Плавные округлые формы в сочетании с отточенностью вертикалей, пронизывающих воздушную материю… В них таится извечный вопрос происхождения миров, людей – точки отсчета жизни в многоликом океане судеб людей и вещей.
“Человек созидающий” – Александр Бобин – Шмидт стирает перед зрителями грани всяких условностей: в его “вещном” мире минискульптуры нет названий,временной и пространственной соотнесенности. Каждый из нас имеет право на индивидуальное восприятие произведения искусства, пробуждающее творческое осознание человека – “я” как часть творения Высшего Создателя.
Раздвигая рамки монументального жанра искусства, художник превращает собственную экспозицию в музыкальный вечер, исполняя романсы под аккомпанемент пианино и гитары.
Как в одном человеке могут гармонично сосуществовать разные жанры искусства? Откуда он черпает силы для вдохновения? С этими и другими вопросами корреспондент “МИ” обратилась к Александру Бобин – Шмидту.
– Вы профессиональный вокалист, а не художник. На ваш взгляд, искусству надо учиться или оно само к вам «придет»?
– Учиться надо, причем в течение всей жизни. По сути научить можно азам, технике рисования, но для художника ценны самобытность, свой почерк. Порой, овладевая ремеслом, можно утратить наивность восприятия.
– Отдельные минискульптуры, словно пародии на людей. Вы стремитесь обнажить людские пороки?
– Негативные образы меня мало привлекают. Только эмоции. Человек не может быть добрым или злым, окружающие видят его чаще добрым или чаще злым. И нельзя при этом утверждать – является ли он таковым в целом.
– Вытянутые конечности, продолговатые фигуры: можно это интерпретировать как молебные позы или как стремление к росту?
– Отчасти – это символизирует постоянное устремление ввысь, к постижению новых истин. Меня волнует много вопросов, первый из которых – происхождение человека, его появление на земле… Почему мы все такие разные? Конечно, тому есть научное объяснение, но и загадок немало: к примеру, белый человек, проживая в Африке, не станет негром, и наоборот.
Думается мне, что вокруг нас обитает множество неземных галактик – крохотных и огромных. Быть может, и мы – пришельцы из других миров? (загадочно улыбается).
– В работах немало женских образов. В их положениях читается отпечаток безысходности, тоски…
– Неважно женский образ или мужской: для меня имеет значение состояние перехода, крайнего душевного переживания, всплеска эмоций. Аналогично в музыкальном произведении: легче выразить характер, если человек находится в критическом состоянии, на грани между жизнью и смертью. Впрочем, как и в обыденной жизни – каждый человек прикрывается маской: “Привыкли вы меня видеть таким, ну и считайте, мне так легче жить”. А истинное лицо проявляется лишь в крайних состояниях или приближенных к крайним.
– Безымянность произведений порождает противоречивые домыслы. Не боитесь быть непонятым?
– Я не даю названий, так как не могу однозначно увязать работу с определенной мыслью или образом. Мне и самому не нравиться подходить к работам и читать названия. Читаешь: “Черный квадрат”, хотя и сам видишь, что это черный квадрат. И потом, безымянность пробуждает творческую активность людей. В 1997 году я проживал в г.Санкт-Петербурге у друзей, работая в “Санкт-Петербург Опера”. Дети друзей просили научить их рисовать, тогда я провел несколько уроков, пригласив еще двоих ребят. В итоге мы организовали детскую выставку из 70 безымянных работ в Доме кино. Экспозиция прошла в оживленной атмосфере, зрители обменивались мнениями, ассоциациями. Это событие также подвело меня к мысли о ненужности именовать творческие произведения.
– Вы “человек созидающий”, а скульптура предполагает нарушение исходной формы. Вы допускаете разрушение ради созидания?
– Так оно и есть… Мне приходилось быть на симпозиуме скульпторов по дереву в г.Кемиярве в Финляндии. Один из скульпторов, саам по национальности (малочисленная народность, проживающая в Лапландии, на Кольском полуострове – прим.авт.), изготовил скульптуру из 2,5-метрового бревна за три часа. Он просто отшлифовал его, округлил верхушку и установил на две перекрещенные доски. Журналистам скульптор объяснил, что у них в народе не принято переделывать природу. Это один подход – невмешательства, непротивления природе.
С другой стороны, скульптор при работе с камнем разрушает его первозданную форму, отбрасывая все “лишнее”. Так же и я нарушаю твердую деревянную плоть для создания эстетической формы. “Искусство – от лукавого”, – говорят люди, подразумевая, что художник пересоздает творение Всевышнего. Но меня как художника согревает осознание “оправданности” жизни творчеством. Никто из нас не знает: откуда мы пришли, для чего и куда уходим. Через созидание, творческие “потуги” мы пытаемся это разгадать.
– Вы работаете только с малыми формами?
– Есть и большие произведения, одна из них “Мария. Предчувствие” хранится в Кемиярве. Скульптура воплощает образ Мадонны с ребенком на руках. Мария чувствует трагическую судьбу сына, хочет уберечь его и в то же время понимает, что это невозможно. Другая – ангела со склоненной головой – в Архангельске. Для создания большой скульптуры требуются условия, хорошая мастерская, а минискульптуры могут “жить” и дома.
Признаться, вы наступили на больную мозоль. Не раз, глядя на высокие пеньки срубленных деревьев, у меня возникал замысел создать парковые скульптуры, большие и малые, чтобы по ним ползали ребятишки, “полировали” их своими ручонками. Я был на симпозиуме Парковой скульптуры в Швеции. Дорогу и пропитание оплачивает государство, а взамен художники оставляют свои работы. Так создаются музеи парковой скульптуры. Мечтаю о таком же музее в Дагестане. Как знать, может, руководство республики и города заинтересует эта идея? А еще хочу поработать с мягким кумухским камнем, создать скульптуры из металла, керамики. Но это уже когда будет своя мастерская.
В октябре я планирую поездку в Голландию с концертами и там создам парковую скульптуру.
– Музыка, кино, живопись, скульптура… В вас таится неиссякаемый запас творческих сил.
– На творческий поиск меня вдохновляют жена Юстина и маленький сын Александр.
До их появления в моей жизни случались периоды творческого застоя. Такое состояние проистекает из отношения к творческим людям, когда ты способен реализовать себя на 100-150%, а условий – никаких. Тяжело чувствовать невостребованность: творческая личность должна постоянно работать, выплескивать свою энергию. Когда этого не происходит, она трансформируется
в негатив: алкоголизм, семейные трагедии. Дело даже не в деньгах…
Хотя их отсутствие унижает любого человека: необходимо не зависеть
от них. Конечно, можно пойти разгружать вагоны, но гнетет мысль,
что за это время ты мог бы сделать то, что делаешь лучше всего.
Каждый должен заниматься своим делом.
P.S. Александр Бобин – Шмидт выражает искреннюю признательность и благодарность инициаторам и организаторам выставки – директору Дагестанского филиала Российского фонда культуры Луизе Карповне Гавриловой, Ирине Нахтигаль и Владимиру Ротте.
