КОНФЕССИОНАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ДАГЕСТАНА: ЕДИНСТВО, КОНФЛИКТНОСТЬ И ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Однако в последующие века тогда, когда салафизм получил достойный отпор от правоверных мусульман, в частности, основные ударные силы ваххабизма были разгромлены египетским правителем Мухаммадом Али в 1811 г., и последующие годы, когда сбили с них спесь агрессивности, их деятельность локализировалась в узкие рамки Саудовской Аравии, Кувейте, Эмиратах Залива. В настоящее время ваххабизм, отказавшийся от многих своих первоначальных агрессивных канонов, стал официальной религией Саудовской Аравии, куда совершают паломничество со всего мусульманского мира, в том числе из Дагестана без всяких эксцессов. Ваххабиты у себя на родине вынуждены были считаться с безфертильностью своих идей в условиях изменившихся реалий мусульманского мира и вынуждены были внести определенные коррективы в свое учение и, прежде всего, снять накал своей агрессивности к остальным мусульманам и иноверцам. Трансформация идей «чистого» (салаф) ислама, пропагандируемых ваххабитскими идеологами, оказалась практически недосягаемой мечтой, но в то же самое время незабытой. Есть в салафитских кругах определенные, крайне экстремистские силы, которые еще остаются на прежних агрессивных позициях и терроризируют население отдельных регионов мусульманского мира (Северный Кавказ, Афганистан, Судан, Алжир, а ныне и Ирак и др.) там, где разворачиваются кровавые социально-политические и межконфессиональные конфликты, там для себя находят фертильную почву своей экстремистской деятельности. Как показывает мировая практика, именно в таких уголках мусульманского мира обычно появляются одиозные личности, как бен Ладен и его эмиссары, вроде Хаттаба, Басаева, и им подобные ультрарадикальные поборники возрождения прежнего агрессивного курса ваххабизма с иллюзорными идеями создания мирового халифата.
Когда мы речь ведем о салафизме, как о глобальном явлении, то следует отметить, что о его идейно-политической и структурной неоднородности. Данное течение, в частности, в Дагестане, структурно можно разделить на ультрарадикальное течение, согласно которому все сторонники традиционного ислама приравниваются к «неверным» (кафирам). В основном оно получило свое распространение среди дагестанской диаспоры в Астрахани. В Дагестане данная община не является какой-то влиятельной силой, и, по нашему мнению, она постепенно сходит с политической сцены.
Наиболее многочисленную и влиятельную группу в Дагестане на сегодня составляют сторонники радикального салафизма, которые назвали себя «Исламским джамаатом Дагестана», духовным лидером которой является Багаудин Мухаммад (Кебедов). Сторонники этой группы крайне нетерпимо относятся к суфизму (тарикату) и рассматривают его как несовместимое с исламом многобожие (ширк), открыто призывают к непризнанию существующей конституционной власти и к ее насильственному свержению и созданию такой власти, наподобие талибанской в Афганистане, вынашивают такие амбициозные планы установления «исламского порядка» не только на всем мусульманском Кавказе.
Наконец, умеренный салафизм в Дагестане был представлен последователями ныне покойного Ахмад-кади Ахтаева (умер 1998). Умеренность его салафитских позиций заключалась в том, что он занимал сравнительно более гибкую позицию в отношении к тарикатизму, пытался заставить Россию сотрудничать с Кавказом на равных началах, слыл противником военных методов борьбы с российским присутствием в Дагестане, призывал на диалог с властями и т.д., но все это, в конечном итоге, носил формальный характер.
Однако, несмотря на существование указанных различных направлений внутри ваххабизма в республике, последователи всех этих без исключения направлений были активными организаторами и участниками вторжения объединенных салафитских сил региона против Дагестана в августе — сентябре 1999г. После разгрома их главных сил, остатки ваххабитов разбежались по всем уголкам страны и за рубеж. Это стало началом нравственного и информационного поражения, попытки вооруженной экспансии воинствующего исламизма. Но если о ваххабизме уже можно сказать, что его насаждение военным путем не удалось, то о полной победе над религиозно-политическим экстремизмом в Дагестане и на Северном Кавказе пока говорить явно рано. Более того, он становится все более агрессивным, разбившись на небольшие мобильные группы из фанатиков-шахидов, снабженных новейшей диверсионной техникой, совершают кровавые террористические злодеяния. Недавние события в Махачкале, Хасавюрте, Буйнакске являются ярким свидетельством о крайнем фанатизме остатков салафизма.
Вместе с тем следует отметить, что на сегодня общий накал религиозно-политического напряжения в РД постепенно спадает. Дагестанцы не восприняли идеи навязанного извне воинствующего радикального ваххабитского ислама. В этом надо отдать должное силовым структурам, которые сыграли весьма значительную роль в снижении религиозно — политической обстановки в республике. И все это, несмотря на потери достойных своих сынов, и они заставили террористов ясно понять язык Калашникова, и они поняли. Но это не выход, они свое дело сделали и продолжают, но теперь наступила новая полоса — деятельности дагестанцев, оставшихся еще на позициях непримиримых боевиков — фанатов, нейтрализовать методом убеждения. Это на сегодня актуальная, но в то же время самая трудная, долговременная задача. В данном случае нет другой альтернативы, и поэтому необходимо терпеливо найти общий язык с теми из них, которые стали на противоправный путь, скорее всего, обусловленными крайне тяжелыми жизненными обстоятельствами или же по другим соображениям. На данном этапе, как это справедливо требует Президент РД Муху Алиев от властных структур, нельзя без разбора стричь их под общую гребенку, нужен дифференцированный адресный подход. Никогда мы не должны забывать о том, что они в своей основной массе являются дагестанцами — нашими детьми, внуками, братьями и родственниками, сельчанами, которые в сложнейших кризисных ситуациях социально-экономического и духовного развития страны, в частности, Дагестана, или, если можно выразиться, по своей собственной глупости или же по недопониманию, попали под влияние радикального ислама и оказались в гуще не только внутренних событий, но также в эпицентре враждебных международных стратегических интересов. В нынешних условиях развития основной вектор разногласий должен перейти от противостояния к согласию, консенсусу, чтобы общими усилиями государственных, общественных, научных сил и религиозных объединений вернуть их в русло объективной жизни и для этого перейти к процессу постепенного снятия напряженности в существующей конфликтной ситуации и восстановить мир и согласие в Дагестане. Уместно здесь привести изречение, приписываемое Халифу Муавийю ибн — Абусуфьяну (661 — 680), который при подобных условиях высказывал: «Я не применяю меч, где мне достаточно бича, и не применяю бич там, где мне достаточно языка».
Это можно достигнуть исключительно путем убеждения, в терпеливой и аргументированной форме освободить их сознание и психологию от напичканных экстремистских идей. Но такую работу надо проводить постепенно, шаг за шагом, корректно, потребуется много усилий, терпения и времени, а другого варианта здесь не существует. Таково, на наш взгляд, вкратце религиозное состояние на сегодня в Дагестане.