалили. Но уважающий себя доктор никогда не проведет операцию, оставив половину опухоли в органе пациента. Любой хирург обследует и выясняет, что из себя представляет новообразование. И если есть возможность его удалить, он укладывает больного на операцию. В случае, когда опухоль удалить не представляется возможным, он просто отказывает во вмешательстве. Тем не менее, если даже в операции отказано – это не значит, что заболевший останется без лечения. Нет. Если удалось получить структуру ткани опухоли, врачи вооружены. Есть лучевая, химио- и радиотерапия и таргетная терапия. Но радикальным лечением рака легкого является хирургическое вмешательство. Это аксиома. И операция всегда показана, в случае, если опухоль можно успешно удалить в пределах здоровых тканей. И для этого есть свои сроки. Если обнаружен процесс новообразования, отложить лечение пациента невозможно. Если же имеются некие сопутствующие заболевания, мы проводим курс лечения для улучшения состояния больного, чтобы подготовить его к операции.
ОТЛАЖЕННАЯ СХЕМА
– Какова выживаемость современного пациента с раком легкого? Нам часто говорят о том, что легочная онкология – это неминуемая гибель.
– Опять-таки все зависит от структуры опухоли. От формы и стадии. Обычно за пример берут пятилетнюю выживаемость. Конечно сейчас, когда год за годом появляются новые публикации, свежая информация о том, какие объемы операции надо провести, что надо делать, с проведением расширенных операций, выживаемость пациентов стала выше. Но эти показатели зависят от формы опухоли. Конечно, при мелкоклеточной форме рака выживаемость чуть ниже, чем при плоскоклеточном раке. У нас даже есть пациенты, которых оперировали двадцать лет назад. Совсем недавно к нам обратился такой пациент с удаленным правым легким. И, к счастью или к сожалению – не знаю – он никакой дополнительной реабилитации не получил. Ни радио-, ни химиотерапии. Даже не знал о процедурах и никуда за ними не обратился.
– Если пациент заболел, какова его маршрутизация?
– В этом плане направление начинается в кабинете врача участковой поликлиники. Он направляет больного в Республиканскую консультативную поликлинику. Сейчас она располагается в нашем шестиэтажном корпусе, на первом этаже. Там сидит наш специалист. Наши врачи – шесть человек – периодически, меняясь местами, идут туда по очереди, где два с половиной–три месяца ведут прием пациентов. Это опытные доктора, они умеют сортировать пациентов. Если мы полностью всех пациентов заберем к себе в отделение, то просто не справимся с наплывом. В поликлинике пациенту проводят полное обследование, и, если показано хирургическое лечение, его направляют в отделение торакальной хирургии. То есть система работает таким образом: первичное звено – это районная поликлиника, далее – консультативная поликлиника и только потом лечебное отделение. Это давно и хорошо отлаженная схема установленной маршрутизации. В данный момент мы вынуждены консультировать пациентов в том числе и в приемном покое. Плюс у нас давно и хорошо налажены связи с центральными клиниками торакальной хирургии Москвы, Санкт-Петербурга и других клиник Российской Федерации. У нас есть прямая связь с их специалистами – по телефону, видеосвязь и телемедицина. Поэтому никаких проблем в обследовании и даже дистанционном определении тактики ведения пациентов сегодня у нас нет.
Регина ГАДЖИБАЛАЕВА
