«Модернизация» личности… в школе

Школа, гимназия, лицей… В постперестроечное время все образовательные учреждения словно наперегонки начали переименовываться, стараясь поднять свой статус новыми звучными названиями образовательных учреждений, суть которых не менялась. Тогда, правда и сейчас, было престижно отправить ребенка учиться в гимназию, а ныне в соответствии с веяниями времени школы должны не отставать по линии внедрения инноваций в учебный процесс. Особое внимание уделяется всеобщей компьютеризации. Но… независимо от того, какие задачи ставятся сегодня перед руководством образовательных учреждений, перед их педагогическими коллективами, независимо от того, как им удается осваивать новшества и внедрять их в учебный процесс, школьная жизнь продолжает течь по своим внутренним неписанным законам, по законам мини-социумов, в которых, как в зеркале отображаются вопросы без ответов, и первый из них звучит так: почему школа во многом перестала участвовать в формировании личности учащегося. Почему ребенок стал частью учебного процесса, а не вершиной «пирамиды», замыкающей на себе две опорные точки – знания и социальная адаптация?
Недавно мне пришлось посмотреть на Рен-ТВ передачу, в которой одна из педагогов – участников тематической дискуссии, говоря об учениках, применила словосочетание, которое удивило меня, – «живой материал». Не ребенок, не ученик, а живой материал. К сожалению, такой подход не исключение из правил. Зачастую учитель воспринимает ребенка как реципиента – получателя знаний. А ведь ребенок воспринимает взрослого, если он чувствует дружеское расположение с его стороны, доверительный подход, веру в его способности.
Нередко талантливые дети не пользуются уважением со стороны педагогов. «Лишние вопросы», на которые педагог не может дать ответа, учитель относит к «умничанью» ребенка или же попросту просит подождать, дескать, это мы пройдем в 10-м классе, отбивая тем самым желание у детей развиваться вне заданных в школе стандартов. В этой ситуации ученики замыкаются в себе под давлением недовольного педагога.
Удивительно и то, что, когда на родительских собраниях поднимается вопрос о поведении ребенка, о его воспитании, нередко учителя говорят о том, что их задача – дать ученикам багаж знаний, с которым потом им вступать в жизнь, а что касается нравственного воспитания, то это уже не их компетенция. Это задача родителей. Безусловно, родители обязаны воспитывать ребенка, но домашняя обстановка – это лишь одна из составляющих социального контекста. По-настоящему мировоззрение ребенка формируется именно в процессе соотношения: «я и одноклассники», «я и учитель». И когда учитель проявляет свое равнодушие к ученику как к личности, то, как бы банально это ни звучало, он получит по закону бумеранга адекватное отношение к собственной личности. Ребенок просто научится игнорировать учителя как человека, воспринимая его как механизм, запрограммированный на выдачу знаний и обработку полученных результатов от учащихся. Вот откуда проблемы с отсутствием взаимопонимания между учащимся и учителем, и с каждым годом эта пропасть будет только расти. Ученик, наблюдая за моделью поведения учителя, формирует свое представление о мире взрослых, свое поведение по отношению к старшему поколению. И даже проецирует собственное отношение к учителю на преподаваемый им предмет.
Но с другой стороны, к сожалению, в нашем общественном сознании закрепился стереотип о непрестижности профессии педагога. Небольшая заработная плата, особенно для начинающих учителей, но масса предъявляемых к ним требований. Переполненные классы, в каждом из которых надо проявлять индивидуальный подход при работе с учениками. Если смотреть по существу, то для оптимального учебного процесса необходимо, чтобы в каждом классе присутствовало не больше 20 учащихся. Поэтому роль учителя в личностном воспитании учащихся минимизировалась, она попросту не оправдана материальным вознаграждением, условиями работы. Правда, что касается заработной платы, то здесь государством совершен в какой-то степени прорыв: работает грантовая система поощрения учителей, введена новая система оплаты труда, благодаря чему они смогут улучшить свое материальное положение. К тому же этот год объявлен Годом учителя, что подчеркивает внимание государства к представителям этой сложной профессии.
Требовательный, но справедливый учитель – это идеальный педагог, и таких, к счастью, большинство. Вообще, для меня интересным кажется тот аргумент, который учителя выдвигают в качестве объяснения неуспеваемости ребенка – его не интересует «мой предмет», говорят они. Конечно, ребенку не будет интересен урок, если он не чувствует интереса к нему самого педагога. Ведь, как известно, отдельные педагоги вместо того, чтобы положительно настроить учеников на предмет, произносят фразу, напротив, отчуждающую детей от знаний: «Это очень сложный предмет, поэтому вы должны его внимательно слушать». Или же ведут урок так, словно это является принудительной обязанностью для педагога, вроде того, что он это уже давно знает, а вот дети должны слушать, иначе останутся неучами. Как правило, дети интересуются предметом, если ощущают, насколько он интересен самому учителю, ведь они тоже хотят понять, почему учитель с таким удовольствием и увлечением объясняет им тему. Дети очень любознательны, а развивая эту их особенность, учитель воспитывает новое поколение будущих научных деятелей, изобретателей и, может быть, даже первооткрывателей. Ведь в конце-то концов все мы знаем, что детские головы всегда полны разными идеями, и если направить их в верное русло и создать необходимые условия, то эти идеи вполне осуществимы. Я, к примеру, очень благодарна своим педагогам, поощрявшим во мне любовь к филологической науке и не только к ней.
К счастью, в Дагестане по-прежнему сильны народные традиции и осознание того, что личность другого человека, его честь и достоинство неприкосновенны. Правда, в этом ключе хотелось бы, чтобы новые поколения дагестанских школьников воспитывались не в отрыве от своих дагестанских корней. Знание истории и обычаев дагестанских народов, на мой взгляд, даст детям понимание того, что наша культура богаче, чем пропагандируемые ныне ценности, позволит сохранить дагестанскую идентификацию, сберечь утрачиваемые нами культурные ценности, присущие отдельным народностям и дагестанцам в целом. К примеру, в кубачинской школе всегда существовал, и сейчас существует предмет по изучению кубачинского ювелирного искусства. Разве это плохо?
Правда, не всегда дагестанский менталитет выступает сдерживающим фактором для непедагогических форм воздействия на учащегося. Хотя, как рассказывала мне ученица одной из махачкалинских школ, ее учительница объявила ей бойкот, а вслед за тем под давлением авторитета педагога – и ее одноклассники. Нередко случается и так, что учитель, не подумавши или находясь в состоянии эмоционального раздражения, может дать ребенку обидное прозвище, которое моментально подхватят его одноклассники, и это превратит маленького человека в своего рода изгоя. И это, к сожалению, один из наиболее частых огрехов учителей, которые они совершают, как им кажется, в целях перевоспитания, а на самом деле выступает орудием унижения личности ребенка.
Унизительным для добросовестного ученика является и некая «уравниловка»: когда по просьбам руководства школы или богатого родителя учителем выставляется незаслуженная оценка неуспевающему ученику, ставящая его наравне с успевающим учащимся. Тем самым разрушается понятие справедливости у детей, шкала моральных ценностей. Справедливость, выраженная в денежном эквиваленте, – что может быть страшнее?
Говоря об образцовом учителе, мне на ум приходят многие имена, достойные этого высокого звания: но ярче всего одно – Алла Сергеевна Лугом, учитель гимназии № 13. Алла Сергеевна была неординарной личностью и человеком, всю свою жизнь целиком посвятившим педагогической деятельности. Для нее превыше всех жизненных ценностей была работа и ее ученики, многим из которых она привила любовь к своему предмету. Это был идеальный учитель для добросовестных учеников, а ее бескомпромиссность для многих нерадивых учеников и их родителей была костью поперек горла. Меня удивляло, что ее искренне волновал вопрос неуспеваемости учащихся, причем настолько, что она могла сразу же пойти домой к ученику, чтобы поговорить с его родителями, понять причину его неуспеваемости. Нынче такая форма взаимодействия учителя с родителями учащихся выходит из практики, а жаль, ведь благодаря этому учитель может оценить семейную атмосферу своего ученика, понять, почему у ребенка не получается успевать по предмету или же у него дома попросту не созданы условия для выполнения учебных заданий. Сейчас внеклассная работа по воспитанию и вовсе носит формальный характер. Вне школы учителя не видят детей и не контролируют их успеваемость по предметам. А родителям в нынешних социально-экономических условиях, когда практически все время отнимает работа, не остается времени на воспитание ребенка. Да и ребенка родители сызмальства настраивают на материальные блага, нежели на духовные. Вот и выходит, что для многих дагестанских детей спорт предоставляет больше возможностей для материального благосостояния, нежели прилежная учеба. Из всего вышесказанного получается как бы замкнутый круг.
Следует также учитывать, что на формирование личности ребенка в большей степени влияют не взрослые, а так называемые квази-группы, которые образуются внутри классов вокруг одного (или нескольких) неформального лидера-мальчика или девочки. Причем не всегда такое влияние носит положительный характер и такой же результат. А когда учителя отстраняются от этого, а родителям не до выяснения ближайшего окружения своего ребенка, то и последствия могут быть негативными.
Сегодня государство хочет модернизировать школы, создать полноценные условия для педагогов и учащихся, обновив техническую базу, предоставив учителю большие и лучшие возможности для повышения квалификации, начать работать с одаренными, талантливыми детьми… Новые времена требуют создания «новых школ», в которых должно быть место не только новым знаниям, отвечающим современным тенденциям, но и условиям для развития человеческой личности.