Сочтя себя водилой классным,
Маршрутки шустрой
меломан-делец
Угробил старца звуком
громогласным
Колонок накурившийся малец.
«Фашисты так пытали бедных пленных —
В концлагерях безумствовал садист! За что терзаешь
старцев безответных,
Сверхчеловек — разнузданный таксист?»
От громкости слетела дверь маршрутки,
У старца в ухе перепонка —
швах :
Не вытерпел он даже и
минутки
И выскочил, забыв про годы, крах !
Схватил водила за грудки
ретиво:
«Давай два стольника,так
отпущу,
Не нравятся аварские мотивы —
Езжай в Россию. Я не загрущу !
Коту под хвост вчерашняя
работа —
Гони купюры на ремонт
замка». –
«Достал вчера, как видно, ты
кого-то:
Ремонт халтурный, а кишка
тонка».
Развеян миф об уваженьи
к старцам —
Гордись достойным сыном,
Дагестан !
Алмаз чистейший оказался
кварцем,
Коль гробит старика
таксист-профан.
Довел водила старика до
криза:
Чуть «скорая» промедли —
быть беде.
Не вынеся позорного
сюрприза,
Пришлось заявку сделать
в МВД.
Когда же меломана в суд
призвали,
С таксиста дерзкого слетела
спесь:
Преобразился, как на
карнавале,
Залез наглец в ягненка шкуру
весь.
Скулит: «Семидесятилетний старец,
Сердечник-инвалид побил
меня !»
Такой пошел вот нынче гордый
горец:
Доспехи у него — из лжи броня.
